Когда тропический вечер окончательно перетёк в тёплую ночь, а гости, за исключением немногочисленной чисто мужской компании, разошлись, Асторре вздохнул с облегчением. Наконец-то можно будет поговорить с Конрадом и отправиться домой… Или хотя бы сразу в Чёрную Крепость, если общение затянется.
Но сначала пришлось отправиться в садовый павильон, который по размерам едва ли уступал домам многих горожан. И какое-то время с мрачным видом «наслаждаться» плясками полуголых девиц из султаната, не особо-то искусных в своём деле. Хотя, едва ли кто-то ещё кроме Асторре тут мог заметить разницу, да и основным занятием этих красоток явно были не танцы.
Разумеется, Конрад, планируя развлечения для своих гостей, ничего не мог знать о недавней потере Асторре. Вот только тот всё равно в какой-то момент понял, что просто не может больше смотреть на бахмиек спокойно и тихо выскользнул в сад.
Стоя на освещённой парой фонарей мраморной площадке подле негромко журчавшего фонтана, Асторре вдруг вспомнил уже не Исар, а совсем другого человека и почти такую же — чёрную и южную — ночь в компании танцовщиц. Лучше от этого не стало, и следом сразу же пришла мысль о том, что все, кто ему дорог или кого он мечтал бы назвать своими друзьями, либо мертвы, либо имеют все шансы отправиться на тот свет.
Берениче и Исар, Фиенн и Кеару… «Почему?! Почему нельзя умереть за другого, Бездна меня забери?! Почему тех, кто действительно мог бы что-то изменить в нашем чёртовом благословенном ведомстве, убивают и калечат, а такие как я, ни на что не способные отбросы, живут дальше? Трое милосердны?.. Так почему им было не проявить милосердие к тем, кто только и жил Их делом?!»
Через пару минут, подставив руку под струю фонтана и проведя влажной ладонью по лицу, Асторре немного успокоился и тут же скривился от отвращения к себе. Полупьяная истерика — достойное дело для командира Гончих, ничего не скажешь!.. Но вот раздумья о равнодушии Троих и собственной беспомощности Асторре никак не оставляли. «Они вас бросили! Ушли, чтобы сидеть на своём сияющем престоле и любоваться, как вы подыхаете в грязи, жалкие черви! Наши боги хотя бы откликаются на зов, пусть и не задаром», — вспомнил он слова, которые когда-то бросил ему в лицо ушлый эллианец, организовавший в Веннаре культ Сжигающей Сердца. В тот раз он просто с усмешкой ответил еретику: «Они дали нам выбор. И хотя бы не мечтают нас сожрать», но вот теперь…
Когда-то Двое помогли всем людям отстоять свою свободу в войне с Девятью Высшими и их прихлебателями, но потом вознеслись к даровавшую им эту награду Создателю. И теперь, кажется, действительно стали порой слишком холодны и равнодушны к своим слугам. Тёмные силы же, несмотря на кажущуюся щедрость, были безмерно коварны. И уж Асторре-то хорошо знал, чем обычно оканчиваются сделки с демонами для тех, кто возжелал их милостей. Но, в конце концов, то были наивные дилетанты, часто искренне верившие, что порождения Бездны обязательно проявят доброту к доказавшим им свою верность.
Себя же Асторре дилетантом не считал. Последние пятнадцать лет он в немалой степени посвятил тому, что изучал врагов Троих — столь тщательно, сколь только мог. Не гнушался искать те знания, которые Церковь Троих мечтала уничтожить на корню и в итоге узнал о многих слабостях темнейших созданий. Так кто, если не он, мог сыграть с ними в игру и выиграть? И когда ещё было в неё вступать, если не сейчас?..
«К бесам Конрада, — подумал Асторре, торопливо шагая к воротам сада. — Он всё равно так нализался, что завтра и не вспомнит, разговаривал со мной или нет, да тому же нового о Ноймане всё равно ничего не скажет. А если у меня всё получится, то скоро никакой Конрад мне не будет страшен».
