Или открывают новую.

— Говори за мной, принося обет. В этот день и во все дни моей жизни, сколько бы ни отмерил мне их Господь… Обязую себя верностью и послушанием преславному белому трону. Обязую себя защищать жизнь других, не щадя своей, когда мой командир сочтет приказать мне это…

Воительница повторяла слова медленно, вкушая смысл каждого. Это не так, как написано в книгах, знал Ниротиль; не так, как было принято — во всяком случае, как это теперь вошло в моду. Не было ни цветов, ни музыки, турнирных ристалищ или лент. Но она не выглядела менее счастливой от этого, кладя саблю к его ногам со словами о защите всем имеющимся оружием.

И конечно, ножны сломала с одного удара, когда полководец в клятве призвал проявить бесстрашие и никогда не отступать. Это был щегольский жест, но его оценили.

…клянусь искать не своей чести и славы, но победы и общего блага…

Он никогда не задумывался, не в присяге ли кроется секрет его собственных успехов и неудач, ошеломительных побед и глубоких падений. Был ли он верен белому трону или Правителю, тому, что олицетворяли они, был ли он верен Совету — Тило не обманывался, он видел их всех насквозь. Ничто из перечисленного не стоило той цены, что каждый из них платил.

Но чему и кому он был предан в таком случае и куда вел своих воинов? И почему так отчаянно гордился каждой вспышкой румянца на смуглой коже Трис, когда она подняла голову?

— Сим обязуюсь и клянусь чтить свою клятву.

— Истинно клянусь, — почти промурлыкала женщина, расплываясь в широкой улыбке. Ниротиль подавил свою.

— И мы приветствуем нашу сестру, воительницу… назови свое имя при рождении.

Она встала с колен, сжав в кулаках саблю так сильно, что полководец боялся за оставшиеся пальцы на ее правой руке, на которую она все еще не могла надевать перчатки.

— Тури. Туригутта, если полностью. Отец звал меня Тури.

— Туригутта, — повторил Ниротиль, — братья, сегодня мы приветствуем нашу сестру Туригутту! Подумать только, хитрая лиса, — обратился он негромко к сияющей воительнице, — ты меня разорила; посмотри, на что мне пришлось пойти, чтобы все-таки узнать спустя столько лет, как тебя зовут. Братья! Защищать сестру, как родную кровь, быть ее семьей во все дни жизни и чтить ее честь — клянемся!

— Клянемся! — дружно грохнули воины. Ниротиль медленно выдохнул. Подобные минуты всегда заставляли его переживать.

…клянусь. Моя верность меня погубит, но что еще у меня есть?

— Ну, а теперь, сестрица Тури, считаю долгом сказать, — грациозно обвил женщину за плечи Линтиль, — эти сволочи отравили мой слух рассказами о твоих сладких поцелуях. Идем, выпьем, и ты поведаешь мне эту историю сама — хочу знать, что я пропустил. И я не уйду, не испробовав того же, готов заложить свой новый колчан.

— Никаких ставок, ты мухлюешь! — категорично высказался Ясень.

Оруженосцы оглянулись на полководца.

— Ты же отпразднуешь с нами, брат Тило?

И конечно, Ниротиль так и сделал.

КОНЕЦ