– Значит, будем звонить с моего телефона, – сказал Карен.

– Нет, откроем кабинет директора.

– Как?

Я молча взяла его за руку, мы вернулись в его номер, я достала из сумки отмычки и продемонстрировала ему. У Карена округлились глаза.

– А что ты скажешь…

– Что дверь была открыта.

Карен улыбнулся. Мы вернулись к кабинету директора комплекса, я легко справилась с замком, мы вошли и зажгли свет. Карен забрал у меня отмычки и положил в один из внутренних карманов. Похоже, их у него было много, и все – вместительные.

– А сейф можешь открыть? – спросил Карен, кивая на железный ящик, стоявший в углу.

– Наверное. Вообще меня учили. Но если тут какая-то комбинация…

– Нет, похоже, старье, – сказал Карен, осматривая сейф, потом достал отмычки – и сам справился очень легко.

Он открыл железную дверь и тихо присвистнул.

– Много денег? – спросила я. Мне из-за широкой спины Карена не было видно, что лежит в сейфе.

Карен отодвинулся в сторону и показал мне на выложенные ровными рядами брусочки. Они занимали среднюю часть сейфа. Сверху лежали какие-то папки, нижняя часть запиралась еще одной дверцей, и эта была уже с кодовым замком.

– Что это? – тихо спросила я, разглядывая непонятные брусочки.

– Взрывчатка.

– А она?..

– Сама по себе не опасна. То есть если вот так и дальше будет лежать, то ни сейф, ни замок в воздух не взлетят.

– А этого хватит на замок? – поинтересовалась я.

– И не только на замок. На несколько замков.

– Может, они тут рыбу глушат… – задумчиво произнесла я.

Карен хмыкнул и прикрыл дверцу сейфа, отмычки опять убрал в карман. Со стороны казалось, что сейф закрыт.

– Звони в полицию.

Я позвонила и сказала, что в замке два трупа.

– Вы поспите, девушка, – ответили мне, – а утром еще раз взглянете. На свежую голову, при дневном свете. У них уже бывали «трупы», и не один раз, а потом оказывалось, что или куклы, или артисты, или просто пьяные. Спокойной ночи!

Полиция повесила трубку. Я вопросительно посмотрела на Карена. Во второй раз звонил уже он, его выслушали и обещали прислать опергруппу.

Они появились почти одновременно с Борисом Петровичем (которому было значительно дальше ехать) и приплыли к замку на лодках. Мы встречали их с Кареном на берегу. Замок спал. На лодках приплыли и два человека охраны с берега, узнавшие о трупах от опергруппы.

Я, конечно, представила органам заранее оговоренную версию – приехала с Игорем, не поладили, общалась с другими людьми, потом встретила Карена, но спать идти все-таки решила к себе, как приличная девушка. Карен пошел меня провожать. Мы оба не исключали, что Игорь не тратил время зря, поэтому заглянули в номер вдвоем. Увидели две головы на подушках. Потом появился змей.

При упоминании змея следственная группа и охрана комплекса захохотали.

– Он тут давно? – спросил Карен.

– С прошлого лета. Зимой не появлялся. В этом году как лед сошел, так и стал всплывать время от времени, – пояснили охранники.

Следователь рассказал, что когда в полицию прибежал первый жалобщик с весьма странным заявлением о том, что на него нападал гигантский змей, ему не очень вежливо рекомендовали обратиться к другим специалистам. Потом пришли еще два гражданина, то есть гражданки. А сколько еще не пошло в органы…

Органы пришли к выводу, что змей все-таки существует, поскольку у такого количества разных людей не может быть одинаковых галлюцинаций, и заинтересовались странным представителем фауны. У озера установили дежурство, змея видели, сфотографировали, засняли, продемонстрировали товарищам и пришли к выводу, что так развлекаются богатеи.

– Нет, змей не наш, – сказал один из охранников комплекса. – Мы, наоборот, несколько раз от клиентов жалобы выслушивали. Наверное, даже больше, чем вы.

– На вас вообще часто жалуются, – сказали мужчины из опергруппы.

– Странно, – произнес Карен.

Борис Петрович кивнул.

– Что странно? – посмотрел на них следователь.

