А в глаза поднявшемуся при её появлении из-за письменного стола Асторре Сагредо Вивьен и вовсе постаралась не смотреть. Сама не зная, скорее от смущения или же от страха. И невольно перевела взгляд на застывшую рядом с хозяином кабинета рослую девицу — ту самую, которую видела в купальнях. Она всё так же презрительно смотрела на Вивьен и теперь выглядела разве что ещё эффектнее, распустив по плечам белокурые волосы и сменив дублет на бирюзовую шёлковую блузу, в низком вырезе которой покачивался кулон с крупным сапфиром.

Стоило сделать пару неуверенных шагов по комнате, как девица крутанула правым запястьем и сделала в сторону Вивьен быстрый жест — будто бы выпустила из ладони нечто невидимое, подбросив это вверх.

Вивьен почувствовала, что её окутал холодный воздух, а в следующий миг девица удовлетворённо кивнула и сказала, повернувшись к хозяину кабинета:

— Она чиста. Никаких следов тёмной магии, как и раньше.

— Спасибо, Дагрун, — кивнул ей тот. — Можешь быть свободна. И… загляни ко мне вечером.

— Конечно, господин Сагредо, — улыбнувшись, Дагрун быстро вышла из комнаты.

— Присаживайтесь, госпожа Обье, — сказал Сагредо. — Было бы очень неучтиво с моей стороны заставлять даму стоять.

— Благодарю вас, — любезно ответила Вивьен, хотя такая галантность только ещё больше её напугала.

Усаживаясь и нарочито неторопливо расправляя подол платья, она лихорадочно пыталась вспомнить то, что слышала об Асторре Сагредо, и постараться понять, как ей себя с ним вести. Правда, сразу же поняла, что знает разве что о его благородном происхождении и почти непристойной для церковника любвеобильности… Слишком мало, чтобы это могло ей помочь.

— Я не буду долго томить вас ожиданием, — голос Сагредо звучал мягко, а чёрные блестящие глаза смотрели на Вивьен благодушно. Но её пробирала дрожь от мыслей о том, что этот человек властен сделать с ней всё что угодно. — Понимаю, что вам пришлось нелегко и вы измучены всем произошедшим. Но чем скорее вы ответите на мои вопросы, тем быстрее сможете отдохнуть.

— В камере? — сорвавшийся с губ вопрос наверняка прозвучал чересчур резко. Но неизвестность по-прежнему страшила Вивьен больше всего, и она решила рискнуть.

— Вовсе нет, — покачал головой Сагредо. — Как только мы побеседуем, вы сможете спокойно отправиться в Суллану, госпожа Обье. Я, разумеется, знаю о ваших заслугах перед церковным воинством. И в Чёрную Крепость вас вчера доставили ради вашей же безопасности.

— А Тийя? — тут же поинтересовалась Вивьен.

— Ваша служанка?.. Вот ей пока придётся остаться здесь.

— Но почему?! — Вивьен не смогла сдержать эмоций. — Она ведь ни в чём не виновата!.. Она защищала меня от этой ташайки!

— Да, я знаю, — несколько снисходительно откликнулся Сагредо. — Но не могу её отпустить. Не после тех заклятий, что она использовала.

Повисшая после этих слов тишина показалась Вивьен зловещей, и та поспешила нарушить её, произнеся:

— Я понимаю… Понимаю, господин Сагредо, но… — она просто не могла оставить без помощи Тийю, спасшую ей жизнь, и поэтому добавила, словно бросившись в омут с головой: — Возможно, мы могли бы как-то договориться?

Наверное, это было излишне прямолинейно, но Вивьен уже успела привыкнуть к беззастенчивой жадности колониальных чиновников. И теперь пыталась действовать обычными способами.

«В конце концов, — отстранённо подумала она, — если он и правда так богат и не нуждается в золоте, может, его заинтересует что-то другое».

Вивьен знала, что красива, что её красота в последние годы относительно спокойной и вольной жизни расцвела только больше и многие мужчины смотрят на неё с вожделением. Даже благородные, пусть кожа Вивьен и слишком темна, чтобы её принимали как равную в высшем обществе.

Сагредо тоже был мужчиной — и едва ли праведником. А сама Вивьен… Ничего, она как-нибудь стерпит и даже постарается, чтобы ему понравилось. Ей это не впервой, а спасение Тийи точно того стоит.

