– Да как тебе сказать, босс… – ганианец продемонстрировал Тасселу получившееся уродливое импровизированное оружие. – Типа, да.

– Ну, всё лучше, чем палками отбиваться, если вдруг что. – Центавриец оглядел своих подчинённых. – Ладно, пошли наружу. Сидя в комбайне, мы ни хрена не узнаем… Ирех – открой внешний люк.

Каждый горнопроходческий комбайн имел встроенный в буровую насадку технологический туннель, используя который, ремонтная бригада могла как осуществить ремонт самой головки, находясь внутри неё, так и пройти сквозь неё по ту сторону массивной насадки, которая при работе использовала до шестнадцати силовых резаков, которые резали практически любой тип горной породы, дробя её на более мелкие куски для последующей транспортировки. Разумеется, во время работы буровой головки проход сквозь неё был невозможен, но сейчас комбайн не работал. На высоте метра от поверхности штольни в огромной круглой плите из высоколегированной микростали проявился овальный люк полутораметрового диаметра, отъехавший в сторону, открывая вход в тот самый технологический туннель.

– Камил – двигай вперёд! – распорядился Тассел, держа в правой руке свой иглопистолет, снятый с предохранителя. – Твоя хрень, если что, в два счёта сожжёт любую гадость!

– Я вам что, космодесантник, э? – недовольно пробурчал ганианец, осторожно приближаясь ко входу в технологический туннель. – Да и что тут может быть? Скальный червь со Стовера? Это вряд ли. А вот чего я больше всего опасаюсь, так это того, что Пьюджа может запаниковать и запустить всю эту машинерию. Вот тогда никакой плазмаган не спасёт, клянусь кольцами Гании!

– Мерасск, может, и простоват, как монета в два сола, – усмехнулся Брисса, – но он всё-таки не придурок, Али. Зачем так уничижительно о нём отзываться? Ты лучше следи за обстановкой.

– В туннеле-то? – фыркнул Камил. Однако больше ничего не сказал. Осторожно, будто ожидая нападения неизвестного противника, ганианец поднялся по коротенькой металлической лесенке, выдвинувшейся из корпуса бурового устройства, и скрылся в жерле технологического туннеля.

– Шег – пошёл! – кивнул Тассел, настороженно оглядываясь по сторонам. Но, кроме нависающей со всех сторон горной породы, глаза центаврийца ничего более не видели. – Я следующий, за мной – Найджел, Павел и Скорри! Ирех!

– Да, босс? – тут же отозвался мерасск.

– Мы входим в технологический туннель. Связь работает?

– Да, сигнал устойчивый. Помех не наблюдаю.

– Что на сканерах?

– Чисто. Уровень метана не растёт, но без дыхательных масок я не рекомендую там находиться. Минут шесть вдыхания этой смеси – и обморок гарантирован.

– Принял к сведению, – отозвался Тассел. – Если что – немедленно сообщай. И не вздумай включить бур, пока мы не окажемся по ту его сторону… э-э… то есть, по эту… ну, ты меня понял, короче…

– Я что, дебил, по-вашему, что ли? – обиделся Пьюджа. – За кого вы меня все держите?

– Это я просто так, предупреждаю.

– Предупреждает он!

В наушниках комлинка раздалось возмущённое фырканье, после чего связь отключилась.

Пройдя по короткому технологическому туннелю, Йор Тассел очутился по ту сторону буровой насадки, спрыгнув на небольшую каменную площадку, край которой обрывался в пустоту, в которой царила кромешная тьма. Даже мощный переносной прожектор Торсона не мог дотянуться до противоположной стены провала. Судя по всему, полость, в которую едва не свалился проходческий комбайн Пьюджи, имела поистине колоссальные размеры.

– Откуда она тут могла взяться, никак не пойму? – пробормотал Торсон, водя лучом прожектора из стороны в сторону. – Смотрите, луч даже не бросает тень на противоположную стену, а ведь фотонный прожектор на максимальной мощности бьёт на два километра. А тут – тут явно больше двух километров… два с половиной, как минимум…

– Вверх посвети, – посоветовал эридуанцу Брисса.

