Ее силы иссякали, а желудок скрутило судорогой. Перед глазами поплыли пятна, и звуки вокруг донеслись до ее ушей, будто она была под водой. Вот оно. Пора взорвать этот киоск с мороженым.
— Я делаю то, что должна была сделать в тот момент, когда Фиона предала меня.
Больше всего Серас беспокоило то, что у нее никогда не было возможности прожить свою жизнь. И вдобавок ко всему, что действительно жгло, так это то, что у нее не будет шанса прожить ее с Саидом.
— Все так, как сказал Грегор. — Боги, она не могла поверить, что собирается процитировать бессердечного берсерка. — Наказание должно соответствовать преступлению. Ты виновен, Риньери де Реж, и я выношу приговор.
Серас разбила о твердый бетонный пол мраморный кусок сжатой души Рина. Рин издал мучительный крик, когда частицы черной пыли поднялись с пола и рассеялись в воздухе.
— Ты не сможешь разрушить ничью жизнь. — У Серас перехватило дыхание, когда она рухнула на пол. — Никогда больше.
Глава 32
Саид в ужасе смотрел, как его худший кошмар разворачивается перед ним. Вся сцена, казалось, разворачивалась в два раза быстрее, в то время как Саид двигался как при замедленной съемке, не в силах помешать Серас извлечь душу Рина и тем самым пожертвовать своей жизнью.
Свет в ее глазах погас, когда их взгляды на мгновение встретились. Ее полные, розовые, как лепестки, губы изогнулись в уголках, а затем приоткрылись, когда она рухнула на пол.
Боль, не похожая ни на что, что он когда-либо чувствовал, пронзила Саида. Туман боли окутал его, и гнев вспыхнул с такой силой, что слабая хватка, которой он держался за свой рассудок, лопнула. Если Серас умрет, ни одна душа в этих стенах не переживет ночь. Саид заставит их всех заплатить. Всех до единого.
Он сражался как мстительный дух.
Никто и ничто не стояло у него на пути, пока он пробирался сквозь редеющую толпу жадных до денег нападающих и верных телохранителей Рина, пока Саид сокращал расстояние между ними. Отчаяние подпитывало каждый взмах его руки, каждый удар, парирование и выпад. Каждый противник, который пытался сразить его, падал под мечом Саида, пока ничего не осталось между ним и Серас. Она безжизненно лежала рядом с дрожащим телом Рина, и Саид издал еще один мучительный рык.
Маг был значительно ослаблен. Серас не просто украла его душу, она уничтожила ее. Рин поднял глаза, и в них отразилась каждая унция гнева и ненависти, которые испытывал Саид. Статический заряд магии сгустил воздух, сжимая его легкие, пока ему не стало трудно делать вдох. В груди Саида открылась пустая зияющая рана, и боль была невыносимой. Желание убить Рина, вонзить кинжалы в его черное сердце почти отвлекло его внимание от Серас. Он был поглощен жаждой мести до такой степени, что все остальное не имело значения…
— Не позволяй этой потребности поглотить тебя, вампир. — Саид вздрогнул, услышав низкий рокочущий голос Грегора. Он дернул подбородком вправо. — Пусть с ним разбирается твой друг. У нас есть более важные вопросы.
Саид обернулся и увидел, что Феллон пробился сквозь толпу. Он направился прямо к Рину, и некоторая доля здравого смысла рассеяла туман неконтролируемой ярости. Его внимание снова переключилось на Грегора. Мужчина стоял, спокойно наблюдая, скрестив руки на широкой груди. Это какой-то трюк? Берсерк действительно пытался помочь ему? Имел ли значение его мотив? Серас умирала, а у Саида оставалось мало времени.
— Я могу вернуть твою душу, Рин. — По коже Саида пробежал холодок, когда Феллон вызвал иллюзию Серас, чтобы поговорить с все еще потрясенным магом. — Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, где ты хранишь украденные души. Я могу использовать их, чтобы вернуть твою. Ты же знаешь, как это бывает. Это простая сделка…
Саид яростно затряс головой, пытаясь отвлечься от иллюзии. Он не мог позволить этому ложному представлению о ней отвлечь его. Вместо этого ему нужно было прислушаться к словам Грегора и позволить Феллону разобраться с Рином, пока он разбирается с Серас. Ему было все равно, почему Грегор хотел ее спасти. У них была общая цель, и это делало его — пусть и временно — союзником Саида.
