Чтобы ознакомиться с отдельными свидетельствами очевидцев, прочитать описания моделей поведения и попытаться осмыслить их, я очень часто опиралась на материалы репортерских расследований таких изданий, как Wired, Washington Post, New York Times и ряда других надежных источников и традиционных СМИ. В такой быстро развивающейся области, как интернет, и использующих его технологиях хорошая журналистика нужна как никогда.

Материал следующих девяти глав организован по тематическому принципу, равно как и в соответствии с моей собственной точкой зрения. Воздействие технологий на поведение человека начинается с момента его рождения и заканчивается со смертью, поэтому здесь есть главы, посвященные всем возрастным группам – от новорожденных младенцев, детей и подростков до взрослых. В главах, посвященных зависимости и компульсивному поведению, я рассматриваю влияние, которое может оказывать сетевая среда на некоторые типы поведенческих проблем. А в главе о явлении киберхондрии я аргументированно утверждаю, что результатом повального увлечения поисками медицинской информации в интернете стал рост ненужных обращений к врачам и рискованных хирургических операций.

Пугающие подробности и глава о «Глубоком интернете» попали в эту книгу не просто ради того, чтобы пощекотать нервы читателю. Любой, кто заходит в интернет, должен знать о существовании темных глубин сети, где пышным цветом расцветают преступные сообщества и черный рынок. Почему? Потому что они заманивают все больше и больше молодежи, движимой сочетанием юношеской бесшабашности и любопытства. Эти молодые люди почему-то считают, что Глубокая сеть – дело вполне безопасное и даже забавное. Но это не так.

Меня особенно беспокоит воздействие технологий на развитие детей. Интернет не только открыл мир перед глазами наших детей, но и предоставил им полный доступ в него. Не думаю, что большинство людей хорошо понимают это. В журнале Pediatrics была опубликована отличная статья о воздействии технологий на развитие детей под названием «Хорошее, плохое и неизвестное». В первую очередь меня заботит именно это последнее – неизвестное. Как сказал психолог-клиницист Майкл Сето: «Мы живем в эпоху крупнейшего стихийного социального эксперимента всех времен – целое поколение молодежи имеет полный доступ к безграничному содержимому Сети».

Что будет происходить с этим поколением? Как скажется на нем доступность самых мрачных и жестоких аспектов интернета?

Во время полицейского налета на дом в южной части центрального Лос-Анджелеса мне было действительно страшно. Должна признаться: когда наша колонна подъехала к цели, я спросила лейтенанта Гроссман, можно ли мне остаться в полицейском броневике и не ходить вместе со всеми.

«Нет, Мэри, это небезопасно», – ответила она.

Небезопасно в броневике? Ну и дела. Я подумала: «Во что я вляпалась?» Следующие двадцать минут прошли как в тумане. Было очень много криков, хлопанья дверьми, отрывистых команд с оружием наперевес, надевания наручников и арестов. Наблюдать за всем этим был одновременно и страшно, и увлекательно. Я держалась поодаль, у стены гостиной, в которой задерживали подозреваемого, и непроизвольно постучала по ней, чтобы проверить, бетон ли это, который сможет защитить от шальной пули. Рада сообщить, что стрельбы не было. Рейд увенчался полным успехом – это подразделение ДПЛА проводит подобного рода операции по нескольку раз в неделю, так что профессионализма их участникам не занимать. Главного подозреваемого сразу же отправили в мобильную лабораторию компьютерной криминалистики ДПЛА, которая находилась на месте операции, где он дал признательные показания.

Когда все закончилось, полицейские расслабились и весело принялись за завтрак в виде неограниченных количеств буррито, а я, так и не сняв защитную амуницию, молча сидела, потягивая воду из бутылки и медленно приходя в себя. Потом мне еще несколько раз предлагали съездить на задания вместе с группой лейтенанта Гроссман, но я отговаривалась тем, что уже получила опыт полицейской работы «на земле». Я глубоко уважаю то, чем из дня в день занимаются полицейские-оперативники, а участие в качестве наблюдателя в одном из таких дел еще больше укрепило мое отношение. И, честно говоря, я не уверена, что гожусь для активных боевых действий в реальной действительности, но рада приносить пользу на киберфронте.

Кстати, и моя собственная работа – обнаруживать риски там, где люди ощущают себя в полной безопасности, – тоже довольно нетривиальна и требует напряжения сил. Ежегодно в моей области появляются новые исследования и происходят открытия. Занимаясь научной деятельностью, я имела возможность знакомиться и беседовать с руководителями правоохранительных органов и государственными деятелями многих стран мира, а в качестве эксперта сотрудничала с Европолом, Интерполом, ФБР и Белым домом. При поддержке моего замечательного наставника и коллеги профессора Киарана О’Бойла в 2012 году я создала Исследовательский центр киберпсихологии в Дублине, который сегодня является частью международной сети передовых научно-исследовательских организаций в этой области. А не так давно я оказалась в Голливуде, где провела немало времени, работая над телесериалом «CSI: Киберпространство» по мотивам моих работ. Патриция Аркетт играет в нем специального агента ФБР по киберпреступности Эвери Райан, который раскрывает нашумевшие преступления, «зародившиеся в голове, совершенные онлайн и отразившиеся на реальном мире». Это идеальное описание того, чем я занимаюсь.

Выше я уже высказывала свою точку зрения: интернет сильно отличается от нашей действительности, но это не значит, что происходящее там нереально. А применительно к человеческому поведению происходящее в сети немного похоже на эволюцию вируса лихорадки Эбола. Изменившись в киберпространстве, где присутствует значительное число людей, поведение возвращается в обычную жизнь в качестве нормы. Я называю это явление кибермиграцией. Оно подразумевает, что интернет влечет за собой глубокие и постоянно изменяющиеся последствия для всех людей, вне зависимости от того, где они живут или находятся в данный момент времени.

Когда старшекурсницей университета я изучала психологию, мы любили говорить, что проблема этой области знания в том, что слишком долгое время она «находилась на диете из подопытных лабораторных мышек и анкетирования студентов университетов». Примерно то же можно сказать и о технологиях: слишком долгое время они жили на диете из информации, устройств и экспертов-технарей. Настало время переместить центр внимания, сосредоточив его на масштабных социально-технологических последствиях. Как эти достижения изменили общество и поведение людей? Пора тщательнее присмотреться к Homo Sapiens – этому нескладному существу, чьи пальцы слишком велики для кнопок сотового, тело не слишком соответствует дизайну носимых устройств, а память совсем слабенькая и неспособна запомнить несколько десятизначных паролей. Иными словами, наступило время принять в расчет человека. Иногда наши восторги по поводу технологий мешают увидеть полную картину.

В процессе перемещения человечества в киберпространство важно понять, что остается позади, где мы сейчас и что ждет впереди. Подобно отправляющимся в экспедицию путешественникам, нам не следует спешить навстречу приключениям, не убедившись предварительно, что с собой есть все, что может понадобиться в пути. Нельзя позволить себе потерять или выбросить за борт некоторые важнейшие вещи и аспекты человеческого бытия, которые верно служили нам веками и критически необходимы для выживания. Именно в этом может оказать неоценимую помощь киберпсихология – область знания на стыке человеческого и технического. Я написала эту книгу в надежде, что так и произойдет.

Технологии всегда сказывались на человеческом поведении, но, насколько я могу судить, наибольшее влияние оказало на него появление интернета. Не надо быть экспертом по поведению в сети, чтобы заметить, что киберпространство каким-то образом заставляет людей становиться безрассуднее.