— Серёга, а нахрена мы столько колотушек с собой тащим? Из них же растяжки никакие, — добежав до места и присев чтобы отдышаться, задаю я вопрос.

— Очень даже какие. Тем более я секрет знаю.

— Тогда не темни, рассказывай.

— Вот я и говорю. Пока вы в расположении шагистикой занимались, да из пушек палили, я подумал головой и решил разобраться с трофеями. Вот в одном из ящиков, я и нашёл какие-то странные детонаторы, а к ним инструкцию, причём с картинками. Прочитал, а это оказались специальные взрыватели, чтобы из колотушек делать мины мгновенного нажимного действия. Ну а на подобные, я уже здесь на складе наткнулся. Отдышался? Тогда пошли.

— Побежали. А то немцы нагрянут, а мы не умытые.

— А при чём тут… Опять ты со своими подколками. — Уже на бегу откликается Серёга.

Пробежав двести метров влево по опушке, устанавливаем несколько сюрпризов между деревьями. Я вкручиваю взрыватели, Серый устанавливает гранато-мины. На обратном пути повторяем процедуру через каждые пятьдесят шагов. Раскидав, таким образом десяток маяков, мы перекрываем полосу длиной метров пятьсот. Так что в каком бы месте фрицы не вышли из леса, везде сработают наши сигналки. Второе минное поле устанавливаем, уже на подходе к нашему бугорку, в радиусе семидесяти метров, причём в шахматном порядке в два ряда, надевая на гранаты осколочные рубашки.

Когда мы уже заканчивали отбирать хлеб у сапёров, где-то в лесу, раздалось несколько гранатных разрывов.

— А вот и связисты пожаловали, — сказал сержант Филатов, — пожалуй, скоро начнётся. Так что пошли, тут ещё пяток колотушек осталось, этими кидаться будете если что.

— Ну и при чём тут связисты? И кто там у тебя в засаде? — с удивлением спрашиваю я, установив последнюю мину и идя за ним.

— Ни кто? А что. Просто один хороший человек постарался.

— Хватит ребусы загадывать, говори яснее.

— Вот я и говорю. Когда мы вдоль опушки выдвигались на позицию для атаки, то наткнулись на провод, протянутый из деревни в лес. Сразу резать не стали, боясь сполошить гансов раньше времени, а оставили человека, который должен был просто перерезать кабель, после начала стрельбы. Но он оказался ещё тот затейник, перерезав нитку провода в сорока метрах от опушки прямо в лесу, понаставил вокруг растяжек, ну и сразу после боя нашёл меня и всё рассказал.

— А чем мативировал такие свои нехорошие действия, этот коварный тип? — спросил я.

— Рассуждал он вполне логично. Вот поставь себя на место противника. У тебя пропадает связь с одним из подразделений, а вскоре с той стороны раздаётся стрельба. Что ты будешь делать? Да ещё ночью.

— Пошлю связистов для проверки линии, а чтобы им было не скучно, или не страшно, то отправлю с ними разведчиков, а если «специально обученных» людей рядом нет, то и простых пехотинцев с толковым командиром.

— Всё правильно, пойдут они по лесу, держась как можно ближе друг к другу, потому что ночь, можно потеряться, ну а путеводная «нить Ариадны» в руках у камрада…

— И придут прямо по ниточке на место встречи, которое изменить нельзя, где немецкие солдаты повстречают советские гранаты, и будут жить недолго и не счастливо. — Заканчиваю я предложение.

Так за разговором незаметно дошли до НП, где и попрощались с Малышом и «Карлсоном». Мы же с Федей оставались корректировать огонь миномётной батареи, в которой так и осталось три ствола, остальные так и лежали в укладке вместе с боекомплектом на одной из повозок, потому что для их обслуживания, не хватало людей, а также вьюков для переноски. Ну и для самообороны, у нас был МГ-34, а также пара немецких автоматов, ну и гранаты. Емельян уходить не хотел, всё придумывал разные предлоги, чтобы остаться, еле его уговорили, сказав, что если что, то наш отход никто лучше чем он не прикроет, ну и Серёга пообещал ему выдать запасной эмгач, так что совместными усилиями всё же уломали этого великана. Я бы конечно его оставил, пулемётчик он был от бога, да и боец неплохой, но наша задача заключалась в том, чтобы в темноте вовремя заметить противника, точно навести миномёты на цель, и постараться помочь отбить хотя бы одну атаку, а потом свалить побыстроляну. А вот с отходом-то и могли возникнуть сложности, тем более если кто-то ранен, всё-таки в бою стреляют, потому я и остался с Федей, что в случае ранения одного из нас, второй бы его вытащил, а вот утащить на себе семипудовую тушку Малыша, гарантированный кирдык обоим. Ну и был бы день, я бы сюда не полез, а ночью с обнаружением были проблемы, так что пришлось импровизировать.

