Должно быть, он забыл с вечера задёрнуть шторы в спальне. Вот теперь и наслаждался «горячими» снами. А в них причудливо сплетались образы из того прошлого, которое Рихо предпочёл бы не вспоминать вовсе.

За окном уже вовсю разгоралось утро, которое очень скоро должно было смениться обжигающе жарким днём, как и всегда здесь, в Закатных Землях, в сухой сезон. Рихо хотел бы ещё немного полежать в постели, приходя в себя после того, как вырвался из огненных тисков кошмара. Но отлично понимал, что времени на подобное уже не оставалось.

Словно бы в подтверждение тому, едва Рихо успел натянуть штаны и рубашку, в дверь комнаты настойчиво забарабанили. А через мгновение на пороге появился сияющий Кеару, который радостно помахивал зажатым в руке конвертом с большой красной печатью.

— Доброе… позднее утро, господин Агилар, — протянул гость. Его лукавая улыбка сияла на смуглом широкоскулом лице с раскосыми тёмными глазами, один из которых так и норовила скрыть волна жёстких чёрных волос, доходивших ему почти до плеч.

Рихо догадывался, в подражание кому ташайский змеёныш, уже успевший вымахать ростом выше него самого, носил подобную причёску… Сейчас Кеару смущённо отбросил со лба прядь, которая тоже была отпущена куда длиннее, чем полагалось по уставу Гончих.

Впрочем, в чёртовой тропической глуши на это было некому и незачем обращать внимание. Здесь легко закрывали глаза и на провинности куда более серьёзные, чем небрежный внешний вид. Но вот Кеару, если он всё же не передумает отправиться на континент, чтобы сдать экзамен для зачисления в Гончие, стоит намекнуть привести себя в более подобающий будущему церковнику вид. Парню и без того в Обители Терновых Шипов явно придётся сложно из-за его происхождения.

— Командир Чёрной Крепости прислал вам с вестником письмо из Альбы. Наверное, что-то срочное, — между тем продолжил Кеару. — И с час назад приходил человек от Вивьен. Она просила, чтобы вы к ней заглянули.

— Альба года полтора как Хайнрихштадт, — буркнул Рихо, беря конверт. — И проявляй к госпоже Обье побольше уважения, сколько раз тебе говорить!..

— К дочери рабыни? — фыркнул Кеару, надменно выпячивая подбородок.

Рихо с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза. Высокомерие воспитанника временами его порядком бесило, хотя Рихо и понимал, откуда оно берётся. То, что Кеару сам был сыном ташайского вождя, пусть и избранным когда-то жрецами Тшиена на роль смертника, накладывало свой отпечаток.

К тому же Рихо осознавал, что и сам изрядно разбаловал воспитанника. Но не решался лишний раз проявить к нему строгость. Слишком уж живыми были воспоминания о том, как два года назад Кеару едва не погиб от лап ташайского жреца-оборотня. И если бы не спасшее ему жизнь гиллийское снадобье, у Рихо сейчас бы не осталось ни единого близкого человека в Закатных Землях. Да и вообще — на этом свете.

— К уважаемой даме, — с нажимом сказал Рихо, стараясь смотреть на Кеару сурово, а не снисходительно. — Ладно, идём вниз, завтракать. А к госпоже Обье я заеду вечером.

Завтрак угодливые, но не всегда расторопные эдетанские слуги, к счастью, сегодня подали быстро. Сидя в плетёном кресле на просторной террасе, увитой лианами так густо, что она сама казалась частью не слишком ухоженного сада, Рихо пытался уделить внимание одновременно еде и новостям из столицы имперской колонии. И не слишком отвлекаться на воспитанника, едва не подпрыгивавшего на стуле от нетерпения.

— Ну что там, господин Агилар? — наконец, не выдержав, спросил Кеару.

— Тирра смилостивилась-таки над нами, — хмыкнул его опекун, откладывая лист бумаги в сторону и думая, что Кеару то и дело ведёт себя совсем по-детски. Хотя при этом убивает людей с лёгкостью, пугавшей даже Рихо, который и сам никогда не отличался излишним милосердием к врагам Церкви. — Или просто устала от моих жалоб. Во всяком случае, сюда присылают ещё одного офицера. Надеюсь, он толковый парень. И поможет мне разгрести проблемы, а не добавит новых.

…Путь от дома до особняка, который в Суллане занимали немногочисленные Чёрные Гончие, был недолгим. Так что проделывали его Рихо и Кеару верхом на лошадях, а не пешком, скорее чтобы подчеркнуть свой статус, чем из необходимости.

