Я с любопытством прикоснулась языком к тонкой гладкой кожице, сразу ставшей скользкой от смазки и моей слюны.

Приятно и совсем не противно, как я думала.

– Дина! – низко сказал Эмиль. – Давай.

Мне страшно захотелось попробовать – как тогда, в «Фантоме».

Пальцы, сжавшие мне челюсти, дрожали.

Он мог бы сдавить сильнее, но не делал этого. Глядя в полубезумные от возбуждения глаза, я открыла рот сама, позволяя головке проскользнуть внутрь. Я хотела увидеть, что от этого изменится и моей наградой стало лицо Эмиля, полное блаженства. Пальцы на пучке волос сжались сильнее – он хотел показать мне темп. И я подстроилась – так глубоко и быстро, как он хотел.

Поговорить мы сможем позже…

За двое суток безудержного секса я выучила всё, что он любит.

А чего не умела, тому он меня научил.

Сколько это еще будет продолжаться? Сколько я пробуду с ним?

Лазарь не звонил, хотя должен был. У меня не было представления, что делать дальше. Но я решила: останусь с Эмилем сколько смогу.

Мое тело стало мягким как пластилин, а мышцы были сделаны из чего-то вроде зефира. Не помню, чтобы у меня когда-то было такое состояние. Может от постоянного секса – до вечера он взял меня еще дважды.

Мы снова лежали в постели голые, и я гладила его грудь, изредка трогала кожу губами – не пыталась возбудить, просто приятно было. Я словно его наложница. Думаю лишь о том, как доставить ему удовольствие.

Последние дни слились воедино, в них лидировал секс. Изредка мы ели, пили кофе – иногда со спиртным, Эмиль с коньяком, а я с ликером. Но в основном играли друг с другом. Оказалось, это увлекательно.

Эмиль выглядел уставшим. Сосредоточился на чем-то другом. Не на мне. Он лежал на спине, но привстал, опираясь на спинку кровати. Не встревоженный, но мрачный. Он перестал меня замечать, как будто мысли были важней.

– Все хорошо? – я попыталась вернуть его в этот мир.

Ноль реакции.

– Эмиль, милый?

Я улыбнулась и обвила его руками. Уткнулась носом в шею.

Пусть думает, о чем хочет. Я все равно счастлива – он рядом. Я прижалась щекой к его плечу, жесткому в ответ на давление. Я поерзала, устраиваясь удобнее и начала гладить мышцы живота, прослеживая их пальцами.

Если долго заниматься с кем-то любовью, по-настоящему любить его тело, оно становится знакомым, как свое. Я начала замечать то, чего не видела раньше. Светлую родинку на ключице, похожую на веснушку. Белый шрам ниже уха. Мелкие светлые волоски на груди.

Сначала я погладила родинку. Поцеловала. Затем захотела прикоснуться к шраму, как снова зазвонил его телефон.

Он проверил номер и мгновенно согнал меня с себя, просто отмахнувшись.

– Да? – голос стал жестким. Собранным и деловым.

Я затаила дыхание, рассматривая суровое лицо. Мне хотелось приласкать его, чтобы убрать это выражение… Чтобы вновь Эмиль смотрел на меня затуманенным взглядом, с выражением отчаянного удовольствием на лице, когда я делаю ему минет или ласкаю иначе.

Но я боялась к нему лезть. Застыла, прижимаясь, как напуганная кошка – голая, конечно. В последние двое суток я редко одевалась, а белья не носила вовсе.

Вдруг Эмиль сбросил мою руку, порывисто встал и стремительно вышел из комнаты. Я растерянно смотрела вслед. Тело, из которого истома давно сделала вязкий пластилин, напряглось.

Я привыкла к нему другому… Из кухни долетал рассерженный голос, потом он стал тише… И опаснее. Сердце испуганно билось в груди. Я понятия не имела, что у него такой страшный голос, когда он злится.

Когда Эмиль вернулся, я несмело улыбнулась. Вопросительно смотрела на него, но ничего не говорила.

Ждала, что он что-то объяснит.

– Сделай кофе, – велел он.

Я думала, он поделится, хотя бы успокоит. Но он замкнулся и сел на край кровати, обхватив голову руками. Смотрел в пол и взгляд был отсутствующим. Эмиль думал о чем-то неприятном.

О проблемах.

– Ты слышала? – повторил он.

Я встала, подхватила рубашку со спинки кровати, завернулась в нее и молча ушла на кухню варить Эмилю кофе.

