Все глаза вновь уставились на Кэрика. Разбойники и убийцы, они быстро смекнули, что могло следовать из вопросов Шакала. Почему Кэрик не сказал им о корабле? Может, это была ловушка? И впереди их ждали десятки мэйров во всеоружии? Зачем он отправлял всех их на зачистку лагеря, но оставлял Шэйлу и Лекаря? Может быть, их главарь хотел сам сбежать с погорным железом?

Кэрик ожидал этих вопросов, и даже хорошо, что их задал Шакал, тем самым в очередной раз показав свое недоверие главарю, а значит, еще одним поводом убить своенравного ублюдка после завершения дела становилось больше. Это была его банда, и его приказы не обсуждались. Тем, кто с этим был не согласен, в Волчьей Глотке не было места. Единственное, что сдерживало Кэрика от немедленной расправы – неписанные законы Ночных, по которым он не мог убивать своего компаньона без весомых причин. Насади сейчас Кэрик Шакала на меч, и люди набросятся на него сами, посчитав, что таким решением он подтвердил обвинения в предательстве.

Кэрик понял, что в этот раз должен был уступить Ночным. Он и сам отлично осознавал, насколько солханский корабль являлся смертельной опасностью. Одна ошибка, и, как метко сказал Шакал, Ночных сотрет в кровавый фарш. Стоило сказать о корабле раньше и грамотно обыграть это, убедив разбойников в их превосходстве, но Шакал опередил его, и теперь остальные члены банды были на его стороне.

– Твоего ума хватило только на то, чтобы предложить сидеть тут, в засаде, и ждать, пока остальные мэйры сами придут сюда? – пренебрежительно спросил Кэрик Шакала, игнорируя его вопросы, так, словно ему казались глупыми такие обвинения.

– До ночи придет смена к нашим покойничкам, – тут же вставила свое слово Шэйла, пользуясь тем, что она была правой рукой главаря. – Они могут заметить.

Шакал резко повернулся к женщине и смерил ее красноречивым взглядом. Кэрик был уверен, что только высокое положение Шэйлы в банде помешало дважды уязвленному убийце пустить в ход мозолистые кулаки.

– Да насрать, пусть приходят! – хрюкнул Шакал и широко улыбнулся женщине, демонстрируя острые, подпиленные зубы. – Всех под нож пустим!

– Хватит! Закрой пасть! – рявкнул Хмурый, теряя терпение.

Шакал тут же смолк, но по его виду было понятно, что обиду он запомнил.

– Твоя тупость достала меня! Одно дело нападать на мэйров и охранников здесь, на посту, или там, в лагере, где они не ожидают атаки. И совсем другое – пытаться устроить им засаду в дороге. Сивонна Бачча! Хочешь сцепиться с мэйрами в открытом бою? Что ж, я могу тебе это устроить! – Кэрик внутренне удивлялся наивности Шакала. Как он мог не понимать таких очевидных вещей? Или он просто делал вид, что не понимал?

Главарь шагнул навстречу Шакалу, ожидая, что тот отступит в сторону, давая ему дорогу, но Шакал даже не шелохнулся. Вся его поза выражала готовность бросить вызов и идти наперекор приказам Кэрика до конца.

– Схватите еще раз одного солханца живым. Как только покончим с этим делом, я выставлю его против тебя, Шакал. Без браслетов. Вот и посмотрим, насколько тебе насрать и сумеешь ли ты пустить его под нож.

Шакал заметно смутился. Он все же шагнул в сторону, запоздало уступая дорогу, но теперь главарь остался стоять на месте.

– Ты стал много трепаться, Шакал, и мало делать, – холодно бросил Кэрик, в голосе которого все уловили недвусмысленную угрозу. – Будем действовать по моему плану.

Кэрик заметил, как глаза Шакала заметались по остальным членам Волчьей Пасти, но даже его дружки Обрубок и Режь-Руби не спешили встать на его сторону. Доводы Кэрика были слишком убедительны, и почти вся банда поддержала его согласным молчанием. А идти против всех было бы самоубийственной глупостью.

