– Юле не было смысла срывать сделку, – высказала свое мнение я. – Если ноутбуки и распечатки унесла она…

– Возможность их унести у нее точно была. Пожалуй, лучшая, чем у кого-либо.

– Зачем?! – закричала я.

– А если ей угрожали и она посчитала угрозу достаточно серьезной? – посмотрел на меня Борис Петрович. – Ведь Стас тоже был против заключения сделки между своим отцом и сенатором Урюпиным. Юля со Стасом – не исключено – соображают гораздо лучше, чем старшее поколение.

– И они могли объединиться, – добавила я.

– Могли, – кивнул Борис Петрович. – Более того, они могли быть любовниками!

Я открыла рот. Стас расстался со мной, чтобы жениться на Катерине. Но если хорошо подумать, его не должен был остановить фиктивный брак. Он предлагал мне продолжать встречи. И Катерина, узнав об этом, не стала бы возражать. В этих кругах всегда практиковались свободные отношения. В компании этой «золотой молодежи» все переспали со всеми. Это только я имела отношения с одним Стасом. С другой стороны, я и не относилась к «золотой молодежи».

Но если у Стаса начались отношения с Юлей… Если они запланировали… Кстати, а что они могли запланировать? Сбежать вместе? Но для этого нужны деньги. И зачем Стасу бросать компанию отца, в которой он уже работал и которую должен унаследовать? Куда Юля без Урюпина? Хотя весь бизнес Урюпина записан на нее… Но она должна знать, какие нравы царят в этой среде! Не важно, что бизнес записан на нее! Урюпин его просто так не отдаст!

Или кто-то его преднамеренно «топит»? И задействовал Юлю, обещав ей хорошую долю? Материальную независимость до конца жизни? Этот человек – или группа людей – должен быть достаточно могущественным, чтобы покуситься на сенатора.

– О чем задумалась, красавица? – спросил отчим.

Я рассказала.

– Этим человеком не мог быть Стас, – уверенно заявил Борис Петрович. – Верещагин-старший мог, но он мертв. И я согласен с тобой, что Юля со Стасом не сбежала бы. Юля могла сбежать от Урюпина – как крысы бегут с тонущего корабля, но не со Стасом.

– Вообще-то, он – наследник «Ювелирного дома Верещагиных»… – многозначительно заметила я. – Пусть на пару с Марго, но ее акции в дальнейшем унаследует тоже он. И вообще, почему мы решили, что Юля сбежала? Может, она просто не хотела идти на похороны Верещагина. Или они перед выходом поругались с Урюпиным.

Отчим предложил ей позвонить и спросить, почему она не была на похоронах. Говорить насчет ноутбука или не говорить, я решу по ходу разговора.

Мобильный Юли оказался выключен или находился вне зоны действия сети. Я позвонила на домашний – в загородный особняк, где проживали Урюпины. Трубку взяла женщина, как я поняла – домработница. Я попросила пригласить к телефону Юлю. Она уточнила, кто спрашивает. Я представилась.

– Юлия Эдуардовна здесь больше не живет, – нейтральным тоном сообщила домработница. – Попробуйте позвонить на мобильный.

Я в первое мгновение лишилась дара речи, потом поинтересовалась, не поступало ли сведений от Катерины или требований от похитителей. Домработница ответила отрицательно, вежливо попрощалась и повесила трубку.

Борис Петрович усмехнулся.

– Но убивала не Юля, – сказала я.

– Выгораживаешь? – опять усмехнулся отчим. – Ты ей симпатизируешь?

– Да, – кивнула я.

Мне на самом деле нравилась Юля. И мне всегда немного жаль девушек, которые вышли замуж за значительно старших по возрасту мужчин. Я никогда их не осуждала – и понимала. Наверное, у Юли было нищее детство, и она хотела материальной обеспеченности, стабильности. Она хотела красиво одеваться, не считать каждую копейку. Она хотела быть уверенной в завтрашнем дне!

Но тут она поняла, что уверенность уходит. Наверное, она лучше меня знала, что именно задумал Урюпин. Я же не в курсе деталей сделки. Скорее всего, на Юлю вышел кто-то из других претендентов на эти декоративные и поделочные камни, объяснил ситуацию, предложил сделку, а возможно, и брак. И еще Юля оказалась запертой в погребе. Может, это помогло ей принять окончательное решение? Или к ней обратился Стас. Или сразу и Стас, и представитель какой-то компании из региона, где имеются месторождения…

– Ты ей позванивай периодически на мобильный, – сказал отчим. – Вдруг включит. Может, она сейчас вообще в самолете летит.

