По разработанному сценарию, сразу после нашей стрельбы, с юго-востока в деревню должны были войти переодетые в немецкую форму разведчики, завершить начатый нами разгром противника, и свалить по дороге на северо-запад. Или если противника окажется слишком много, просто свалить в том же направлении, делая вид, что преследуют врага, стреляя по опушке леса левее дороги. А вот отвечать на их огонь должны были два снайпера, конечно не по разведчикам, а по находящимся в деревне фрицам. Залёгший же в засаде взвод, должен был отсечь хвост, если он будет, ну а если не будет, то просто отойти следом за диверсантами. Ну и на всякие непредвиденные обстоятельства были свои сигналы. Первую часть мы разыграли как по нотам, осталось дождаться наших Штирлицев и валить отсюда. Как говорится ждать и догонять хуже всего, но примерно через полчаса после окончания обстрела, на северной окраине деревни показалась колонна немецких солдат численностью не больше взвода, которая пробежав двести метров по дороге, развернулась в цепь и, постреливая из карабинов, скрылась в лесу. Этих я трогать не стал, потому что «они были в будёновках», шучу, просто подали условный сигнал «я свой». А вот следом за ними выехало несколько грузовиков, с которых стала спешиваться пехота противника. Вот по этим-то грузовикам, я и выпустил весь оставшийся боезапас, приказал разобрать миномёты и приготовить их к транспортировке. Когда дым и пыль от разрывов унесло порывами ветра, я посмотрел, что у нас получилось, и увидел, что два гансовоза горело, а третий стоял на пробитых шинах. Остальные же автомашины были укрыты за домами, так что сколько их там ещё было, я не видел. Пехоте тоже досталось, по крайней мере, фрицы лежали, а вот кто из них живой, а кто мёртвый, было не разобрать.

— Что стоим? Кого ждём? — задал мне кто-то вопрос, подойдя с тыла.

— Да вот, разведчики где-то запропастились, когда подойдут, тогда и свалим, — на автомате ответил я, не отрываясь от бинокля.

— А мы уже здесь, — сказал мне капитан Алексеев, — так что можем валить. — Только тут я по голосу узнал командира но, не разводя политесов, продолжил.

— А гостей, мы тоже за собой приведём? — Обстрел прекратился, и уцелевшие фрицы, подчиняясь командам своих офицеров, стали выстраиваться в боевой порядок.

— Нет, для гостей у нас кое-чего припасено, так что уводи своих миномётчиков, а мы тут немного повоюем. Встретимся на просеке.

— Моих и без меня уведут, так что я пока задержусь. — Отвечаю я, и связываюсь с огневой, крутя ручку «смартфона».

— Федя, дай мне Михалыча.

— Михалыч, помнишь где просека кончилась?

— Да.

— Миномёты на вьюки и уводи всех туда, там нас и дождётесь.

— Понял.

— Ну, тогда до встречи. — Ложу трубку и иду к Малышу. Сегодня мой номер два. Буду корректировать стрельбу и подавать патроны.

Переговорив о чём-то с сержантом Филатовым, ротный ушёл командовать пехотинцами, я же тем временем осмотрелся вокруг. Находящиеся неподалёку разведчики, лихорадочно переодевались в свою форму, скидывая фрицевские кителя, и надевая пилотки и гимнастёрки. Бриджи и сапоги оставляли немецкие, потому что времени оставалось очень мало. Лес в котором мы находились, подступал к деревне с двух сторон, с севера и с востока, но не под прямым углом, а как бы охватывая селение дугой. Вот на северо-восточной части дуги и окопался стрелковый взвод, а мы с Емельяном были на самом правом фланге. Немцы же наступали на северную опушку леса, неспешно передвигаясь клином и стреляя из карабинов. Именно с той стороны, по ним отработали миномёты, а так же и снайпера, сократив поголовье унтеров. Разведвзвод занял позицию левее пехоты, окончательно зайдя во фланг противнику. Гансы, поначалу передвигавшиеся от укрытия к укрытию, и подолгу задерживаясь на одном месте, видя, что по ним никто больше не стреляет, стали двигаться быстрее, но не побежали, а просто пошли во весь рост и, не видя перед собой противника, стрелять практически перестали. Показав Малышу, кого нужно валить в первую очередь, я определил расстояние до цели. Получилось триста метров, так что прицел можно держать постоянный, и теперь мы только ждали сигнала на открытие огня, который как всегда прозвучал неожиданно.

