– Ну и чего мне теперь делать? – спросил Константин.
Кюнце с моей помощью объяснил, что нужно подписать, дал прочитать перевод, я подтвердила соответствие перевода оригиналу. Константин подписал, что требовалось, и подтвердил, что никаких незаконнорожденных детей у него нет, хотя бы потому, что в дальних гарнизонах «левых» женщин не было. У сына Коли детей еще нет хотя бы в силу юного возраста. Кюнце попросил прислать к нему Колю, которого он тоже должен был официально уведомить о причитающемся ему наследстве.
Константин ушел, минут через десять появился Коля, который говорил на английском языке, я сказала Кюнце, что выйду на улицу подышать воздухом и не сомневаюсь, что он меня найдет, если я ему потребуюсь. Хотя вроде бы все вопросы были решены… Осталось уведомить одного Стаса. Но Стас говорит на английском. Без меня справятся. С другой стороны, я не была уверена, что Стас все еще находится в замке. Он тоже мог его покинуть на лодке. Например, на той, на которой уплыли Азиз с Катериной и вернулась Маргарита Станиславовна, в дальнейшем покинувшая комплекс по суше. Сколько ж раз та лодка пересекала озеро? Неужели никто этого не заметил?
Я спустилась на первый этаж, вышла на улицу и увидела, что работы на подъездной дороге почти закончены. В самое ближайшее время можно будет пешком дойти до берега. Да и новый кар, наверное, скоро пригонят – или что-то подобное.
В толпе, наблюдавшей за окончанием работ, я увидела Регину Срапян, висевшую на незнакомом мне мужчине лет тридцати пяти. Мужчина был с дикого бодуна, да и Регина выглядела не лучшим образом. Вообще-то, у нее еще не тот возраст, чтобы ночные развлечения оставляли след на лице. С другой стороны, если этим развлечениям предаваться регулярно… Да и Регина всегда выглядела старше своих лет. Ни Карена, ни мамы рядом с Региной не наблюдалось.
Я протиснулась к Регине, которая мне очень обрадовалась.
– У меня столько новостей, Полина! – воскликнула она. Ее мужик взглянул на меня осоловевшим взглядом.
Я предложила сходить в большой зал и выпить крепкого кофе.
– Вот это мысля! – изрек мужик. – Дергаем!
Он попытался второй рукой обнять меня, но я увернулась и пристроилась рядом с Региной. Мужика сильно штормило, Регина поддерживала свое новое сокровище. С грехом пополам мы добрались до большого зала, устроились в уголке и заказали кофе подскочившему официанту.
– И бутылку коньяка, – молвил мужик. – Закуски не надо.
Официант кивнул и все очень быстро принес. Мужик в основном говорил сам с собою – был в таком состоянии, что не мог воспринимать то, что говорили ему. Меня это очень устраивало. Мне не требовались лишние уши.
– Ты опять лишилась девственности? – спросила я у Регины.
Она кивнула.
– И что теперь?
– Душу буду отводить, – расплылась в широкой улыбке моя собеседница. – Ты представляешь, что такое почти три месяца воздержания?
– Но ты же, наверное, сама себя…
– Что я, монашка, что ли, чтобы заниматься самоудовлетворением, если на свете существуют мужики? Хотя занималась, конечно, – печально вздохнула Регина. – Но теперь – баста! Я за сегодняшнюю ночь с четырьмя!
– А этот что-то смог? – Я кивнула на пытавшегося сфокусировать взгляд нового Регининого мужика.
– Еще как! Я сама поразилась. Ты посмотри, в каком он состоянии, а оказался лучше многих трезвых. Так что я пока его себе оставляю.
– Ты хоть выяснила, кто он?
– А зачем? – искренне поразилась Регина. – Я даже не знаю, как его зовут. Я поняла, что на этом сборище он – лучший… а больше меня ничто не волнует. Ну, ты же меня знаешь.
– Кто девственности-то тебя лишил в очередной раз?
– Верещагин-папаша. Рыдал… – Регина закатила глаза. – Ну и я тоже рыдала. Денег было жалко. Себя было жалко. Я на тот момент еще думала, что снова придется на операцию идти. И, знаешь, каждое следующее лишение девственности оказывается болезненнее предыдущего. Может, это только у меня так. Или Верещагин – козел. Хотя конечно – козел. Навалился на меня, пьяная сволочь…
– Регина, но ты же пошла с ним в номер! Что он мог подумать?