Все эти мысли пронеслись в голове у Вивьен за те пару мгновений, пока Сагредо медлил с ответом. Но потом она услышала:

— Нет, госпожа Обье. Боюсь, что нет. Деньги меня, как вы, наверное, и сами уже догадались, не интересуют. А от прочих заманчивых, — он явно совсем не случайно задержал взгляд на вырезе её платья, — предложений я всё-таки откажусь. Не стану портить Агилару личную жизнь, у него и так с ней невесело.

— Я вовсе не… Я не его любовница! — выпалила Вивьен, чувствуя себя перед Сагредо несмышлёной девчонкой.

— Я знаю, — усмехнулся тот. — Хотя посоветовал бы вам исправить это досадное упущение. Мы все тут, с этими чёртовыми любителями Тшиена, живём как на вулкане. Так что откладывать приятные вещи на потом — весьма глупо… Но надеюсь, вы простите мне это маленькое поучение, госпожа Обье. И давайте перейдём к более насущным вопросам. Вам известно, что такое Звезда Врат?

Вивьен почувствовала, как в груди у неё что-то сжимается от страха. Невольно вспомнила слова, которые однажды обронил Поль: «Запомни, конфетка: ты можешь врать городской страже, можешь даже как-нибудь попробовать обхитрить дядюшку Жильбера. Но лучше никогда, никогда не пытайся обмануть Чёрных Гончих. Они всё равно узнают всё, что им нужно, а тебе будет очень, очень больно…» И не нашла сейчас ничего лучше, чем последовать совету, ответив:

— Да, известно.

— Славно, — улыбнулся Сагредо. — Я был уверен, что дочь Бенуа Аркура должна разбираться в таких вещах. И что же вы слышали о Звезде?

— Что это один из полумифических артефактов из соланнского серебра. Нечто вроде большой подвески в виде девятиконечной звезды, украшенной чёрными опалами, — ответила Вивьен, припомнив гравюру в одном из отцовских гримуаров, которые читала вперемежку с эллианской поэзией и лутецийскими любовными романами. — И что, по преданию, он хранится у одной из семей древней крови, бывших аристократов Царства Двух Океанов.

— А именно — у Эррейнов, в их Затонувшем Лесу, — кивнул Сагредо. — Милое, говорят, местечко. В определённом смысле — не менее милое, чем само это украшеньице… Но Звезды там больше нет. То ли Эррейны оказались предателями, то ли их попросту обокрали. С этим пусть уж разбираются на континенте. Вот только, госпожа Обье, вы догадываетесь, где всплыла Звезда? Вернее — увы, не она сама, а её след?..

— У тех торговцев артефактами, которых я сдала Рихо? — пересохшими губами прошептала Вивьен, забывшись настолько, чтобы назвать Агилара по имени.

— Вы проницательны, госпожа Обье, — Сагредо любезно ей улыбнулся. — А вот то, что кто-то вздумал привезти Звезду сюда, мне очень не нравится. Особенно в сочетании с тем, что она вполне могла попасть в руки жрецов змеиного бога.

«Не нравится» — было, по мнению Вивьен, слишком мягким определением для происходящего. Ей захотелось не то грязно выругаться, не то начать по-детски всхлипывать, когда она стала думать о том, зачем ташайцам мог понадобиться столь древний и тёмный предмет. Но она только медленно проговорила, больше для себя, чем для Сагредо:

— Значит, меня пытались покарать поклонники Тшиена за то, что я выдала их соратников… Трое милосердные, а я и не знала! Думала, это обычные авантюристы, желающие подзаработать.

— Случается, — протянул Сагредо. — Но скажите мне лучше вот что, госпожа Обье… Ваш отец, как известно, был неплохо осведомлён о подобных безделушках. Скажите, не говорил ли он вам чего-то о связи Звезды с ташайцами? Или, может, вы что-то читали об этом в его книгах?.. В записях?

Вивьен нахмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить нечто подобное. Вовсе не из-за страха перед властью Сагредо и Гончих: он исчез, уступив место иному. Тому, который рождали воспоминания о ночи, наполненной треском пламени, болью и смрадом Бездны — самые ужасные в её жизни. Заставлявшие — как ничто иное — чувствовать себя с церковниками на одной стороне.

Но как бы Вивьен ни старалась, она не смогла ничего вспомнить. И только бессильно покачала головой.

— Я не слишком-то вникала в дела отца. Разве что иногда, из любопытства. А все его записи… Они сгорели вместе с нашим домом.