Кинжалы выпали из рук, когда Саид опустился на колени рядом с Серас. Он обнял ее безвольное, безжизненное тело и, подавив рыдания, притянул к себе. Беспомощность, охватившая его, была невыносима. Все в ней было загадкой, начиная с невообразимой силы и кончая тем, какую боль это причиняло ее хрупкому телу.
— Это рана, которая никогда не заживет. — Грегор сделал несколько шагов вперед, и Саид ощетинился. — Смотреть, как умирает твоя пара, и ты ничего не можешь сделать, чтобы спасти ее.
Возможно, Грегор хотел убить Саида горем? Наблюдать с извращенным удовлетворением, как он теряет свою пару, так же, как Грегор потерял свою много веков назад. Иллюзия Серас все еще говорила с Рином справа, умоляя его открыть свои тайны, чтобы спасти душу. Рин видел, как она ее уничтожила. Сможет ли Феллон воспользоваться безнадежным положением Рина, чтобы убедить его проглотить наживку? Какая разница, если после всего, через что они прошли, Серас все равно умрет?
Саид укусил свое запястье. Серас была убеждена, что его кровь мало помогла ей восстановить силы, но он должен был что-то сделать. Она была его парой. Его. Связь между ними выходила за пределы душ. Она превосходила время, пространство и естественный порядок. Если его кровь не сможет помочь ей, то какой в этом смысл? Он запрокинул ее голову и позволил алым каплям упасть на язык, произнося безмолвную молитву любому богу, который мог услышать, чтобы она была спасена.
Во второй раз за последние двадцать четыре часа Саид столкнулся с возможностью, что не сможет спасти ее. И снова он понял, что не переживет этой потери.
— Пей, Серас. — Он шептал ей на ухо умоляющим тоном, будто это могло что-то изменить. — Пожалуйста.
— Вампиры, — сказал Грегор с неприкрытым отвращением. — Какая самонадеянность. Ты думаешь, что твоя кровь — волшебный эликсир. Зелье, которое вылечит все. Как это превосходство служит тебе сейчас, Саид?
Грегор бросил Саиду в лицо его неспособность спасти пару. Это была такая же жестокая рана, как серебряный кол в сердце. Боль пронзила его насквозь, выпотрошив мышцы, когда вонзилась в грудь. Это было унизительное напоминание о том, что в этом мире нет непогрешимых существ. Жизнь драгоценна и хрупка, живешь ли ты шестьдесят или шестьсот лет. Превосходство его сверхъестественного существования ничего не значило в этот момент, и Грегору было жестоко напоминать ему об этом.
— Йен! Мы нашли!
Саид поднял глаза, когда в клуб вошли еще два берсерка. Они подошли к VIP-секции, и один из них бросил что-то Грегору. Вспышка яркого света пролетела в воздухе над его головой. Грегор протянул руку и выхватил ее из воздуха, зажав в ладони. Взгляд его глаз встретился с взглядом Саида, расчетливая усмешка осветила его угловатое лицо.
— Твоя кровь может не спасти ее вампир, — сказал Грегор. — Но это может.
Саид почувствовал, как в нем поднимается тревога, которая грозит поглотить целиком.
— Что это? — потребовал он. — Будь ты проклят, Берсерк! Скажи мне!
Грегор поднял бутылку и с восхищением осмотрел ее содержимое.
— Это? — невинно спросил он. Он держал бутылку перед Саидом в протянутой руке. — Это душа твоей пары.
Как? Неужели Грегор все это время искал душу Серас? Ему удалось обмануть их всех.
— Отдай ее мне! — Саид потянулся за бутылкой.
Грегор отдернул руку.
— Это будет не так просто, вампир. Пора нам с тобой заключить собственную сделку.
Ублюдок. Боги, Саид так чертовски устал от задач и махинаций пользователей и эксплуататоров. С таким же успехом он мог заключить сделку с дьяволом. Если Михаил когда-нибудь узнает, что здесь произошло, Саида сочтут предателем, и король вампиров, скорее всего, проткнет его сердце колом. Грегор дал Саиду единственный проблеск надежды. У него не было выбора, кроме как подчиниться воле берсерка. Как и все жертвы Рина, Саид был готов согласиться на что угодно, лишь бы получить то, что ему нужно. Он будет обязан величайшему врагу своей расы.
