– А Урюпин этого не понимал?

– Полина, этот кретин рассматривал регион как свою вотчину. Возомнил себя этаким феодалом, которому принадлежит все на подвластной территории. Он не один такой у нас в стране.

– Но там же есть губернаторы, мэры, просто чиновники…

– Вот именно! А Урюпин вообще пришлый человек! Я не знаю, сколько раз за свою жизнь он удосужился в этот регион съездить. Но ты же прекрасно знаешь, сколько у нас лиц в Совете Федерации, на самом деле не имеющих никакого отношения к регионам, которые вроде бы представляют. Так сказали наверху – и представляют.

– Но у Урюпина должны быть какие-то акции…

– Акции есть. Точно есть. Только все записано на Юлю. У нас же сенатору вроде нельзя заниматься бизнесом. Ты же знаешь, что у нас теперь жены сенаторов и депутатов заделались бизнес-леди.

– Урюпин купил какое-то предприятие в регионе?

Маргарита Станиславовна кивнула.

– Только как оно ему досталось, я не знаю. Можно строить догадки. Твой отчим, наверное, в состоянии выяснить. Обиженные точно должны быть.

– Вы считаете, что эти обиженные убили вашего мужа?

Маргарита Станиславовна пожала плечами.

– Вы видели сегодняшние газеты?

Я принесла ворох, купленный мной, и показала фотографии Урюпина.

– Ему явно что-то подмешали в еду или выпивку, – невозмутимо сказала Марго. – Ты-то должна это понимать, Полина. Он же не в себе был, когда в фонтане купался.

– Но его не убили, – заметила я. – Убили вашего мужа. И пропал ваш сын.

– Я не знаю, почему так получилось, – вздохнула Марго. – Найди мне сына, Полина. Остальное меня не интересует.

– А обвинение вам? Кстати, какие обвинения против вас выдвинуты и что на самом деле произошло?

Маргарита Станиславовна заявила, что у ее супруга всегда были любовницы. Конечно, он стал ходить налево не сразу же после свадьбы, а когда появились деньги. К погибшей любовнице мужа Маргарита и раньше ездила бить морду, но с ней Владимир Владиленович расстался несколько лет назад. Там был скандал из-за мальчика. Она утверждала, что это сын Верещагина, а тот сомневался и потребовал провести генетическую экспертизу. Мать не дала. Это стало причиной разрыва. За последний месяц Маргарите на мобильный телефон несколько раз позвонил «доброжелатель». Номер не определялся. «Доброжелатель» сообщал, что Владимир Владиленович опять зачастил к своей зазнобе, и называл адрес.

– Звонил мужчина?

– Женщина. И в конце концов я не выдержала. Она позвонила и спросила: «Хочешь своего застать на месте преступления? Он сейчас у нее. Приезжай и убедись сама» – или что-то в этом роде. А я на взводе была. Из-за предстоящей свадьбы, из-за скандалов Стаса с Владимиром Владиленовичем, из-за всего… Я сорвалась с места, примчалась к этой – а моего мужа там нет и не было давно! Но меня видело много народу. Полицию вызывали. А вечером в квартире произошел взрыв.

– Вы рассказали все это полиции после взрыва?

– Да. И Владимир Владиленович нанял частных детективов для расследования именно этого дела. Меня целенаправленно подставляли. Я это понимаю. Но не понимаю, кто и зачем. Я не подкладывала никаких взрывных устройств. Я даже не знаю, где их взять. Конечно, при желании можно было бы найти, но сама подумай, Полина. Я срываюсь бить морду любовнице мужа с приготовленным заранее взрывным устройством? А когда нажимали на пульт, я вообще дома была!

– Вас обвиняют в какой-либо из смертей в замке?

– Пока нет. Но сегодняшний день я провела в прокуратуре. Отвечала на вопросы. И узнала много странностей. Похоже, что у меня есть двойник. То есть был на свадьбе.

– Вы уплывали на лодке с любовником?

Маргарита Станиславовна покачала головой.

– Я уходила по подъездной дороге. И у меня нет любовника. Я вообще ни с каким мужчиной не уплывала на лодке со свадьбы единственного сына! Увозил меня Володин шофер. Меня все достало. И Наташка ко мне постоянно цеплялась – это жена Володиного брата. Константин – нормальный мужик, а женушка его – редкостная стерва. Завистливая, жадная…

Глаза у Марго загорелись ненавистью. Она сжала кулаки и напомнила мне ту Марго, которую я знала.