– Насколько я понимаю, тут обычно бывает не та публика, которая бегает жаловаться в прокуратуру и полицию. Если им что-то не понравилось, они жалуются организаторам, владельцам – или просто обеспечивают им неприятности.

– К нам ходит жаловаться местное население, – подтвердил следователь. – Не только на змея. У них находится много поводов. Они недовольны появлением комплекса. Раньше на островке организовывались шашлыки, тут, как говорят, было много грибов. Да и рыбачить всем желающим не всегда позволяют.

Следователь многозначительно посмотрел на охранников. Те пожали плечами. Конечно, эти вопросы решали не они. Они только не пускали и гоняли простой народ по приказу начальства.

– Так змей-то чей? – не поняла я.

– Неизвестно, – развел руками следователь.

– Неизвестно, – подтвердили охранники.

– Неужели вы не пытались выяснить? – поразился Карен.

– А зачем? Многим клиентам нравится. Ну, есть, конечно, и испугавшиеся, но это те, кто обычно зеленых человечков видит или нечисть какую-то. Жаловались на то, что их не предупредили заранее. Но наш директор умеет решать такие вопросы. Наверное, для комплекса появление змея пошло только на пользу. Если бы он не появился сам, его бы следовало придумать.

Я сказала, что змей говорящий, и постаралась точно воспроизвести, что именно он говорил.

– Неужели местные? – спросил один из охранников, ни к кому конкретно не обращаясь. – Неужели кто-то смастерил такое чудо?

– Ну, русский человек и блоху способен подковать, – заметил Борис Петрович.

Потом все поднялись в номер, в котором должна была спать я, и прибывшая группа принялась за работу. Мы с Борисом Петровичем и Кареном остались в коридоре. Мой отчим с Кареном явно понравились друг другу и мгновенно нашли общий язык. Карен сказал про сейф директора комплекса, то есть его содержимое.

– Может, заказ был на взрыв дороги, но взорвали в неудачный момент? – задумчиво произнес Борис Петрович, не ожидая ни от кого ответа. – Ну, например, чтобы отрезать замок от берега, под это дело устроить какой-то спектакль… Здесь же чего только не устраивалось… Я узнавал. Они и балы-маскарады в стиле девятнадцатого века проводят, и вампирские вечеринки, и собачьи выставки, естественно, для самых дорогих пород. Может, кто-то заказал приключение с отрывом от цивилизации?

Борис Петрович подозвал одного из охранников.

– Директор комплекса где спит?

Парень дал четкие указания.

– Пойду прогуляюсь, – сказал Борис Петрович.

Нам с Кареном тоже разрешили временно покинуть место действия. Карен назвал номер своей комнаты и сказал, что мы будем там. Мы на самом деле пошли к нему.

– Полина, ты, может, приляжешь? Я разберусь с опергруппой. И твой отчим поможет. Постарайся заснуть. Хоть на пару часиков. Подумай о том, что утром тут начнется сумасшедший дом.

– Ты думаешь? Ты на самом деле считаешь, что кого-то из собравшихся всколыхнет смерть Игоря, которого никто из них не знал, и наркоманки Ольги, на долгую жизнь которой никто и не надеялся? Да здесь всем на всех плевать! Может, ты мало общаешься с такой публикой, а я-то на них насмотрелась еще в Швейцарии! Ой!

Я закрыла рот ладошкой. Ведь Карен же как раз принадлежал к этому обществу. Это я из другого социального слоя.

– Я сразу понял, что ты – другая, Полина, – мягко сказал Карен. – И я – другой. Я из бедной многодетной семьи. А сейчас моя семья мною очень гордится. Я смог подняться, не имея практически никаких шансов. Один из всей семьи… Конечно, сейчас большинство родственников работает у меня. И у меня успешный бизнес во многом поэтому. Я верю своим родственникам. Понимаешь, у нас другие родственные отношения. Я не понимаю, как можно убить брата. Мои братья – моя опора и поддержка. Я знаю всех своих двоюродных, всех троюродных. Я им помогаю и в свою очередь знаю, что могу рассчитывать на их помощь и поддержку.

– В России, к сожалению, нет таких крепких семейных связей, – вздохнула я. – И родственники могут драться не на жизнь, а на смерть из-за пустякового наследства. Из-за тысячи долларов могут стать врагами на всю жизнь.