– Кораблем займется Эрридан, как только сломает для вас защиту лагеря, – голос главаря стал спокойным, но от этого казался еще более зловещим. Мускулистая рука легла на рукоять меча и замерла там, готовая мгновенно пустить в ход сталь. Шакал перестал натянуто улыбаться и отошел назад, за спины остальных членов Волчьей Пасти, принимая свое поражение. – Наши наниматели позаботились и об этом. Корабль опутан сложной сетью магии. Стоит только Эрридану сотворить определенное заклинание, как ему сказали, и от корабля не останется и следа. Не теряйте времени, Ночные. Идите и выполните свою работу.

Вооруженные люди, тихо переговариваясь, пошли в сторону моря, ведомые Шакалом, на ходу отдающим короткие приказы и распределяющим роли в предстоящей схватке. Он едва заметно нервничал, как и любой на его месте, кому бы пришлось столкнуться с мэйрами, но старательно не показывал этого. Хмурый понимал такие опасения и разделял их. Одно дело напасть со спины на парочку мэйров, и совсем другое – зачистить укрепленный лагерь. Отчасти из-за этого он и не отпустил Шэйлу. Все это предприятие, казавшееся поначалу сущим безумством, держалось на доверии к старику, который вроде бы просчитал все заранее. И пусть его расчеты пока были пугающе точны, Кэрик в любой момент ждал подвоха и был готов к неприятностям.

Шэйла с Лекарем, который деловито стащил с мертвого мэйра браслеты и сунул их в сумку на поясе, отошли от главаря по его знаку на несколько шагов и замерли в ожидании. Кэрик, по прозвищу Хмурый, уселся прямо на черный песок, подогнув под себя ноги в огромных сапожищах с большими отворотами и стальными набивками, и позволил своему дару унести его в Мертвый Лес, но в этот раз он был гораздо осторожнее.

Погоня приближалась.

Маринсу не нужно было оборачиваться, чтобы понять это. Острый тренированный слух легко выхватывал в окружающей липкой и обманчивой тишине Мертвого Леса отголоски звуков погони – топот ног и прерывистое дыхание. Пульсирующая боль в пораненной стопе с каждой минутой становилась все сильнее, а хромота более заметной. Каждый новый шаг пронзал до пояса обжигающим уколом. И все же Маринс бежал вперед, несмотря ни на что. Он знал, что бег был его единственным спасением из душного плена Мертвого Леса. А боль? Ее, свою верную спутницу, он умел терпеть с детства.

Скорость, с которой беглец несся среди могучих стволов мрако-деревьев, постепенно снижалась. Он запретил себе думать о том, что будет, если его догонят, но мысль все равно назойливо крутилась в голове. Маринс давил ее в себе, глушил изо всех сил, но она становилась только сильнее.

Нет! Он должен выйти из леса и вынести свою ношу, даже ценой собственной жизни. В сознании мелькали образы лиц людей, которые погибли, чтобы дать шанс спастись своим близким, и тех, которые погибнут, если его все же настигнут. На какое-то время это помогло, придавая дополнительные силы. Он должен был успеть, во что бы то ни стало. По-другому просто не могло быть.

Маринс бежал по едва заметной просеке, даже не пытаясь сменить направление и как-то сбить след, чтобы оторваться от погони. Бесполезные уловки. В обычной жизни такие фокусы не раз выручали его, но только не в Мертвом Лесу. Маринс знал, что его преследователи, чувствующие себя в этом мрачном и гиблом месте, словно дома, не отстанут. Его могла спасти только скорость и жалкая фора во времени, тающая с каждой минутой.

Вокруг мелькали ямы, пригорки, жесткие корни, толщиной с руку, и трухлявые стволы поваленных полусгнивших деревьев. Талант солханского следопыта помогал избежать падений и столкновений. Натренированное тело, управляемое обостренными до предела чувствами, само заранее знало, куда поставить ногу, где пригнуться, где перепрыгнуть, чтобы не упасть. По сторонам проносились белые стволы деревьев, которые периодически сливались перед его напряженными глазами и превращались в кровавую пелену, щедро сдобренную солью его пота. Весь Мертвый Лес был лишь из этих мрако-деревьев – гладкие и широкие стволы молочного цвета, без единого листка, и веточки ниже трех-четырех ростов человека. Ближе к окраине леса мрако-деревья были прямыми и ровными, словно воткнутые колья частокола, но чем дальше, тем стволы становились все более и более кривыми. Так, словно огромный великан лег на другом конце Мертвого Леса и изо всех исполинских сил подул на деревья, клоня их к земле.