Было немного обидно. Такой тон после наших сладких дней и ночей. Но через минуту я расслабилась, с удовольствием отмерила горсть зерен, перемолола. Прислуживать было так же приятно, как брать у него в рот. Я так увлеклась Эмилем, что забыла, зачем здесь…

Лазарь не звонил, я волновалась. Первой я звонить не могу – при нем страшно.

Эмиль мне ничего не скажет. Он из того сорта мужчин, которые ничем не делятся.

Что я могу сделать? Ни-че-го. Ждать. Нервничать. Варить кофе и сосать Эмилю.

Надо связаться с Лазарем. Сделаю вид, что принимаю душ – главное, чтобы Эмиль не пошел со мной. Я позвоню и расспрошу еще раз о нем и деньгах, потому что происходящее пугало всерьез.

Когда я принесла кофе, Эмиль одевался.

– Ты уходишь? – испугалась я. Спросила тихо и нежно, словно боялась спугнуть тишину.

– Закажу ужин, – мрачно ответил он. Подошел к столу, раскрыл бумажник, и начал перебирать карты.

– Я тебе приготовлю, – предложила я. – Что ты хочешь?

Он смерил меня взглядом, словно сомневался в моих способностях. У меня на лбу написано, что я ужасно готовлю?

– В другой раз покажешь свои умения, – отрезал он. – Я хочу поесть без твоих экспериментов.

Я не подала вида, что обиделась. Поставила чашку кофе на стол рядом с его рукой. Мне очень хотелось ему угодить и каждый раз, когда он не реагировал на эти попытки, появлялось чувство, что меня ножом режут.

Боже, я же в него влюбилась…

Это осознание поразило как громом. Спустя несколько дней до меня дошло, что я его люблю. По-настоящему. Крепко, до одури, а он об этом не знает. И нам скоро расставаться.

Раньше я относилась к своим чувствам с сомнением. Теперь казалось, что я взялась за оголенный провод мокрой рукой.

– Мне нужно принять душ, –  прошептала я, убежала в ванную и хлопнула дверью.

Включила воду посильнее и прислонилась к стене. Холод от кафеля проступал через тонкую ткань рубашки.

Если говорить тихо, все будет нормально. Не могу представить, чтобы Эмиль подслушивал под дверью.

– Привет, –  тихо сказала я, когда Лазарь ответил, и без перехода продолжила. – Сколько там денег?

– Что за вопросы, Динка? – Лазарь заржал, но мне было не до шуток. Все уловки я знала наизусть и пропустила мимо ушей попытки заболтать.

– Говори, сколько, – сухо сказала я. – Иначе я у него спрошу. Прямо сейчас пойду и спрошу, понял?

– Понял, – мрачно ответил он. – Другого не понял. Какого хрена, Дин?

Потому что я его люблю. Его, а не тебя.

А вы меня оба – нет.

– Просто хочу знать, – отрезала я.

Он молчал, но и я тоже. Он первый нарушил паузу, когда понял, что я не дам слабину.

– Пятьдесят лимонов, – сказал он и добавил. – В баксах.

Я попыталась представить, сколько это и не смогла. Это вызвало приступ паники.

– Ты реально думал, что мы сможем их получить? – спросила я. – Ты втравил меня в криминальную аферу с такими деньгами? Нас убьют, придурок.

Я съежилась и захихикала в ладонь. Смех перешел в нервный плач.

Идиот!

– Уймись, – тяжелым тоном сказал он. – Уймись, Дина… Я и сейчас так думаю. Потому что его партнер решил его обчистить, я выполняю свою работу и получаю свою долю. Риска ноль, если все сделать правильно. А ты выполняешь свою. О чем он говорил?

– Ни о чем, – буркнула я. И это чистая правда… – Он ни о чем не говорит…

Только член в меня засовывает. Абсолютно молча!

– Ну, это же хорошо, Дин, – неожиданно сказал он откровенным тоном. – Значит, ни о чем не подозревает. Так и должно быть. Красивая девушка всегда отвлекает.

Приплыли.

– Так я должна была его так отвлечь, да?

Во мне начала расти волна злобы. И вряд ли я удержу на цепи такую бурю.

– Это же просто, Дин. Неопасно. Ты справляешься. Присматривай за ним…

Он трахает меня чуть ли не каждый час, с ожесточением подумала я. Ты об этом знаешь?! Ты этого хотел?!