– Ладно, Чавес, черт с тобой, – проворчал полковник. – Выкладывай все, что есть по Энцот.

Ной оживился. Теперь можно перестать изображать глухонемого.

– Я проверил данные о перелетах в этой зоне за последние полгода. Станция-ферма, ничего особенного, постоянные грузоперевозки из стороны в сторону. Но буквально за неделю до теракта было кое-что необычное. Сначала к станции прибыл незарегистрированный корвет его засек один из спутников Ордена, наблюдающий за поселением эспиритуалов. Так вот, на посадку корвет не зашел, просто крутился рядом, а в день теракта появился снова. Расстояние, на которое корабль приблизился к Энцот, позволяет предположить, что был выпущен шаттл.

– Ну вот! А говорил глухо. Можешь, когда хочешь! – щелкнул пальцами Труханов. − Знаешь, Чавес, все-таки с тебя будет толк. Ты молод, умен и честолюбив. Никогда не останавливаешься, если взял след. Так и быть, дам тебе подсказку. Я твои корветы кое-где встречал. Дело по станции Вселенная, кажется. Спроси у майора Крипа, он его ведет. Только этот гаденыш на такие мелочи внимания не обращает, на неисправный реактор грешит… А я внимательно ваши отчеты листаю, хитро прищурился полковник и продолжил: Запомни Чавес, на мелочах мир держится. Так что дуй к Крипу. Знаю, что не ладите, но мне насрать. Просмотри возможную связь, потом доложишь. Если что-то найдешь, заберешь себе как серию.

Ной вздохнул. Перспектива всплыла не радужная. Террористическая серия это все равно, что переехать в департамент и навсегда стать заложником подразделения «А». Его же интересовало другое дело. Но если час назад Ной был полон решимости поделиться догадками с Трухановым, то сейчас засомневался. Случись так, что полковник откажет в расследовании, то мечта о повышении получит гриф «похоронено».

Погоняв мысли не больше секунды, Ной решился:

– Полковник, я хочу попросить включить меня в группу по расследованию одного дела…

– Что за дело? – нахмурился Труханов, не ожидая безразличия к террористической серии.

– Убийство дрогийского Императора Аллода Ях, выдал Ной.

Труханов гневно стукнул кулаком по столу. Морщинистое лицо покраснело, ноздри раздулись.

– На хрена?! Зачем ты туда лезешь? Это не наше дело, это дело дрогийцев! Наши там для отписок в Совет трутся. Тоже в писари решил податься?!

– Я просматривал отчет для галактических подразделений СГБ и обнаружил кое-что… Кое-что очень интересное. Вот, взгляните, – Ной активировал хэндком и спроецировал пулю, убившую Его Величество. – Это пуля из моего старого дела, я ее сразу узнал, а вчера баллистика подтвердила. Эта винтовка, KTR-7, известна как «Катрин». Раритет, она одна такая на все ОСП, ошибки быть не может. И стрелок мне знаком это Рэйн Аллерт.

Труханов всматривался в проекцию, задумчиво теребя бакенбарды. Наконец оторвавшись от знаменитой пули, он окинул Ноя недовольным взглядом:

– Чавес, ты спятил, резюмировал Труханов. Ты больше года гонялся за этим наемником и все же упрятал за решетку, ты сделал свою работу, и сделал ее хорошо. Аллерту вынесли смертный приговор и казнили, а у тебя крыша съехала на этой почве. Теперь видишь то, чего нет.

– Когда я арестовал Аллерта, винтовки при нем не было. Мы так и не смогли найти «Катрин», из-за чего не удалось связать его с рядом убийств. А теперь она всплыла, и почерк его. Это он.

– Чавес, – полковник устало вздохнул, – ты что городишь? Аллерт восстал из мертвых и Императора дрогийского пристрелил? А как он вдруг ожил? А мотив? А винтовка? Знаешь, что… Я передумал насчет серии. Иди-ка ты лучше в отпуск и пройди курс психотерапии. Вернешься, когда мозгоправ позволит. Свободен.

– Полковник Труханов, но…

– Никаких «но», Чавес! Свободен! – гаркнул полковник.

Ной побрел к выходу, мысленно сыграв похороны майорским погонам и готовясь к утомительным тестам. Если комиссия по здоровью выдаст неутешительное заключение, то шастать ему в патруле до самой пенсии.

– И жетон сдай! – послышалось вслед перед тем, как дверь захлопнулась за спиной.

Только за порогом собственного кабинета Ной дал волю эмоциям и яростно треснул кулаком по стене. Проклятье! Получил не то, чего ожидал. Совсем не то. Однако сдаваться он не собирался.