– Мы с ней с молодости воюем, – продолжала моя несостоявшаяся свекровь. – Она, видите ли, по гарнизонам моталась, а я в Питере жила. Ну и что? Никто не заставлял ее по гарнизонам мотаться. Могла и не за военного замуж выйти.

– Из-за чего вы дрались на свадьбе?

– Не знаю. Я пыталась вспомнить, из-за чего начался очередной скандал, и так и не вспомнила. Что-то Наташка орала про то, что я в тюрьме не выживу, а она после дальних гарнизонов выживет везде, где угодно. А за что мне в тюрьму?

– Что вы знаете про своего двойника, появившегося на свадьбе?

– Ничего. Я обзвонила тех, кого могла, и еще буду звонить знакомым. Наташка должна была понять, что это не я. Она меня слишком хорошо знает. Но Наташка заявляет, что видела меня на свадьбе, когда видеть не могла! Пакостит. Эта баба – мой двойник – ни с кем из моих хороших знакомых не разговаривала. Ее видели мельком. Вроде как то тут, то там появлялась и уходила. То есть оставалась в замке! А меня уже не было! Ты не видела?

Я покачала головой.

– Юля ее не видела. Юлю-то она бы не обманула. И тебя бы не обманула. А других смогла. Вроде она ни с кем не разговаривала, кроме Наташки. Но она была точно в таком же платье, как у меня!

– Где вы покупали платье?

– Шила на заказ.

– Может, платье не в точности повторяло ваше?

– Все принимали за мое. Значит, очень похоже. Фигура моя, прическа… И как я уплывала с каким-то мужиком, многие видели! И я, как выяснилось, заказала лодку! Но метрдотель, к которому я якобы обратилась, меня лично не знал. Гребец сказал, что мужик называл меня Марго, и мы вели себя как любовники.

– Опознание было? То есть они вас настоящую видели? И гребец, и метрдотель?

– Пока нет.

– Если что – потребуйте.

Марго кивнула и добавила, что лодочник сидел на веслах спиной к «матери жениха» и смотрел на мужика, которого раньше никогда не видел.

Я задумалась. Получалось, что фальшивая Марго появилась в замке, потом уплыла с каким-то мужиком, затем вернулась. Как она исчезла, никто не знал.

– С портнихой не разговаривали?

Маргарита Станиславовна покачала головой и сказала, что прямо при мне ей позвонит. И позвонила. Той, по ее словам, никто не заказывал второго платья, идентичного платью Маргариты Станиславовны. Но ведь могла и врать… Я взяла у Марго адрес и телефон портнихи.

– Но для меня главное – Стас, – заявила моя несостоявшаяся свекровь. – Найди его, Полина. Пожалуйста.

Маргарита Станиславовна ушла, а я долго сидела в задумчивости, потом позвонила отчиму. Но ему было некогда со мной разговаривать, и он сказал, что мы завтра встретимся на работе и тогда уже всё обсудим.

Я включила телевизор, чтобы на полчасика расслабиться перед сном. Расслабиться не получилось. На фоне какой-то церкви выступал Эммануил Иванов, на котором я, кстати, во время появления в замке в голом виде не заметила признаков приверженности какой-либо религии – он не носил креста и не был обрезан. Известный правозащитник объявлял, что считает венчание людей в возрасте патологией. Странно слушать, как поп вещает о чистоте невесты и продолжении рода, когда детородный возраст давно миновал. Эти мысли у него возникли после присутствия на свадьбе? И за что он теперь думает бороться? За отмену венчания людей в возрасте?

Я выключила телевизор. Мне совершенно не хотелось смотреть на Эммануила перед сном, хотя в данном случае я была с ним согласна. Попам нужно менять текст.

Борис Петрович очень внимательно выслушал мой рассказ про визит Марго. Я спросила у него, удалось ли ему что-то выяснить про смерть Игоря и двух ребят из частного детективного агентства. Отчим покачал головой.

– По-моему, это не одно дело, а несколько, – сказал он. – На этой свадьбе разные люди решили разобраться со своими проблемами. Смерть ребят из детективного агентства, по всей вероятности, связана с попыткой подставить Маргариту Станиславовну. Они занимались этим делом. Но я не понимаю, зачем кому-то ее подставлять.