– Вы уверены, что она жива?

– Не уверен, – честно сказал Борис Петрович. – Но надо надеяться на лучшее.

Тут мобильный зазвонил у него. Борис Петрович взглянул на экран, пожал плечами, сообщил мне, что звонит кто-то незнакомый, и нажал на «прием».

Звонил директор комплекса, в котором мы недавно гуляли на свадьбе.

– Могу ли я обратиться к вам как к профессионалу? – спрашивал владелец муляжей взрывчатки.

– А что случилось? – тут же заинтересовался Борис Петрович.

Директор комплекса в свою очередь спросил, не согласится ли Борис Петрович приехать в замок в любое удобное для него время – утром, днем, вечером или ночью. Борис Петрович посмотрел на часы, на меня, потом сказал, что готов подъехать часа через два с половиной.

– Составишь компанию? – обратился он ко мне после того, как распрощался с директором комплекса до скорой встречи.

– Составлю. Но почему вы сказали, что через два с половиной часа? Из-за пробок?

– Нет, перекусить хочу. Мы же не поехали на поминки.

– Считаете, что в замке нас не накормят?

– Рисковать не хочется. Мало ли зачем я им там понадобился… А я не смогу проследить за приготовлением пищи. Так что давай не будем там ничего есть и пить. На всякий случай.

Мы зашли в кафе, расположенное неподалеку от нашего офиса, где регулярно появлялись все наши сотрудники, потом на машине отчима отправились за город к до боли знакомому комплексу.

Подъездную дорогу уже полностью отремонтировали и, глядя на нее, нельзя было сказать, что здесь совсем недавно прогремел взрыв. На этот раз Борис Петрович проехал на машине к самому замку и поставил автомобиль на небольшой стоянке для дорогих гостей. Директор комплекса лично вышел нас встретить и проводил к себе в кабинет. Сразу же сказал, что очень рад моему появлению. Он собирался просить Бориса Петровича подключить меня к делу – раз я находилась в замке на протяжении всей свадьбы. Как мы поняли, директор комплекса по своим каналам выяснил, какую фирму мы с отчимом представляем и чем занимаемся.

– Что-нибудь выпьете? Перекусите?

– Нет, спасибо. Давайте сразу к делу. Нужно найти человека?

– Нет, то есть да. Давайте я расскажу все по порядку.

Оказалось, что на протяжении всей этой недели в комплекс приезжали гости, которым были забронированы номера на те два злосчастных дня, и жаловались на то, что у них пропали деньги, драгоценности, а то и вещи.

– Я уверен в своих сотрудниках, – заявил нам директор комплекса. – Я использую принцип кнута и пряника и считаю его самым эффективным. У нас не было случаев воровства. То есть «работали» не мои сотрудники, а кто-то из гостей, за которых я отвечать не могу. С другой стороны, страдает моя репутация.

– А потерять не могли по пьяному делу? – уточнил Борис Петрович.

– Такое количество людей? Вот список пострадавших, а вот список похищенного. Посмотрите сами. Кто-то целенаправленно «чистил» номера.

– А зачем они привезли с собой столько драгоценностей? – поразилась уже я.

– Вы меня спрашиваете?!

– Секундочку! – поднял руку Борис Петрович. – Драгоценности пропали ночью, когда гости уже легли спать?

Директор комплекса кивнул.

– Насколько я понял, все эти дамочки сняли драгоценности и положили на тумбочки или туалетные столики перед зеркалом. Утром там ничего не оказалось. Днем и вечером драгоценности были на них. То есть деньги, конечно, могли пропасть и днем, драгоценности – только ночью.

– Неужели никто не проснулся? – поразилась я. – Ведь если воры заходили в номера…

Директор комплекса развел руками.

Борис Петрович взял списки пострадавших с телефонами для связи, списки украденного, потом специально приготовленный директором комплекса план размещения на два дня свадьбы с распределением граждан по номерам. Директор комплекса крестиками отметил восемь «обчищенных». Возможно, обокрали и кого-то еще, только те или не заявили о краже, или решили, что сами где-то потеряли свое добро.