- Я ехала в багажнике, - довольным голосом сообщила она, - вы все больные, и не лечитесь. Что с этим делать? – она потрясла левой рукой с зажатой в ней Милицей. Та молчала, до скрежета сжав зубы, однако находилась в полном сознании, и буравила Ангелину взглядом

Ангелина облокотилась о дверь. Спина страшно ныла. Плечи до сих пор слегка подрагивали от напряжения. Ломило колени от удара при внезапном торможении. Но ни одного укола совести, ни единого. И где родственные чувства? Ушли с днём вместе? Да и были ли когда-нибудь?

- Транквилизатор у Грации.

- Уже нет, - виновато потупилась та, - я его только что дала Зосиму. Он так переживал…

Сара воздела свои пронзительно-малиновые глаза к небу, и после возгласа «Меня окружают психи», сделала несколько коротких движений – в шее Милицы что-то слегка хрустнуло – и поволокла уже безжизненное тело к багажнику.

- Ты же ее не убила? – взволновался Джо, - Повелитель будет недоволен.

- В отличие от некоторых, я знаю, что делаю. Она очнется. У кого есть изолента?..

…

Прага. ВВ-

- Я был абсолютно уверен, во-первых, что вам не удастся ее схватить, а во-вторых, что вам не удастся схватить ее живой. И, в-третьих – я был уверен, что она готовится к нападению на нас, и даст отпор. Но вот она – сидит в клетке, и, хоть это и отрадно для меня, видеть ее там, она – не тот, кого я искал. Значит, пока что…

- Да, Ваше Могущество, - поклонилась Ангелина.

- Значит, я по-прежнему должен ждать удара в спину, - задумчиво проговорил Богуслав, глядя куда-то в сторону, - Ангелина, подойди сюда.

Она встала рядом, по детской привычке сцепив руки перед собой, как примерная школьница.

- Знаешь, кто остался из той Семьи, которую я знал?

Всплыла картина – прямо в мыслях, словно она видела ее сама. Богуслав – и склонившийся над ним в склепе Люций.

- Ваше Могущество, - шипит благоговейно Люций, и низко кланяется открытому саркофагу, - доброго пробуждения…

- Который год? – глуховато спросил иерарх, связки еще не восстановились полностью.

- Две тысяча шестой.

- А, второе пришествие не свершилось! Обидно.

Он сел, помогая себе руками. Оглянулся. На мертвом еще лице уже живы были желтые глаза, и выражали они крайнюю степень недовольства и недоумения.

- Ты один? – спросил в пространство, и Люций опустился на колено, - а Семья?

Молчание было ответом.

- Павел? Где Павел?

Тишина.

- Зося?

Тишина падала вместе с тремя сотнями лет в колодец вечности, откуда ничего не вернуть.

- Марек? Зарина? Ирида? – с каждым новым именем Люций вздрагивал. И на Ангелину накатило чувство, испытанное Богуславом, к которому пришлось привыкнуть. То чувство безысходной опустошенности – когда вместо друзей и Семьи остаются лишь слуги и рабы.

Иерарх посмотрел девушке в глаза, кивнул.

- Кто угодно из Народа, кроме Люция и тебя.

«И тебя», – эхом отнесло в дальний угол памяти, и Ангелина съежилась.

У доверия, которым ее одарил Богуслав, не было ни единой логической причины. Вампир не мог так поступить, просто – не мог. Это было бы противно его природе. И тем не менее…

«Кто угодно, кроме тебя». Эти слова давили ей грудь и шею, как тяжелая петля, весь остальной день. Она смотрела на мир уже другими глазами. Кто угодно? Правда? Неужели вот тот шустрый парень, водивший машину? Или секретарь в приемной на первом этаже новенького офисного здания в самом центре оживленной Праги? Разносчик документов? Секретарша Валенсио или Джо? Сам Джо или Валенсио?

«Я сойду с ума от паранойи».

…

«Кто?».

Погрузиться ли в сплетни ночи? Окончательно признать, что Богуслав Бескидский слишком стар, и видит опасность там, где ее нет и быть не может? Остальные так и сделали – даже Люций. Они слушались его приказов, и сопровождали его, и выполняли все, чего бы он ни повелел, но не верили в опасность.

Служение было для народа Ночи лишь хорошо упакованным способом провести с пользой время.