– Он слова мне не дал сказать! Я-то решила, что раз мужик в возрасте, то не будет на меня бросаться, как молодой кобель. Я же с ним и раньше спала. Он просто не помнит. Хотя тогда был трезв. А на этот раз завалил на кровать, ну и…
– И что дальше было? – спросила я.
– Порыдали вдвоем. Я, конечно, не стала сообщать, что это была четвертая девственность. Ну а потом этот старый козел заснул, а я решила душеньку отвести, раз мне теперь уже все равно терять нечего. Нашла одного своего старого любовника, потом с еще одним мальчиком познакомилась, возвращалась к себе, этого встретила. – Регина кивнула на качающего головой мужика. – Он меня подхватил, к себе поволок. Я, как ты понимаешь, не сопротивлялась. И не зря.
– А как же Карен?
– М-да… Карен… Полина, ты с ним успела познакомиться? Он вроде со швейцарцем разговаривал, которого ты пасешь.
Я кивнула, ничего не объясняя.
– Да, Карен никогда не теряет ни минуты. Заводит контакты, ищет новых партнеров, заключает сделки… Но я не смогу с ним жить. Он ужасно скучный и правильный. А я люблю порок. Я сейчас, наверное, уеду вместе с этим, – она кивнула на пьяного. – Только надо выяснить, где он живет.
– А если у него есть жена?
– Мне что, замуж за него выходить? – удивленно посмотрела на меня Регина.
– Регина, но кто будет решать проблемы твоего отца? Ты о своей семье подумала?
– А они обо мне когда-то думали?! – рявкнула Регина. – Они меня спрашивали, чего я хочу и что мне нужно? Всегда разговаривали только в приказном тоне. Поедешь учиться в Швейцарию, и точка. Да я там чуть не сдохла от скуки. Выйдешь замуж за этого, и точка. Приличная девушка должна себя вести вот так… Ай, не могу перечислить всего, что должна и не должна приличная девушка. В общем, я не желаю делать ничего из того, что должна приличная девушка, и хочу только то, что не должна. Я решила, что домой больше не вернусь. Я – совершеннолетняя. А у папаши нет денег, чтобы меня искать.
– На что ты будешь жить?
Регина кивнула на пьяного мужика и усмехнулась.
– Теперь я буду их доить по полной программе. Слушай, а швейцарец твой женат?
Я не знала ответа на этот вопрос, но мне почему-то казалось, что нет.
– Ты хочешь замуж за иностранца? – уточнила я у Регины.
– Я еще не определилась. В каком номере живет швейцарец?
Я сказала.
– Сейчас я к нему наведаюсь. А ты покарауль мое сокровище. Закажи ему еще бутылку коньяка, чтобы совсем никакой стал.
– Регина!
– Я вернусь через двадцать минут. Я два года прожила в Швейцарии и не попробовала ни одного швейцарца! Все по иностранцам бегала. Надо начинать.
Регина ушла, не дав мне больше вымолвить ни слова. Я пару минут сидела обалдевшая от свалившейся на меня информации. В чувство меня привел известный правозащитник, возникший в зале, как черт из табакерки. За ним неотлучно следовала страдалица по силиконовой груди. Эммануил увидел какого-то знакомого и на весь зал заорал, что вчера обещал ему рассказать, как подкачивать задницу, а тут внизу есть спортзал. Он туда случайно забрел (искал винный погреб) – и вспомнил про свое обещание. Речь пошла о глубоких приседаниях со штангой, из уст этого типа она звучала странно. Страдалица по силиконовой груди печально вздохнула и воскликнула:
– Если бы мне кто-то сказал, как можно подкачать грудь!
Я не стала слушать Иванова, толкавшего очередную речь, и задумалась о Регине, потом вспомнила о Карене, которого мне было искренне жаль. Нет, возможно, для него будет хорошо избавиться от Регины, но она должна сама сказать ему, что разрывает с ним отношения! А я должна ее в этом убедить.
Но как ее теперь искать? Не факт, что после Кюнце она вернется сюда. Она по пути может прихватить еще одного мужика. Или ее кто-то прихватит. Но что делать мне? Где Карен? Где Борис Петрович? Я надеялась, что они сейчас просто где-то спят и скоро появятся в большом зале. Другого места встречи я предложить не могла.
