Прибывшим гостям отвели места перед входом в даитский храм. Как помнил Лиоттиэль, немало успешных танцовщиц и куртизанок когда-то выходили из стен храмов Даи: здесь все еще можно было встретить отголоски развитой ритуальной проституции и культа, требовавшего поклонения танцами и песнями.

Если бы все южане были таковы! Тем временем, хозяева тепло приветствовали гостей и, кланяясь и угодливо улыбаясь, проводили их на циновки под открытым небом. Две юные девочки тут же заняли свои места чуть позади гостей, готовые в любую минуту им услужить.

— Попросите у них кислого молока и соли, господин мой, — шепнула, склонившись незаметно к плечу мужа Сонаэнь, — им это понравится.

Слушаться беспрекословно женщину, жену — это было внове. Но Ниротиль подчинился. На площадку, освещенную факелами, выбежали четверо певцов. Песню они пели веселую, пританцовывая и улыбаясь, и под конец им подпевали почти все слушатели.

Гостей обносили угощениями. Ниротиль машинально принимал поднос, отставлял в сторону, продолжая внимательно оглядываться. Не сразу он сообразил, что Сонаэнь расставляет принесенные блюда в порядке очереди и незаметно пробует с края каждого.

— А если оно отравлено?! — зашипел он на нее яростно, Ясень подвинулся ближе из-за его плеча, — соображаешь ты что-то или нет?

— Значит, вы узнаете это, — спокойно ответила она. Ясень одобрительно кивнул. На разъяренный взгляд своего военачальника он лишь ухмыльнулся в необычной для себя манере.

Ниротиль оглянулся, отметив с удивлением, что все южанки, пришедшие сопровождать супругов, пробуют с их тарелок. Возможно, это был обычай миремов, ему прежде неизвестный.

«И как Орта уживался с женой отсюда, — размышлял мужчина, — я с полукровкой-то не могу сладить, а ему досталась урожденная язычница…».

Флейянцы занимали отдельную ложу под навесом. Ниротиль обратил внимание, что они с собой жен не взяли. С другой стороны, посольство обычно представляли воины, а среди них женщины все же встречались реже. Гости Флейи носили подчеркнуто скромные серые одежды, но видимого оружия при них не было.

Хозяин дома, поклонившись по очереди старшим гостям, дошел и до чужеземцев. Ниротиль позволил себе лишь кивнуть в ответ. Пересилить воспитанное с детства презрение к южанам-язычникам было ему не под силу и теперь, да и смысла в том он не видел.

Кажется, хозяин этого не заметил.

— Прекрасный праздник, — вежливость требовалось соблюдать хотя бы на словах, — вы не бедствуете, не так ли?

— Смотря что считать за богатство, — ответно улыбнулся жрец, — урожаи хуже год от года. Да и молодежь предпочитает уезжать и бросает прежнюю жизнь.

— Чем вы в основном зарабатываете? — полюбопытствовал полководец, — мне говорили, что море здесь не особенно обильно. Янтарь? Сколько вам пришлось продать, и кто купил, когда вы вооружали войска Союза?

— Честно признаться, я не силен в военной тематике, — обезоруживающе усмехнулся язычник, — но здесь мы нечасто используем деньги. Обычно меняем товары один на другой сразу, без посредничества валюты… так и оружием обзаводились.

— Без денег, — зачем-то уточнил Ниротиль. Служитель Даи развел руками:

— Я не торговец, но даже мне кажется, что менять янтарь на оружие и хороший металл выгоднее напрямую. Особенно, если не мы определяем цену на медь или серебро.

— Янтарь и речной жемчуг — это ведь не все, чем вы торгуете?

— Я не торговец, — повторил жрец, мягко отклоняя возможность дальнейших расспросов. Ниротиль заметил, каким взглядом тот окинул гостей из Флейи.

