— Оу, — раздалось от него: бедняга не вписался, врезавшись в притолоку.
— Потом поплачешь! — резко выкрикнула Тури, немного злорадствуя: всё-таки по голове он получил, пусть и не от неё. Секунду спустя она на что-то наткнулась в кромешной темноте, едва не упала.
— Убью проклятых ублюдков! — ревел кузнец вслед, уже настигая их и втискиваясь в тесный коридорчик.
Короткий рывок — и Тури висела у Левра на плечах, как предназначенный для забоя баран. Ворот доспехов больно впивался во все её самые нежные части тела, особенно доставалось ребрам, но хуже пришлось, когда Левр побежал.
***
— Я считаю, ты должен мне поцелуй, — едва отдышавшись, заявила она Левру, когда оба они без сил привалились к стене одного из ангаров на окраине. Мальчик только издал звук протеста. — А как иначе? И поцелуй — это самое меньшее. Сам посуди, ты в ночи унёс меня на руках даже без штанов…
На самом деле, это было приятно, оказаться у него в объятиях, когда он опускал её на землю. Тури не могла припомнить, когда кто-то обращался с ней с подобной осторожностью, даже учитывая, что всего несколько минут они почти в полную силу сражались, пытаясь если не убить, то покалечить друг друга. О чём воительница жалела, так это о том, что не сообразила обезвредить его из этого положения, пока меч всё ещё был у неё в руках.
Но соображать было очень сложно, пока её подбрасывало почти две версты у него на плечах.
Теперь меч вновь занял своё место в ножнах, и Тури вздохнула над тем, как она успела соскучиться по ощущению присутствия оружия в своей руке.
— Предложение всё ещё в силе, — буркнула она юноше, закрывшему глаза и трущему лоб. — Тебя и бить не придётся, сам постарался. Будь у меня свободны руки, я б тебе показала, что такое держать меч, что такое долбаный поединок…
— Он только что был у нас.
— А, вот и немота твоя прошла! Но это не было поединком ни хрена, маленький. Так, разминка. И чего тебе не спалось? Я тебе и сказку рассказала на ночь, и одеялко подоткнула…
В гостиницу они вернулись на рассвете. Трактирщик в обнимку с котом дрых беспробудно, никак не отреагировав на их появление. В снятом на ночь углу Мотылёк безмолвно достал верёвку, после чего, долго не раздумывая, привязал Тури к своей ноге поверх поножей.
— Если я ногу тебе отрежу, ты уже так резво за мной не побегаешь, — до глубины души возмущённая его прозорливостью, обозлилась воевода. Юноша не среагировал, — мне будет жёстко спать, твои железки мешаются!
— Сама виновата.
Нельзя было с ним не согласиться. Вздохнув, Тури поворочалась, что было нелегко в ещё большей тесноте, чем прежде, и, игнорируя храп соседей по комнате и чёрные мысли о грядущем дне, быстро заснула.
***
Новый день встретил Левра плачем голодных младенцев, похмельной рвотой какого-то пьяницы по соседству — со звуками и запахами, ворвавшимися в реальность чересчур ярко и внезапно — и скандальным голосом прямо над головой:
— Нет, муж, ну ты посмотри, что за наглость, не пожалеют и детей, воры, грабители…
Ещё не открыв глаза, он уже знал, чем столь возмущена почтенная матрона. Убегая накануне ночью, Туригутта прихватила какую-то из детских пелёнок, чтобы прикрыть голые ноги. Он надеялся, она не притащила её обратно. Юноша готов был бы объясняться с кузнецом, но никак не с многодетной сулкой: эти пощады не знали.
Левр потянулся, вздыхая: всё тело ломило. Был момент слабости, когда он почти рад был бы увидеть, что воевода Чернобурка всё-таки сбежала. Но такого счастья ему не было суждено, потому что женщина спала, приникнув щекой к его груди, звучно похрапывала, изогнувшись в немыслимой позе.
Левр обдумал все дальнейшие действия после того, как разбудит её: ему следовало найти городской Дозор, рассказать обо всём, что с ними произошло, но к той минуте, когда он достаточно проморгался, распахнулась занавеска, заменяющая дверь в комнату, и послышалось злобное рычание, тяжёлые шаги нескольких пар ног.
Затем ветхая шторка у их койки оказалась сорвана. Ломая жилистые руки, позади дозорных с недоброжелательными лицами прыгал трактирщик. Над юношей и его пленницей навис вчерашний кузнец.