Приведя в порядок дела, Ной сразу же отправил рапорт на отпуск в службу персонала, записался на прием к психологу и загрузил необходимые для расследования файлы в личный хэндком. Можно поработать и дома, главное ни во что не вляпаться. А через недельку-другую он снова вернется на службу и примется за террористическую серию, не обделив вниманием прошлое. Будь у Рэйна Аллерта могила, Ной без труда бы ее раскопал, чтобы доказать собственную правоту. Но даже праха нет, а призраков в свидетели не запишешь. Надо искать среди живых.

Корвет «Зевс», система Рамма-Гетса, ОСП

‒ Аллерт, сколько можно возиться? ‒ послышался голос Макса, перебиваемый шипением лазерного резака.

Рэйн проигнорировал вопрос, продолжая сосредоточенно прижимать инструмент к бронированному боку сейфа. Почти час он просидел на карачках, пытаясь вырезать дыру в пару миллиметров ‒ большего для шнура с камерой не надо. Но клятое хранилище сопротивлялось, и Рэйн уверился, что быстрее погаснут пульсары Андромеды, нежели на этой штуковине появятся хотя бы царапина.

‒ Чтоб тебя! ‒ в сердцах выпалил Рэйн и убрал резак в сторону.

Сняв защитную маску, он прислонился спиной к сейфу и раздраженно выдохнул. Не успел адресовать стальному ящику очередное ругательство, как пронзительно запищал датчик – сработал детонатор. Три, два… Рвануло. Глухой звук прокатился по оружейному отсеку, толстая дверца сейфа открылась, наружу посыпались искры.

‒ Гребаная взрывчатка…

‒ Зато открыл, ‒ хмыкнул Макс.

‒ Должен был не открыть, а вскрыть. Ничего не понимаю, ‒ озадаченно поскреб подбородок Рэйн, ‒ то ли сейф бракованный подсунули, то ли у меня руки растут из задницы. А я, между прочим, за него кучу денег отвалил.

Из-за оружейной стойки вышел Дрейк. Обтерев лоб застиранным полотенцем, оперативник с умным видом заглянул в стальное нутро, где все еще плясали искры.

‒ Сейф тут ни при чем. Кэп, ты характеристики хотя бы смотрел?

‒ Не уверен, что в инкассаторском рейдере их предложат почитать. Нужно научиться импровизировать, для этого и тренируюсь. Не зря же притянул его сюда? ‒ Рэйн покосился на сейф, который за последние три часа стал почти родным. ‒ Только проблема в том, что эта дрянь взрывается каждый раз, как я ошибаюсь.

‒ Слышал, ‒ кивнул Дрейк. ‒ Двадцать один взрыв, если быть точным.

‒ Вот именно. Двадцать один раз я собственноручно уничтожил нашу возможную добычу. Какой смысл грабить хранилище, если не сможем достать содержимое?

‒ Дался тебе этот сейф? ‒ спросил Фрей. ‒ Можно пойти простым путем. Взорвать к чертям, например.

‒ Или нанять специалиста, который без труда решает подобные проблемы, ‒ добавил Дрейк.

Первый вариант не устраивал, сейф и так взрывался при малейшем неверном движении, а над вторым Рэйн давно раздумывал. В команде недобор, с каждым днем нехватка рук ощущалась все сильнее.

Дрейк с Максом сутки напролет возились с оружием: проверяли новую партию и калибровали установки «Зевса», готовясь к возможным стычкам. Главный инженер давно собрал манатки, и его место досталось Инквизитору, хотя тот ни черта драного в этом не смыслил, и без подсказок ИскИна не смог бы отличить проводку от изоляционного шнура. Но все же дело сдвинулось с мертвой точки, теперь святоша практически жил в инженерном отсеке, а точнее ‒ в шахте. Веласкис постоянно ползал в тоннелях с сэл-измерителем в руках и снимал показатели, за что получил кличку Глас Зевса. Бывало идешь по коридору в отсек D2, а где-то в стене слышится бормотание на латыни, напоминающее тоскливое завывание химеры, застрявшей в канализационной трубе.

Проще всего дела обстояли у Бьянки. На хрупкие плечи девушки легли записи бортового журнала и лазарет, хотя в медицине она разбиралась не больше чем в корабельных установках. Зато белый халат надевала регулярно, и был он непозволительно коротким. Рэйн нервничал. Старался обходить ее десятой дорогой, только дорог на трехуровневом корвете оказалось не так много, как хотелось бы. Держать ширинку застегнутой становилось все труднее. Разум противился связи со знойной стервой; израненное сердце все еще тосковало по Василисе и ныло в часы бессонницы, доказывая, что утверждение «время лечит» ‒ чушь полнейшая… А тело считало иначе. Избавиться от грязных желаний (других по отношению к Бьянке он не имел) помогал спортзал, и Рэйн тягал железо до тех пор, пока в глазах не начинало темнеть.