Торсон послушно перенаправил луч прожектора вверх, и все увидели, примерно на высоте семисот-семисот пятидесяти метров над головами, каменный свод этой огромной полости. Ничего примечательного там видно не было, так, самый обычный камень, вполне возможно, рудосодержащий.

– Ну, хотя бы теперь мы знаем, что эта херня не тянется до самой поверхности! – усмехнулся Тассел. – А что внизу, давайте-ка глянем…

– Парни – вы меня, на всякий случай, тросом привяжите к комбайну, – попросил Торсон. – А то как-то неспокойно вот так… там же фрайг знает какая глубина!

– Скорри – давай трос! – распорядился Тассел.

Аргаи сдёрнул закреплённый на его поясе тонкий и прочный трос из ферридиевых волокон и прикрепил один его конец к поясу Торсона, второй же крепко примотал к одному из выступов на передней части буровой насадки и зафиксировал мета-магнитным зажимом. Кивнул эридуанцу и встал слева от него, держа свой плазменный резак наготове.

– Хм… – произнёс Торсон, светя вниз. – Нихера не видно! Это какая же тут глубина, а, парни?

– Температура тут явно выше той, что в штольне, – с настороженностью в голосе произнёс Брисса, глядя на маленький полихордкристаллический монитор своего шахтного сканера. – На целых двенадцать градусов.

– Оно и неудивительно, Шег, – отозвался Камил. – Мы ведь на глубине почти в семь километров, тут тепло же идёт из недр планеты. А провал этот, судя по всему, имеет очень большую глубину. Я не удивлюсь, если он спускается до поверхности Конрада – отсюда и повышенная температура.

– А радиация? – настороженно поинтересовался Тассел.

– Чисто, – ответил роми. – Слегка повышен фон, но это для подобных мест в пределах нормы.

– Слушайте, парни, – подал голос Дубянский, – а ведь же можно вычислить размеры этого провала. У нас же в вездеходе есть ультразвуковой сканер – им же можно ведь определить размеры этой дыры?

– Э, а ведь Павел дело говорит! – оживился Шуо. – И как это мы сразу не догадались?

– Сгоняй за прибором, Павел, – сказал Тассел, разглядывая в свете луча фотонного прожектора уходящие вниз отвесные стены провала. Ничего особенного в них центавриец не видел – так, обычная порода, кое-где виднелись вкрапления сидерита, никаких следов искусственной обработки. Снизу поднимались клубы каких-то испарений, явно не полезных для дыхательных органов, однако в подземных выработках всегда присутствуют газы, характерные для шахт, поэтому Тассел не придал этому обстоятельству особого значения. По крайней мере, пока ничего угрожающего шахтёрам он не видел в этой огромной дыре.

Вернулся Дубянский, держа в руках небольшой ультразвуковой сканер, который использовался для обнаружения пустот в горной породе. Поскольку ультразвук распространялся в любой среде на довольно большое расстояние (правда, здесь имела значение выходная мощность излучателя), Тассел с его помощью надеялся хотя бы приблизительно определить размеры этого странного провала.

Настроив сканер, Дубянский осторожно подошёл к краю провала и выстрелил в его глубину ультразвуковым импульсом, при этом наблюдая за тем, что отражалось на небольшом мониторе прибора. Несколько секунд спустя на экранчике высветились ряды цифр и символов, при виде которых Дубянский недоумённо приподнял брови.

– Павел? – насторожился Тассел – уж очень бригадиру не понравилась реакция кворристоунца на показания прибора.

– Если сканер не врёт – а врать он не может, если только не сломан, но две смены назад мы его калибровали в мастерской, то глубина этой ямины почти восемнадцать километров, а противоположная стена отстоит от нас на семь километров! – отозвался Дубянский. – Это что же вы тут такое откопали, а, бригадир?

Йор Тассел задумчиво поскрёб пальцами подбородок, но следующие слова кворристоунца повергли его если не в шок, то в замешательство уж точно.

– И там, если верить данным сканера, что-то есть, – добавил шахтёр. – Некая структура, на самом дне полости. Она большая, почти три километра в высоту и в диаметре около шести. Нужно сканирование на предмет фиксирования признаков техногенной активности.