— Они это, братцы, — пробасил северянин, закатывая рукава, — вяжите их, негодяев! И парня, и девку его, ты глянь, вот и меч его милости, который они у меня украли!
Левр немедленно сел, стряхивая похрапывающую пленницу, открыл рот, чтобы немедленно объясниться, но вместо положенного по правилам «именем его светлости Наместника…» получил два удара. В скулу и — через мгновение — по левой лодыжке. В глазах у него потемнело, на секунду он потерял всякое представление о том, где находится.
— Так их, так, братцы! — сочно басил кузнец в темноте над ним. — Вздёрнуть грабителей, чтобы неповадно было!
— У меня важное дело к мастер-лорду… — пробормотал Левр, удивляясь едва слышному звучанию своего голоса.
— Важное, важное, — согласились с ним дозорные, раздался лязг металла и сдержанное сквернословие Туригутты. — Давненько его милость никого не вешал на плотине!
***
Городской Дозор Мелтагрота считался лучшим в Приморье и во всём королевстве. Как и Школа. Дозор занимался почти квартал в Сосновой Крепости и славился безупречным порядком, вымуштрованными новобранцами и безупречным состоянием арсенала.
Дозор в Эбии занимал второй этаж бывшей мельницы, обросшей пристройками и флигелями. На первом, насколько Левр успел углядеть, торговали пушниной и разрешениями на добычу бобра, точили ножи и ножницы, и за два гроша всем желающим предлагали свои услуги извозчики. Табачный дым висел в воздухе, юноша немедленно закашлялся и расчихался, что было болезненно после меткого удара Туригутты по носу.
Теперь же он обзавёлся и синяком под глазом от дозорных.
На втором этаже, куда вела скрипучая шаткая лесенка, обнаружилась просторная комната с низкими потолками, заставленная разнообразными сундуками, мешками и ящиками. Единственным предметом мебели был стол, за которым на таком же ящике восседал, завернувшись в зелёный форменный плащ Дозора, немолодой воин. Вид у него был самый раздражённый.
Но не он приковал к себе взгляд молодого рыцаря, а замерший в свете, льющемся из окна, высокий плечистый мужчина, один не проявивший никакого интереса к вошедшим. В комнатушке мгновенно стало тесно, когда дозорные втащили Туригутту — женщина умудрялась сопротивляться, и Левр не завидовал троим её стражам.
— У парня при себе было письмо к милорду, мастер-шеф.
— Это тебе, брат Оттьяр, — мужчина в зелёном плаще повернулся к тому, что стоял у окна. Туригутта дёрнулась, когда тот наконец соизволил подойти к задержанным.
Левр невольно сглотнул под тяжёлым взглядом мастер-лорда.
У Наставника Мархильта глаза были тёплые. Даже ругаясь и щедро раздавая подзатыльники, он оставался для своих учеников кем-то сродни доброму дядюшке. Оттьяр был полной противоположностью ему. Крепко сжатые губы, пристальный колючий взор, льдисто-голубые глаза, статная фигура в серебристо-сером одеянии из тонкой дорогой шерсти — всё вместе излучало высокомерие и холод. Он принял письмо, быстро пробежал его глазами, вновь глянул на Левра.
— Эскорт-ученик? — Тут дозорные зашушукались. — С каких пор наша Школа стала отправлять детей в конвоиры каторжан?
Левра бросило в краску. Туригутта захихикала, и внимание Оттьяра переключилось на неё. На юношу, низко опустившего лицо, он больше не смотрел, словно того и не было вовсе в комнате.
— Значит, Степная Нечисть, ты всё-таки досталась мне.
— Тьори Кнут, — протянула она тоном, который у неё Левр слышал лишь несколько раз. — Наслышана. Как давно ты спустил свою промороженную задницу с ледников на равнины?
— Достаточно давно. Тогда же, когда ты со своим кочевым отребьем прошлась по моему имению в Лучнинских предместьях.
— И душка Иссиэль отдал меня тебе, чтобы ты разобрался со мной на каторге. — Она констатировала этот факт, не подвергая его сомнению.
— Он это сделал. — Оттьяр склонился над пленницей. — Но отправлять тебя на добычу золота так же неразумно, как пьяницу — торговать вином. У меня были другие планы. Поэтому, моя дорогая мастерица войны, для нашего Наместника и всего Военного Совета сегодняшним вечером жизнь твоя закончится от, допустим, внезапного приступа одышки и сердцебиения, — он кивнул шефу Дозора, и тот что-то застрочил на гербовом листе бумаги, — а завтра мы начнём развлекаться по-настоящему…