Отправив наших, я, сделав один миномёт ведущим, занялся пристрелкой реперов, а дядя Фёдор дооборудованием окопа. Минут через десять, с последним разрывом мины, я заметил какую-то странную тишину. Нет, в нашем тылу продолжалось движение колонны, и раздавались соответствующие звуки, а вот с фронта. Сначала там слышались разрывы снарядов среднего калибра, потом канонада от выстрелов 105-мм немецких гаубиц, и вот сейчас тишина. Так что к нам скоро должны были гости пожаловать, причём незваные. Ну и встречать мы их будем соответственно. Тем более всё для этого у нас есть, сами же фрицы и постарались, оборудовав для нас этот опорный пункт, мы же его усилили людьми и вооружением. Траншеи вокруг деревни заняли пехотинцы, в домах же расположенных на окраинах села, засели разведчики с немецкими пулемётами. Каждый стрелковый взвод, кроме своего штатного вооружения, был усилен двумя максимами, ну и в резерве было ещё два МГ-34 на треножных станках, тем более с западной стороны проходила дорога, по которой уходила в прорыв кавгруппа, так что там было оставлено только несколько человек, на всякий случай. Так как народу для обороны опорника, было более чем достаточно, то обе наших сорокапятки разместили в ста метрах на северо-западе от деревни, рядом с дорогой, выделив им в прикрытие отделение разведчиков. Это был и наш засадный полк, а так же шанс оторваться от противника, если за нас возьмутся всерьёз и обложат как медведя в берлоге.

Нам оставалось ещё полчаса, точнее не нам, а кавалеристам, чтобы проскочить мимо деревни и раствориться в ночи, но всё произошло гораздо раньше. Сначала сработал наш «сюрпрайз» на правом фланге, и в ту сторону отработал один из максимов. Потом пара мин-ловушек рванула на левом, туда тоже выпустил ленту один из станкачей. А вот атаку в центре, мы чуть не проспали. То ли немцы сняли наши наспех установленные «сигналки», то ли как-то прошли мимо, но мы заметили этих ползучих гадов, уже в ста метрах от опушки леса. Хорошо хоть ориентиры у нас были пристреляны заранее, так что сразу же даю команду на открытие огня, и после пары пристрелочных, открываем огонь на поражение. Хорошо пошло. Три миномёта с боевой скорострельностью до двадцати выстрелов в минуту, это для роты прилично. Ну и семь пулемётов с четырёх сотен метров, не считая винтовочных выстрелов, тоже не айс. Так что первую атаку мы отбили, оставшиеся в живых немцы как приползли, так и уползли, под прикрытием нескольких пулемётов с опушки, на которые я перенёс огонь своих миномётов.

На этом можно сказать все наши успехи и закончились. Потому что буквально через десять минут, по деревне открыли огонь уже немецкие миномёты, к которым присоединились пехотные орудия, так что нашим там приходилось кисловато. Хорошо, что обоз мы отправили, разгрузив боеприпасы, а то бы остались без транспорта. Под прикрытием огня своей артиллерии фрицы отошли, и походу даже раненых вытащили. Нам с Федей пока везло, так как мы были в стороне от деревни, причём ближе к лесу, так что мины и снаряды летели через нас, но связи у нас не стало минут через пять после начала этой артподготовки. Можно было уже и сваливать, но на месте было гораздо безопаснее. С началом стрельбы кавалеристы то ли ускорились, то ли проехали, так что свою задачу мы можно сказать выполнили, но проблема теперь возникла в том, чтобы уйти по-английски, тихо и не попрощавшись. Дело в том, что под прикрытием артиллерийского огня, немцы подобрались метров на триста, причём с трёх сторон, а целый взвод пёр прямо на нас с Федулом, и как только фрицы начали подрываться, я причесал их из пулемёта, выпустив всю ленту за несколько секунд. Перезарядиться я уже не успевал, а только лишь спрятался в окоп, где мы и зависли, потому что артобстрел немцы прекратили, и наши стали гвоздить по ним из винтовок и пулемётов, а также из оставшихся миномётов, а гансы соответственно отвечать, и мы оказались на директрисе что у тех что у других, так что сидели на самом дне окопа и не жужжали.