========== Глава 22. Воины Троих ==========
Больше всего в жизни Амадео Грассо, сын сентинского ремесленника, ныне дослужившийся до старшего офицера Белых Псов, ненавидел церковников, которые излишне широко трактовали волю высших иерархов Тирры и эллианскую аристократию, безраздельно правившую всеми крупными городами на северном побережье Хризолитового моря. Командир же хайнрихштадтской Чёрной Крепости и вовсе объединял в глазах Амадео всё самое отвратительное. Происходил из правящего семейства Рианцы; имел связи с чародейками и прочими сомнительными личностями, а также, по слухам, которые, увы никак не удавалось проверить, держал в своём доме еретические рукописи и тёмные артефакты. Поэтому выстроить обвинение против Сагредо сделалось главной мечтой для Амадео почти сразу же после того, как он прибыл на службу в Закатные Земли. Даже услышав предостережения собственного начальства, недвусмысленно намекнувшего на то, что ему стоило бы поумерить рвение в этом деле, Амадео и не подумал останавливаться.
А поскольку подобраться к столь высокопоставленному офицеру было нелегко, Амадео решил сделать это через приближённых Сагредо. В первую очередь — через Рихо Агилара, который после своих прошлых «подвигов» на континенте имел репутацию ещё более сомнительную, нежели его командир. Амадео удалось под видом новобранца рядового подослать к Агилару своего человека, и подобное Белый Пёс не без оснований считал редкостной удачей. Тем более, что человек этот оказался достаточно пронырлив, чтобы заслужить доверие своего нового начальника и стать одним из его спутников по экспедиции в поселение Детей Милости. А теперь ещё — и вернуться раньше других, будучи отправленным Агиларом в столицу с посланием для Сагредо. Определённо, ловкий мальчишка стал для Амадео истинной находкой. Да и новости, которые принёс тот, звучали неплохо.
— Значит, контрабандные изумруды теперь у Агилара? — глядя на угодливо вытянувшегося перед ним подчинённого, Амадео едва удерживался, чтобы не зажмуриться от удовольствия. — Так, Лино?
— Я сам видел, как он упрятал их к себе в сумку. И глава общины еретиков, этот Родольф, охотно станет свидетельствовать против Агилара на суде — тот досадил старому мошеннику так, что теперь он просто горит жаждой мести, — Лино так и сиял от удовольствия, сообщая о своих заслугах. — Уверен, если вы прикажете обыскать дом Агилара сразу по его возвращении в Суллану…
— Это уже моя забота. Жаль, конечно, что это всего лишь изумруды, а не какая-нибудь ташайская магическая дрянь… Но ты отлично поработал, Лино. Не сомневайся, я не забуду твоих заслуг. Как и Церковь.
— Рад быть полезен, господин Грассо!
— Похвально, похвально, — прицокнул языком Амадео. Каким близким теперь казался миг победы! Пусть и не окончательной, но всё же… — А теперь отправляйся в Чёрную Крепость. Тебя вполне кто-то мог видеть въезжающим в город. Нехорошо выйдет, если Сагредо узнает, что ты не очень-то к нему торопился.
— Уже спешу, уже! — поклонившись, Лино стремительно вылетел за дверь.
Амадео только покачал головой, видя такой пыл. Или же просто — услужливость, что тоже было неплохо. В любом случае, Агилар уже сам загнал себя в ловушку. Оставалось лишь захлопнуть её в нужный момент. А там дело непременно дойдёт и до проклятого Сагредо.
***
Выглянув из-за дерева, за которое её как-то удивительно быстро затащил Агилар, Ноэми наблюдала, как стрелы вонзаются в землю, во вьюки с вещами… И, судя по короткому вскрику справа — в кого-то из церковников.
— Не высовывайся, дура! — злой голос Агилара раздался над самым ухом, а жёсткие пальцы ухватили Ноэми за ворот — так, что она едва не приложилась лбом о древесный ствол. — Может, конечно, ты и нужна дикарям живой… Но если получишь стрелу в глаз, их сожаления тебя вряд ли воскресят!
Ноэми собиралась снова возмутиться грубости Агилара. Или спросить, как он понял, что на них напали именно ташайцы. Но просто не успела ничего сказать до того, как в ладонь ткнулась рукоять ножа, отобранного у неё вчера.
— Вроде ты умеешь этим пользоваться, — кивнул Агилар, поймав взгляд Ноэми. — Но сиди здесь!.. Вздумаешь лезть в драку или сбежать — я сам тебя прирежу, клянусь милостью Троих!
— А… я… — только и успела промычать она ему в спину — Агилар рванул в заросли, которые скрыли его почти мгновенно.
