— Саид! Сзади!

Предупреждение Феллона пришло слишком поздно. Саид получил сильный удар в правое плечо и растянулся на полу. Он перекатился влево, перевернувшись на спину как раз вовремя, чтобы не попасть под удар расщепленного куска дерева, который разлетелся вдребезги, ударившись о крашеный и лакированный бетонный пол. Его противница, гибкая Сильфида, бросилась на него, ее тонкие руки превратились в когти. Саид ударил ее ногами, и она отлетела назад, где приземлилась на соседний стол, временно обездвиженная, но не потерявшая сознания.

Остановить сверхъестественных существ было не так-то просто.

По крайней мере, он набирал скорость. Иллюзии Феллона помогли очистить клуб, и те, кто не пострадал или был вне его досягаемости, решили вступить в бой или просто наблюдать.

Саид снова потерял Феллона из виду, столкнувшись с новым, самонадеянным нападающим. Мышечная память взяла верх, когда он рванул вперед с резким ударом клинка, который рассек грудь нападавшего. Мужчина попятился, схватившись за рану, и повернулся, чтобы бежать, оставив Саиду свободный путь к Рину и Серас.

Он поклялся богам, что вырвет сердце ублюдка и скормит его ему.

Грегор сделал неуверенный шаг назад, и его товарищи последовали его примеру, словно не желая мешать Саиду, приближаться к Рину. Саид все еще не доверял берсеркам, но сейчас они были меньшим из двух зол. Его приоритетом была Серас. Все остальное не имело значения.

— Еще шаг, и я перережу ей горло. — Саид остановился как вкопанный, когда Рин приставил острие короткого ножа к подбородку Серас. — Она слаба, сомневаюсь, что заживет вовремя, если я нанесу достаточно глубокий удар.

— Если ты не можешь получить ее, никто не сможет. Это все? — Терпение Саида достигло предела. Он больше ни секунды не мог терпеть Рина.

— Она все равно не принесет мне больше никакой пользы, — сказал Рин, пожимая плечами.

Сукин сын. Саид взвесил варианты. Феллон все еще находился в дальнем конце клуба, сражаясь с теми, кто был верен Рину. Берсерки казались спокойными в своем нейтралитете. Может, Серас и была слаба, но Саид был достаточно силен для них обоих. Он сделал шаг вперед и остановился, услышав испуганный крик Серас.

— Саид! Не двигайся!

Пальцы сомкнулись на плече Саида, и что-то острое вонзилось ему в спину. Он был так занят тем, чтобы добраться до Серас, что даже не заметил чьего-то присутствия за спиной. Глупо.

— Рин, пожалуйста. — Просительная интонация Серас разорвала сердце Саида. — Отпусти его. Позволь ему уехать из Сиэтла, и я обещаю, что никогда не покину тебя.

Она хотела спасти его, но Серас не понимала, что если Саид не может получить ее, то он все равно, что мертв.

***

Рин отлично все просчитал. Он знал, что ничто не остановит его, и что внимание Саида будет сосредоточено на чем-то одном, что позволит ему легко поставить одного из своих головорезов за спиной Саида. Рин пойдет по пути труса, чтобы избавиться от Саида. Серас не знала, почему удивилась.

Она ожидала, что выражение лица Саида выразит чувство предательства, которое он, без сомнения, чувствовал. Вместо этого он смотрел на нее с такой нежностью, что сердце ее сжалось в кулак. Он никогда не сдастся. Никогда не отвернется от нее. Он скорее умрет, пытаясь спасти ее. Если это не любовь, то что же тогда? И, черт возьми, она тоже любила его.

Ей не нужна была душа, чтобы понять, что она чувствует к Саиду. Он вернул ее к жизни из поверхностного состояния апатии и показал силу самоотверженности. Рин никогда ее не отпустит. Даже если Саиду удастся похитить ее и бежать из города, Рин придет за ней. Они никогда не узнают и минуты покоя. Она отказывалась обрекать Саида на такую судьбу. Единственное, что она могла сделать — это отплатить за его самоотверженность своим поступком.

— Саид, — пробормотала она. — Я люблю тебя.