Суллана просыпалась с рассветом, и сейчас на пыльных широких улицах, меж аккуратно оштукатуренных в светлые и яркие — розовый, жёлтый, оранжевый — цвета домов с черепичными крышами, было уже полно народа.

Глядя на шумную толпу, Рихо подумал, что это пёстрое сборище чем-то неуловимо напоминало фиоррскую публику. И так же, как в городе, с которым у Рихо были связаны самые счастливые и горькие воспоминания, становилась всё более плотной и многоликой, стоило приблизиться к местному порту. Только здесь — речному, а не морскому, как в Фиорре.

«Ты, наверное, разозлился бы на меня, Габриэль, узнав, что я постоянно сравниваю эту задницу мира с твоей родиной. Или ты сейчас всё видишь и смеёшься над тем, куда меня занесла наша дурацкая служба?..»

***

В комнате было по-утреннему прохладно. Окна отделанной в белом и нежно-сиреневом тонах просторной спальни Вивьен Обье выходили на запад, и солнце появлялось здесь только во второй половине дня. К тому же кроны деревьев, росших совсем рядом с особняком, давали густую тень.

Глядя на расставленные на белом туалетном столике баночки и коробочки с косметикой и духами, хозяйка спальни на мгновение задумалась о том, что привычная комната теперь кажется ей слишком уж кукольной. Чересчур наивно-девичьей для той, кем Вивьен стала.

— Готово, госпожа, — низкий женский голос прервал её раздумья.

Подняв глаза, Вивьен оглядела себя в большом полукруглом зеркале. И улыбнулась отражению застывшей у неё за спиной служанки. Та сейчас неуверенно оглядывала причёску госпожи.

Волосы Вивьен теперь были высоко убраны и скреплены перламутровыми гребнями. Лишь пара локонов обрамляли смуглое личико с раскосыми тёмно-карими глазами, придававшими ему чуть удивлённое выражение.

— Спасибо, Тийя, — мурлыкнула Вивьен. — По-моему, вышло отлично.

— Я не слишком искусна в этом, госпожа, — склонила голову высокая худая девушка с тонкими чертами немного вытянутого лица и кожей столь тёмной, что на её фоне сама Вивьен могла бы показаться почти белокожей. — Вы же знаете, что я никогда прежде не прислуживала дамам.

— Этому не сложно научиться, — Вивьен пожала плечами так, что шёлк на буфах рукавов её золотисто-бежевого домашнего платья тихо зашуршал. — И мне нравится, когда волосы мне убираешь именно ты.

— Благодарю вас, госпожа. Если бы вы позволили мне сказать…

— Говори, не бойся.

— Вы зря пригласили к себе Рихо Агилара. Он — церковник, а они хуже чумы!.. Не связывайтесь с ними, прошу вас, госпожа! Я смогу вас защитить, будьте уверены! — чёрные глаза Тийи сейчас блестели, словно у хищницы на охоте.

Вивьен вздрогнула. Она знала, что на верность служанки можно положиться. Вот только всё равно Тийя её иногда по-настоящему пугала.

— Агилар — хороший человек, — ответила Вивьен. — Справедливый. Он сумеет во всём разобраться. А я, чёрт возьми, не могу вести дела, когда мои люди пропадают!.. Если так и дальше пойдёт, я останусь совсем без служащих. Потому что уцелевшие попросту разбегутся!

— Разве всё так плохо?

— Пока нет, но лучше сразу принять меры, — губы Вивьен сжались в жёсткую линию. Сейчас она уже мало напоминала ту кокетку, что минуту назад любовалась новой причёской.

***

Кабинет на втором этаже небольшого особняка, принадлежавшего церковному воинству, к полудню сулланское солнце разогревало так, что Рихо временами с тоской вспоминал холодную и промозглую имперскую столицу, в которой ему когда-то довелось служить. И начинал мечтать об охлаждающих помещение амулетах вроде тех, которые использовали во дворце губернатора в Хайнрихштадте.

Или хотя бы — о возможности отправиться куда угодно прочь из этой душегубки с обширной документацией на мидландском, совладать с которой, в чём Рихо успел убедиться на горьком опыте, толком не мог никто из его немногочисленных подчинённых. Те были сплошь эдетанцами или лутецийцами, причём, как их командир уже давно понял, явно не блиставшими талантами при обучении в Обители.