Ангелина же, проклиная собственную дотошность, не могла отделаться от желания найти врага иерарха, и… и она обессилено опустила руки. А что будет дальше?

Мир отказывался вставать в привычные рамки. Настроение портила Раяна – увязавшаяся за Ангелиной в ее прогулку, и составлявшая теперь компанию, которую Ангелина приравнивала по значимости и ценности к костылю для инвалида. Если бы инвалид был здоров, костыль немедля полетел бы в помойку.

- Ой, смотри, какое! – Раяна протянула руку к платью, - натуральный шелк. Мне пойдет?

- Выбери зеленое, - машинально ответила Ангелина, окидывая спутницу взглядом,.

- Мой Повелитель будет доволен, - под нос на гемма-лингве пробормотала Раяна, и Анжи криво усмехнулась.

Когда кто-то из подчиненных говорил о Повелителе «мой», дело сразу становилось ясным.

- А для Его Могущества ты присмотришь что-нибудь? – довольная Раяна уже возвращалась из примерочной. Ангелина отрицательно покачала головой – хотя ей хотелось закатить глаза и взвыть.

- Он не Хозяин мне.

- Ну, как хочешь назови, - Раяна воинственно протянула кассиру кредитку, - разве ему неприятно будет провести вечер с тобою, одетой красиво?

- Раяна! – нажала голосом Ангелина, оглядываясь, - он не мой. Ни повелитель, ни мужчина. Посмотри на то, с синим воротником.

Гемма-лингва точнее, чем языки людей, описывает отношения между отдельными особями; это язык индивидуалистов. Раяна посмотрела странным взглядом на полукровку.

- Все знают, что он тебя… - она деликатно замолчала перед тем, как продолжить, - кусал. Синий мне не идет.

- И тем не менее. Он мне не Хозяин. И об этом тоже все знают.

- Бедный Валенсио, - вздохнула Раяна, уводя безразличную Ангелину из магазина.

А это имя заставило девушку вернуться в реальность. Раяна уловила перемену и продолжила с воодушевлением.

- Каково ему постоянно думать о том, что Повелитель тебя… - тон ее щебечущего голоска вновь упал и взлетел, - кусал.

Анжи не знала, какая чертова туча нашла на нее, и заставила прижать Раяну к стеклянной витрине – манекен за нею качнулся, и вампирша выронила пакетик с покупками.

- Сука, - зашипела Анжи, оскалившись, и стекло покрылось за головой Раяны холодным паром ее дыхания, - при чем здесь Валенсио? Кто эти сплетни разносит?

Раяна низко зарычала, также скалясь, но потом она резко дернула шеей в сторону, демонстрируя понимание и доброжелательность. Ангелину удивил было такой быстрый переход к благодушию, но тут она увидела, что прямо на них смотрят два ошеломленных охранника.

В самом деле, очень редко столь красивые девушки, за минуту до этого мирно беседующие, накидывались друг на друга посреди торгового центра.

- Платье не поделили, - мило улыбаясь, прокомментировала Раяна, оправляя одежду и поднимая покупки с пола, - дышите, мальчики.

Они удалились на достаточно безопасное расстояние, и Раяна принялась издавать специфические низкочастотные вибрации – долженствующие означать насмешку.

- Ты все-таки неисправимо романтична, Анжи, - мерзко похихикивая, заговорила она первая, обращаясь к удрученной полукровке, - и наивна. Правда. Я просто не могу портить твою натуру дальше…

И она снова завибрировала, обнажив свои крепкие клычки, немного измазанные губной помадой на кончиках. А затем – снова спрятала лицо охотницы, и наружу выступила лишь самодовольная, самоуверенная и не очень в чем-либо, помимо себя же заинтересованная, женщина.

Спустя некоторое время Ангелина с неудовольствием поняла, что упускает какую-то жизненно важную нить событий.

- Раяна, прости меня, пожалуйста, - слегка неловко обратилась она к вампирше. Та посмотрела через плечо странным недоумевающим взглядом.

- Анжи! Честно говоря, я другой реакции и не ожидала. Это называется «провокация». И ты продемонстрировала правдивость сплетен, между прочим. Все знают, что Валенсио неравнодушен к тебе. Он мрачен, как ультрафиолет, когда Его Могущество вызывает тебя. Да и в последнее время…