Серас повернулась к Рину. Самодовольное выражение светилось на его лице. Его душа тлела, как умирающий огарок, в центре груди, пульсирующая красная точка, окруженная саваном темноты. То, что она собиралась сделать, вероятно, убьет ее, но все это будет стоить того, если в процессе она спасет Саида.

Если ей суждено погибнуть, нет лучшего способа сделать это, чем защитить того, кого она любит.

Серас ударила ладонью Рина в солнечное сплетение. Его глаза расширились, и он согнулся пополам, будто она ударила его в живот.

— Серас! Что ты делаешь?

Его неверие было почти смешно. Столько веков, связанная с ним, в рабстве. В ненависти… Она была связана с ним, потому что убедила себя, что его обладание ее душой лишило ее свободы воли. Ну, больше нет.

Серас была свободна.

Она наклонилась ближе, пока ее губы не оказались возле уха Рина.

— Я даю тебе попробовать твое собственное лекарство, — сказала она. — И чертовски вовремя.

— Серас!

Она проигнорировала крик Саида. Не беспокойся обо мне, идиот. Спасай себя! Ему нужно сосредоточиться на коле, готовом пронзить его сердце, а не на ней! Сила затопила Серас, когда она почувствовала, как душа Рина ослабила хватку на его теле. Притяжение энергии было интенсивным, и ноги Серас угрожали отказать, так как душа Рина сопротивлялась извлечению.

— Стой! Серас, стой!

До ушей Серас донесся шум драки, но она заставила себя не смотреть. Ей потребовалась вся ее концентрация, чтобы вытащить душу Рина, и она должна была знать, что та будет упрямой. Нож выпал из рук Рина и с металлическим звоном упал на бетонный пол. Он опустился на колени, и Серас опустилась рядом с ним, все еще крепко прижимая ладонь к его груди.

— Ты сам это сделал, Рин. — Серас не могла заставить себя почувствовать ни капли сочувствия. Возможно, это и к лучшему, извлечение, скорее всего, убьет ее. Серас не знала, переживет ли она возвращение души. — Ты сделал это со мной. — Вокруг раздавались крики нескольких голосов, но по какой-то причине слова больше не имели смысла. Серас вырвалась из гнезда своей силы и в последнем порыве вырвала душу Рина из груди. Он резко втянул воздух, который закончился болезненным стоном. Он упал с колен, как срубленное дерево, и растянулся на полу.

Черт возьми!

Серас покачнулась на коленях, но пока не потеряла сознание. Рин лежал на полу, дрожа от шока, его дыхание вырывалось тяжело. Она разжала кулак, и в ее ладони зависла душа Рина. Она была тошнотворной и черной, почти грязной. Как извивающаяся масса змей, она извивалась, сердитая и беспокойная. От одного прикосновения Серас чувствовала себя испорченной. Риньери де Реж был черен и бессердечен, как любое существо. Даже у берсерков с их чернильно-черными глазами и склонностью к насилию не было таких темных душ. Даже Йен Грегор, чья вендетта, возможно, была единственным, что поддерживало его жизнь, не был таким холодным и бесчувственным, как Рин.

Она поступила правильно, забрав его душу. Она сомневалась, что он будет сильно скучать по ней. Рин уже был настолько опустошен и апатичен, насколько это вообще было возможно. То, что она сделала, фактически ослабило его. Она, возможно, не смогла бы связать его силу так, как он связал Трентона Макалистера, но он, конечно же, стал менее сильным. Может быть, теперь Рин, наконец, поймет, как глупо он использовал ее на протяжении веков.

— Отдай. — В мяукающем голосе Рина слышался страх каждой из его жертв. Ее жертв. — Пожалуйста.

— Ты сделал меня соучастницей. — Каждое слово, сорвавшееся с губ Серас, сочилось ненавистным ядом. — Боги. — Она издала высокомерный смешок. — Моя душа сейчас, наверное, так же запятнана, как и твоя.

Душа Рина дернулась в ладони, пытаясь улететь обратно к телу, в котором она некогда находилась. Она никогда не позволит Рину вернуть ее. Никогда. Она крепко сжала душу Рина в кулаке и использовала каждую унцию силы и энергии, оставшихся в ее запасах, чтобы сжать ее до размера мраморного шарика.

— Что ты делаешь? — Голос Рина превратился в неистовую трель. — Серас! Что ты делаешь?