По команде огонь, взвилась красная ракета, и на фрицев обрушился залп из семидесяти винтовочных стволов и восьми ручных пулемётов. Два ближних к нам взвода противника, как корова языком слизнула, повезло только взводу немцев, который наступал на левом фланге, в полукилометре от нас, по нему отработало только два МГ-34 и снайпера, отстреляв пулемётчиков и командный состав взвода. Спасло немцев так же и то, что наступали они левее дороги, выходящей из деревни, поэтому часть из них укрылась в неглубоком кювете и стала отвечать на наш огонь, пока ещё не прицельно, но пули уже начали посвистывать над головой и впиваться с мягкими шлепками в деревья. Емельян, отстреляв одну стапатронную ленту, перезарядился, сменил позицию, и короткими очередями стал гасить особо настырных стрелков противника. Я же сначала стоял рядом за деревом и корректировал его стрельбу, но потом вынужден был перебраться в свой окопчик и вести наблюдение уже оттуда, потому что к карабинам присоединились и пулемёты. Скошенные же первыми залпами немцы, признаков жизни не подавали, и лишь только раненые что-то орали на своём языке. Я не скажу конечно, что живых там совсем не осталось, но вот шевелиться, а тем более стрелять, у уцелевших особого желания не возникало. Именно поэтому в ту сторону постреливали только два дегтяря, остальные же ручники переключились на придорожных фашиков, не отставали от них и стрелки из самозарядок и карабинов. Так что ответный огонь сразу резко поутих, а потом и вообще прекратился, умные попрятались, а самых настырных отстреляли снайпера. И пока немцы прятались, мы начали потихонечку отходить, сначала разведка, а потом и пехота, но не все сразу, а по отделениям, начиная с левого фланга.

Отход прикрывала пара снайперов, которые после нескольких выстрелов меняли позицию, продвигаясь вдоль опушки в нашу сторону. Отстреляв ещё одну ленту, Малыш перезарядился, поменял ствол, и продолжил лупить по дороге, теперь уже длинными очередями.

— А вам что, особое приглашение нужно? — сказал сержант Филатов, подбегая к нам, — быстро ноги в руки и рвём когти.

— Яволь мой женераль. — Козыряю я и, хлопнув по плечу Емелю, зову его за собой. Добив одной очередью оставшиеся патроны, он убирает порожнюю ленту в свой ранец и, достав круглый магазин, цепляет его к пулемёту, а уже после этого бежит в указанном направлении. Катушку я оставляю на месте, тащить лишние пяток килограмм, а тем более сматывать кабель уже нет времени и, прихватив коробку телефона, лечу по тропинке следом за Малышом, Серёга же замыкает. Первые сто метров проскакиваем на одном дыхании и, не останавливаясь, бежим дальше, но уже не так быстро. Ну а минут через пять после нашей ретирады, в воздухе слышится завывание мин батальонного миномёта, и на опушке разрываются первые мины, — да уж, вовремя мы свалили, — подумал я, — ещё бы немного подзадержались и писец. Следующая серия разрывается где-то в районе бывших огневых моих миномётчиков. Тропа постепенно отворачивает вправо и приводит нас к берегу лесного ручья, где мы и догоняем наших.

— Все на месте? Никого не забыли? — спрашивает у Филатова капитан Алексеев.

— Никого, мы последние с позиций сдёрнули.

— Тогда уходим отсюда, пока не накрыли, видишь, как злобствуют. Задели мы их за живое, в самое подбрюшье нож всадили.

Оставив парочку гранатных растяжек на месте своего перекура, идём по краю болота, постепенно забирая на восток. Впереди разведвзвод без одного отделения, сразу за ним моя шайка с шайтан-трубами, потом пехота и в арьергарде отделение разведчиков. Удачно перейдя через насыпь железной дороги, углубляемся в лес, и петляя как маркитанская лодка, пробираясь между болотами, всё дальше и дальше отклоняясь на восток, уходим с места диверсии. Змея колонны, растянулась практически на полкилометра, хоть нас и не больше сотни, но идти сомкнутым строем, по лесу, как-то не улыбается, поэтому идём друг за другом. На редких привалах, пехота как обычно ворчит, но в этот раз уже на этих грёбаных разведчиков — потомков Ивана Сусанина, мы же периодически меняем носильщиков. Это хорошо, что нас четырнадцать, а все боеприпасы мы расстреляли, поэтому через каждые два часа, люди имеют возможность отдохнуть, идя налегке. Обойдя урочище Тёмный мох с востока, поворачиваем на север, и через три часа наконец-то доходим до реки Межа, где и встречаем наших знакомых из 53-й кавалерийской дивизии.