Сомнений в причастности пограничного города в махинациях на стороне противника почти не оставалось, хотя смысл их пока был и неясен полководцу. Но только идиот мог бы поверить, что вооружить армию возможно было на побрякушки или скудные урожаи кукурузы.

Флейянцы, невозмутимые и бесстрастные, от обилия игристого миремского вина расслабились. Насколько мог видеть Ниротиль, настолько, что кое-кто даже позволил себе разговор с мелькавшими танцовщицами. Правда, те редко удостаивали воинов ответом. Много чаще внимание на них обращали служанки.

В Элдойре положение танцовщиц в сословном ряду находилось где-то между рабами и актерами, циркачами и проститутками. Здесь, кажется, все было наоборот. Но выяснять подробности Ниротиль не желал.

От звуков салебской речи, то и дело долетавших до него, он затосковал по былым временам. По Этельгунде и ее соратникам, ставшими ему хорошими товарищами. Слишком многих он потерял. А долгое время самому себе казался почти бессмертным.

Невольно он прикоснулся кончиками пальцев правой руки к шрамам на лице. Что ж, поделом ему за его самомнение. Ни одного проигранного поединка. Ни одного упущенного состязания. Успехи в ратном деле сделали его в конечном итоге слабым и слишком самоуверенным, а раны едва не отправили на тот свет.

Хотя и на этом почти оставили прикованным к постели парализованным кастратом. Ниротиль поежился.

— Князь Лиоттиэль? — незнакомый голос с типичным акцентом уроженца Флейи вывел его из невеселых размышлений.

— Я не князь. К нам обращаются «мастер войны»… — автоматически ответил Ниротиль и только после встрепенулся, — вы не могли не знать. С кем имею честь говорить?

— Дарна Патини. Позволите?

Не дожидаясь приглашения, пришелец уселся, тесня полководца, рядом на циновке. Ниротиль сжал зубы: неудачно скользнули соломенные узлы по старой ране на бедре. Его новый собеседник был типичным представителем своего племени. Пожалуй, его полководец мог бы даже принять за родственника своей супруги, не знай точно, что Сонаэнь сирота. Средний рост, мелкие черты лица, незапоминающегося и заурядного — такими Ниротиль привык видеть флейянцев. Невыраженная мускулатура и сглаженные, напряженные движения выдавали многолетнюю привычку охотиться в ограниченном пространстве горных ущелий и глубоких оврагов.

— Господин Лияри просил справиться о вашем здоровье, — продолжил Патини.

— Он здесь?

— Нет, Наместник в городе. Я всего лишь наношу визиты вежливости тем, на кого мне указали. Что мне ответите?

— Прекрасное, — буркнул Ниротиль, — мое здоровье крепче, чем когда-либо.

— Так ли это. Что же, если вы уверены… хранитель Флейи предлагал вам услуги нашего лекаря.

— Не нуждаюсь.

— От чистого сердца. Возможно, вас заинтересует предложение выбрать себе дом в нашем городе? Вас недостойно это скверное место.

— Ты так думаешь? — усмехнулся Ниротиль, — твои воины не слишком-то боятся скверны, в таком случае.

Флейянцы смеялись все громче. К их смеху добавились визги довольных приставаниями служанок. Дарна Патини даже не взглянул в их сторону.

— Наш Правитель пока неопытен. Дальновидность приходит со временем. Ваше пребывание здесь — безумие. Мирмендел остается непокоренной территорией. Возможно, он кажется мирным, но лишь пока.

— Это угроза? — внешнее спокойствие далось Ниротилю нелегко. Дарна скептически поднял брови. В уголке губ наметилась ехидная складочка.

— Это исторический факт, если желаете. Вражде больше тысячи лет. Неужели вы думаете, что способны разрубить тот узел, в котором даже ваше присутствие — лишь тонкая нить?

— Вы бывали здесь раньше. Вели с ними дела, — констатировал вслух полководец. Флейянец неопределенно пожал плечами.

— Есть такие соседи, с которыми выгоднее дружить, чем враждовать. Подумайте, Наместник.