Каждый раз Асторре казалось, что он делает своими визитами всем только хуже. Местный чародей отводил взгляд в сторону и давал весьма туманные ответы, когда Асторре допытывался, сможет ли его колдовство если не полностью исцелить Кеару, то хотя бы гарантировать, что тот выживет. А помощница мага просто удирала со всех ног, едва завидев высокое начальство… Но всё же не приходить сюда для него было бы ещё более мучительно.
Сегодня, правда, кое-что оказалось иначе, чем обычно. Асторре уж собирался идти прочь — губернатор не обрадовался бы его опозданию — когда услышал полувздох-полустон и, обернувшись, увидел, что Кеару смотрит прямо на него. Взгляд у мальчишки был мутный, ничего не понимающий, и Асторре засомневался, узнает ли Кеару его вообще. Поэтому невольно обрадовался, услышав тихое:
— Господин Сагредо…
— Кеару! Как ты? Ты…
— Больно. Всё время больно, хотя они говорят… Господин Сагредо, я… я не об этом. Я… попросить…
— О чём? Что для тебя сделать, Кеару? Ты только скажи, я…
— Господин Сагредо… вы… меня… — он на какое-то время прикрыл глаза. Асторре уже думал идти за целительницей, когда Кеару вдруг распахнул их и заговорил неожиданно громко, хотя при этом то и дело переводя дух: — Господин Сагредо, добейте меня, пожалуйста! Если я сам… грех. Да и не могу — сил… совсем нет. Я пытался, и…
— Кеару, какого дьявола?! Чушь всякую не неси, а, дурень ты чёртов! Слышал бы тебя Рихо, всыпал бы тебе, как только поправишься! Думать даже не смей, маги тебя вылечат, надо только потерпеть, и…
— Не вылечат, — голос Кеару показался Асторре спокойным и каким-то слишком взрослым. — Я слышал, что они говорят между собой.
— Я им пятки велю припечь, тогда не так заболтают! — всё-таки не выдержав, рявкнул Асторре.
Но его прервал короткий, тут же оборвавшийся смешок.
— Не… надо, господин Сагредо. Они не виноваты же. Чудес не бывает. Уж не два раза. Да может оно и к лучшему. Плеть — наказание для рабов. С таким позором жить… зачем? Я сам не хочу. Господин Сагредо, я вас прошу…
— Скажи мне, пожалуйста, а о Рихо ты, сволочь ташайская, подумал?! Каково ему будет?! У него никого, кроме тебя, нет, а ты…
— Я… виноват. Его подвёл. Лучше ему меня не видеть больше… такого.
— А ты уверен, что он тоже так думает?! Молодец какой, всё за всех решил!
— Жалко, — бесцветным голосом откликнулся Кеару. — Я думал, вы… поймёте. Ну, значит, нет…
— Не понимаю, не надейся, — мотнул головой Асторре. — И я разочарован — думал, ты всё же стал добрым трикверианцем.
— Что?.. Я же сказал вам — не хочу своей рукой, грех…
— А вот верить во все эти ваши: «плеть — это позор» — не грех? Не языческие предрассудки? Может, если завтра меня Багряные Стрелы похитят и высекут, мне тоже лезть в петлю?!
— В Закатных Землях же нет Багряных Стрел, — в голосе Кеару, пусть и всё больше слабевшем, послышался интерес.
— Да неужели? Ты, знаешь ли, многое пропустил.
— Расскажите… пожалуйста.
— Завтра, Кеару, завтра. Сейчас ты всё равно не удержишь глаза открытыми дольше пяти минут. А завтра я приду снова. Договорились?
— Я… договорились, господин Сагредо.
Пять минут оказались даже слишком долгим сроком — не то в сон, не то в забытьё Кеару провалился куда быстрее. Асторре ещё какое-то время посидел рядом с его постелью, а потом нехотя встал. Лазарет он покинул с очень нехорошими предчувствиями и ощущением абсолютного собственного бессилия. Но дела всё равно не могли ждать, какие бы тревоги не терзали его.
Уже проезжая верхом по широким улицам Хайнрихштадта, Асторре не мог не заметить, что центр столицы выглядел несколько иначе, чем обычно. Меж скульптур и фонтанов, укрытых тенью раскидистых деревьев было куда меньше прохаживавшихся парочками или даже целыми семьями добропорядочных горожан, а те, что всё-таки выбрались на вечернюю прогулку, выглядели настороженными и притихшими. Известий о разгромленной в магическом поединке купальне и пугающих происшествиях в Суллане оказалось вполне достаточно, чтобы погрузить столицу в тревожное ожидание.
