Он прищурился, укладываясь обратно и вжимая Бриенну крепче в свое тело. Она закинула руку ему на шею, сопя во сне. Только девушки могут спать так сладко, подумалось ему в ту же секунду. Девушки и дети.

— Бедная девочка, — повторил Бронн снова, ложась на спину и закидывая руки за голову, — ей бы спать где-нибудь в долбанной нормальной кровати с тремя детьми в обнимку и четвертым внутри.

— Сколько у тебя сыновей? — спросил вдруг Джейме.

— Двое.

— А бастардов?

— Почем мне знать? — Бронн вздохнул, — думаю, один в Дорне есть. Так мне кажется. Э-эй, Ланнистер, давай без уныния. Не все еще потеряно.

И Джейме показалось, он услышал перед тем как заснуть:

— Она будет отличной матерью.

Когда они засыпали в ту Зиму в последний раз вместе — после победы, накануне прощания, накануне того дня, когда ворон из Королевской Гавани принес весть о приговоре Серсее, Джейме раздевался долго. Он оттягивал момент интимности, когда ему приходилось перелезть через нее, чтобы оказаться у стены. Бриенна уже дремала, когда он занял свое место за ее спиной и обнял ее, запечатлевая ставший обычным поцелуй на ее плече. Нижняя рубашка на ней была тонкой, прозрачной, и почти наверняка не грела.

— М-м-м.

— Не замерзни, — прошептал он, — иди сюда.

При всей длине своего тела, при том, что она была действительно крупной женщиной, в его руках она всегда помещалась с легкостью. Песцовое одеяло накрыло их обоих приятным пушистым теплом, и Джейме потерся носом о ее затылок. Ее лодыжки были зажаты между его голеней, Бриенна двинулась назад, не просыпаясь, сгребла его правую руку своими двумя, пристраивая ее под своей шеей.

Джейме хотел ее.

То, что он ее любил, было фактом, с которым пришлось смириться давно, очень давно. Это было фоном его жизни, явлением столь же привычным, как небо над головой, воздух в легких, жажда или голод. Рассвет — завтрак — я люблю Бриенну Тарт — я дышу, тренируюсь — я ее люблю — погодка ничего себе — я люблю — раздать приказы, проверить седло — люблю — обед… Но желание, желание такое, что опасно было находиться рядом и нельзя не находиться, росло и пускало корни, менялось, оно было нестабильным, появлялось и почти исчезало.

Она никогда не спала столь крепко, как в эту ночь. Или ему так казалось, когда он убрал левую руку с ее тела и опустил себе в штаны, закусывая губу и стараясь не издавать слишком очевидных стонов удовольствия, прижимаясь к ее спине, ягодицам — Бриенна никогда не возражала, она любила его тепло — но вряд ли одобрила бы то, что Джейме делал сейчас.

Слава Семерым, он сообразил подготовиться и кончить не ей на спину. Пару раз такое случалось, и ему везло, что она не замечала последствий в суете наступавшего утра.

Мысль о Бриенне в его объятиях, будь то Зимой или в любое другое время года, была приятна, и возвращение в действительность оставило его совершенно разочарованным.

— …Милорд, письмо из Гавани. Подписано леди Сансой Старк.

— Леди Старк? В столице? — Джейме развернул послание.

«Спешу сообщить вам, лорд-командующий Ланнистер, что, согласно предварительной договоренности…». Он быстро пробежал глазами первые две страницы. Леди Санса никогда не упускала ни единого этикетного обращения, не сокращала слов, и то, что он уместил бы в трех строчках — даже с нынешним почерком — в ее исполнении могло занять с десяток листов.

Хайгарден и Железнорожденные вместе занимали Королевскую Гавань — это была главная новость, и она стала ясна только к концу письма. Джейме опустил руку, посмотрел в пространство.

Ай да Тирион. Невозможно. Он сделал это. Джейме усмехнулся, поискал глазами короля Джона, переворачивая последнюю страницу, и в эту минуту улыбка его застыла на лице, а мир свелся к двум строкам, выписанным все той же рукой.

«С глубочайшим прискорбием вынуждена сообщить, что наш любимый друг, ваш брат, лорд Десница, Тирион Ланнистер, стал жертвой гнева ее величества в день, накануне…».

Он вновь перечитал.

«Ваш брат, Тирион Ланнистер…».

Не может того быть, это же Тирион, это —

«…останусь в столице до проведения положенных обрядов…».

Не то, не то, а, вот оно: «Ваш брат, Тирион Ланнистер, пал жертвой гнева ее величества в день, накануне нападения дракона на Винтерфелл». Джейме сглотнул, прижал кулак к губам, оглянулся, почти беспомощно, по сторонам. Сир Аддам, сир Пейн, они все, даже Джендри Баратеон, смотрели на него, вопрошая своими взглядами, но произнести вслух значило признать, что все это произошло на самом деле.

— Налейте лорду-командующему выпить, — приказал Марбранд, вынимая письмо у Джейме из судорожно сжавшейся ладони.

— Я… — Джейме не знал, что сказать, — я… отдал бы… я многое отдал бы. Тому, кто отомстит. Если это не я буду.

Сир Аддам пробежал письмо глазами, хмурясь, дошел до последней страницы, передал молча Пейну, затем сам опустошил первую кружку.

— Лорд Тирион убит, — коротко прокомментировал Идрик и потянулся за элем, — помилуй его Отец.

— Помилуй, — вразнобой тихо сказали другие вассалы Ланнистеров, а заодно и Баратеон.

— Доложите его величеству, — приказал Джейме, — из Винтерфелла вестей нет?

— Ни одной, милорд.

Он постарался сосредоточиться. Тирион мертв. Они все еще теряли людей, а драконы были на свободе. Драконья сучка убила Тириона. Она заплатит. Он остался один, это было худшее сиротство; Полумуж, но не полубрат, вся его семья — почти вся, за исключением последнего луча света, его жены, была стерта с лица земли.

— Найдите леди-командующую, — приказал он коротко, — срочно. Она мне нужна немедленно. Милорды, — он обратился к своим рыцарям, — давайте попробуем собрать все наши силы, потому что теперь мы знаем, что Королевская Гавань под контролем восстания. Значит, все, что есть у Таргариен, здесь. Возможно, нам осталось продержаться сутки. Может быть, меньше.

— Или больше, — вдруг подал голос Джендри Баратеон, не стушевавшись под взглядами, обратившимися к нему, — я не особо знаю… но, если Простор не пришел до сих пор на помощь — то и сейчас нечего ждать.

— Справедливо, — согласился Джейме.

Он не хотел разбираться в политических интригах. Они опротивели ему еще при Серсее эпохи Роберта. Казалось, это было в другой жизни.

— Леди-командующая будет через несколько минут, милорд.

Джейме кивнул, вздыхая.

Он будет горевать по Тириону, он знал это. Он будет; так же, как по Серсее и даже больше, гораздо глубже. Но он не мог почувствовать этого сразу. Это подкосило бы его слишком сильно. Пока что все, чего он хотел — это знать, что Бриенна в безопасности. Насколько это вообще было теперь возможно.

Раздался внезапный тревожный звук рога.

— Дракон! Дракон в небе!

*

Довольно забавно было узнать для Сансы Старк, что леди Оленна все еще имела власть в Хайгардене.

Пожилая Роза была прикована к постели и, судя по письмам, действительно доживала последние дни, приходя в себя ненадолго, чтобы затем вновь впасть в прострацию и потерять память о недавно произошедших событиях. Тем не менее, Лорас чрезвычайно был озабочен тем, чтобы бабушка осталась им довольна.