«А вот если, Трое упаси, просочатся сведения о том, что ташайцы собираются призвать из Бездны одного из Девяти Высших, тут будет гораздо хуже, — подумал Асторре. — И вполне возможно, что Тшиену и стараться-то не придётся. Наши достопочтенные горожане вполне могут в панике оставить к его приходу от Хайнрихштадта дымящиеся руины». От мыслей об этом ему сделалось ещё более тоскливо. В последние дни у Асторре сложилось отчётливое впечатление — что бы он ни делал, всё оказывалось впустую и слишком поздно.
Но всё же, окончательно сдаться он ещё не был готов, и в особняк губернатора вошёл с обычным уверенным видом. Здесь, в освещённом мягким золотистым светом магических ламп полукруглом зале, царила совсем иная атмосфера, нежели в остальном Хайнрихштадте: безмятежная и чуть ленивая, полная негромких разговоров и ещё более тихого смеха. Аромат тонких духов перемешивался с запахами цветов и вечерней влаги, доносившимися из широко распахнутых дверей на террасу; светлые и яркие ткани платьев перемежались с тёмными мужскими дублетами, шитыми серебром и золотом. В Мидланде моду на подобные одеяния ввёл молодой регент Стефан Кертиц, в колониях же её восторженно, пусть и с некоторым опозданием подхватили — любовь к знаменитому Чёрному Барсу была ничуть не меньшей.
Асторре медленно пробирался сквозь местное изысканное сборище в поисках хозяина дома. Расточал улыбки и комплименты дамам и обменивался короткими приветствиями с мужчинами. Среди первых не одна и не две делили с ним ложе, среди вторых имелось немало тех, кто с удовольствием наделали бы лишних дырок в его шкуре, если б только чуть меньше боялись Церкви. Обычно Асторре забавляло их непринуждённое лицемерие при встречах с ним, но теперь он искренне желал им провалиться прямо к треклятому Тшиену. Воистину, змеиный бог с сытыми гадами в шелках и бархате стоили друг друга.
— Сагредо! Мой дорогой Асторре, я уж думал, вы сегодня так и не навестите меня!
Конрада Хеннеберга он с удовольствием спровадил бы в объятия серебристого демонического красавчика первым. Радостно заключивший Асторре в объятия невысокий светловолосый мидландец был назначен на пост губернатора колонии в силу одного неоспоримого достоинства: он происходил из дворянского рода, вовремя перешедшего на нужную сторону во время гражданской войны. Делами служебными Конрад не слишком себя утруждал, предпочитая сваливать их на подчинённых, а сам — проводить время на охоте, бывшей его огромной страстью. Впрочем, и другими доступными ему удовольствиями он тоже не пренебрегал. Приёмы и праздники в доме Конрада славились пышностью и замысловатостью предлагавшихся гостям развлечений. Последнее иногда удивляло даже самого Асторре, которого трудно было назвать человеком в таких вещах малоопытным.
— Ну что вы, Конрад, — вкрадчиво откликнулся Асторре. — Как же я мог пренебречь подобным приглашением? Как ваша охота в горах?.. Козлы…
— О, чудесно, чудесно!.. Очень удачно. Чуть позже я непременно покажу вам трофеи… Какие рога! Куда там вашим демонам, дорогой Асторре! — громко заявил Конрад и сам расхохотался над своей шуткой. Впрочем, увидев, что собеседник не спешит ему вторить, быстро смолк и продолжил уже серьёзно: — А вот здесь в моё отсутствие дела шли не так уж прекрасно, верно? Ну и нашумели вы, господа церковники! Разнесённые купальни и дом уважаемой дамы, осквернённый труп… И это в наших-то благословенных краях! Горожане теперь не скоро придут в себя.
— Мы бы не шумели, если б только ташайцы тоже вели себя потише, — Асторре заставил себя произнести фразу с широкой улыбкой, а не сквозь зубы, хотя это и потребовало определённых усилий.
— Конечно, конечно, Асторре!.. Мне пора к другим гостям, а вы — развлекайтесь! Обсудим подробности немного позже.
— Непременно, Конрад, благодарю вас.
Полный светских разговоров вечер оказался для Асторре сегодня неожиданно тягостным. Даже сосредоточиться на беседах с местными красавицами, которые традиционно находили общество командира Гончих весьма приятным, не удавалось. Мысли упорно возвращались то к Кеару, то к Якобу, то к Агилару. Последнему пора бы было уже приехать обратно в Суллану или хотя бы прислать о себе весточку, но не происходило ни того, ни другого. Асторре начинал подумывать, чтобы отправить в джунгли ещё один отряд, на сей раз покрупнее и в сопровождении мага, но понимал, что в Хайнрихштадте людей тоже отчаянно не хватало… Когда всё это закончится, он обязательно отправит за океан новое донесение, где подробно выскажет своё отношение к политике Священного Города в колониях. И плевать, если высшим иерархам его выводы опять окажутся столь же приятны, как колючка под хвостом. Затыкать бесконечные дыры в тиррской стратегии трупами подчинённых ему надоело безмерно.
