Дамиана откусила угощение, показавшееся ей невероятно вкусным, лучшим лакомством в мире, и тут же предложила Фабио откусить от него кусочек, без затей протянув грушу к его лицу. Он сразу ухватил грушу зубами и протянул ей свою, которую еще не успел надкусить, а потом осторожно стер большим пальцем с уголка ее губы кусочек ореха, пояснив:

— Крошка осталась, — и наклонился к ее лицу, очень близко, глядя в глаза.

У нее сразу зашлось сердце, и Дамиана качнулась навстречу Фабио деревянной марионеткой, неловкой и неумелой. Он тут же прижал ее к себе совсем крепко, обняв и второй рукой, в которой до сих пор держал грушу, и это успокаивало и будоражило одновременно.

— Ты сладкая. Очень, — шепотом сказал Фабио, коснувшись губами ее перепачканных карамелью губ, снова коснулся, так же легко, скользнул по нижней губе языком и продолжил целовать, мягко и неторопливо, совсем не так, как тогда на кровати.

Дамиана позволила себе расслабиться, раствориться в его поцелуе, насладиться прикосновениями, которые не были торопливыми, не были наигранными, которые в этот раз принадлежали ей и только ей, несмотря на то, что она была в маске и он не знал, кто она. Благодаря тому, что он не знал, кто она. Она положил ладонь ему на шею, чуть ниже берета — там, где можно было ощутить самого Фабио, а не его одежду, и это было очень-очень правильным ощущением. Именно так и нужно было делать. Поцелуй длился и длился, и вся оглушительная реальность маскарада вокруг померкла, отступила, словно они были тут совсем одни, вообще одни во всем мире, и были только губы Фабио и его рука, которая неторопливо поглаживала ее по спине. А потом они наконец отстранились друг от друга — и окружающий их веселый гомон снова ворвался в сознание Дамианы, будто кто-то резко распахнул окно. Фабио стоял и смотрел на нее, все так же наклоняясь к лицу и все так же крепко прижимая к себе.

— Как тебя зовут? — спросил он, слегка улыбнувшись.

— Придумай, — ответила Дамиана с улыбкой, пожалуй, слишком блаженной, чтобы быть кокетливой, — Как тебе будет приятно меня называть, котик.

Она провела по краю маски, намекая на ее форму. Фабио весело усмехнулся и медленно покачал головой, а потом слегка отклонился назад и окинул ее внимательным взглядом.

— Виолина, буду звать тебя Виолина, — сказал он, продолжая разглядывать Дамиану с совершенно нескрываемым удовольствием. — Ты похожа на фиалку в этом платье. На очень красивый цветок…

— Ваши слова греют мне слух, синьор котик. Хотя я начинаю опасаться, ведь котик может ухватить фиалку своими зубами. И что же ей тогда делать? — говоря это, Дамиана немедля представляла, как Фабио уносит ее куда-то подальше от толпы и, раз уж они котик и цветок, то оказываются они в саду, где и располагаются вдвоем прямо на траве, как в кровати.

На это Фабио снова от души рассмеялся, а потом, склонившись к ее уху, прошептал:

— Зависит от того, понравится ли вам это, синьорина Виолина, — и тут же коснулся губами шеи, а потом слегка прикусил зубами. — Уверяю вас, синьор котик очень галантен и никогда не стал бы делать того, что не понравится даме, — за этими словами последовал новый поцелуй и новый осторожный укус.

Дамиана прикрыла глаза, наслаждаясь, а потом сказала:

— Ах, но что же делать, если дама совсем не представляет, что именно ей может предложить синьор котик, и весьма теряется при этом? Фиалочки ведь такие робкие и беззащитные.

Она едва ли представляла, где только находит эти слова, в которых так много намеков на ее желания и которые Фабио, похоже, отлично понимал. Вот и в этот раз он шумно вздохнул, и его ладонь скользнула с талии Дамианы вниз, мягко, но уверенно прижимая теснее.

— Для начала… просто прогулку… в одно очень интересное место… — вполголоса ответил он, продолжая целовать и покусывать ее шею. — Если вы не побоитесь… остаться с синьором котиком наедине…

— Боюсь, моя репутация… — Дамиана хмыкнула, подумав в действительности о репутации синьорины Сартори, которая, по счастью, сегодня была бы полностью разрушена, и продолжила, — Репутация мага-защитника просто требует подтверждения, что я не побоюсь столь рискового приключения. Ведите.

Не сдержавшись, Фабио уткнулся ей в шею и громко хихикнул, а потом одарил ее еще одним поцелуем в шею.

— Ты очаровательна, Виолина, — сказал он, отстраняясь, чтобы тут же повести ее сквозь толпу, все так же обнимая за талию. — Синьору котику повезло сегодня найти совершенно прекрасный цветок. Так что он собирается тебя вести в достойное тебя место, а не куда попало. Хотя и впрямь придется прогуляться…

И они пошли, по запруженным веселящимися людьми улицам, то и дело останавливаясь для очередного поцелуя. По дороге Фабио умудрился как-то совершенно незаметно выудить из толпы палочку с магическим огоньком, рассыпающую радужные искры, персик, который они ели по очереди, и он слизывал и сцеловывал сок с ее губ, и непочатую бутылку вина, которую он после нескольких глотков так же легко подарил особо страждущему прохожему в черной бауте. Они прошли мимо главного храма, ненадолго задержавшись, чтобы, задрав головы, посмотреть, как теряется в вышине его величественная громада, узкой извилистой улочкой вышли к фонтану, бьющему из горельефа, украшающего стену одного из домов.

Скульптуры полуобнаженных девушек держали в руках кувшины, из которых лилась вода, а внизу эти брызги ловили другие, сидящие на бортике. Фабио сказал, что фонтан называется Беззаботные купальщицы — и в очередной раз поцеловал ее среди летящих во все стороны водных брызг. Потом был мост роз, изящно выгибающийся над рекой, с шестью арками, увитыми резными каменными розами. И Фабио целовал ее опять, прижав спиной к одной из арок.

— Есть еще мост лилий, но сейчас мы туда не пойдем, — сказал Фабио, когда они перешли на другой берег, и свернул в проулок между двумя домами.

Тот коротко изгибался и прямо за углом выводил обратно на берег реки, со всех сторон окруженный домами, плотно притершимися боками друг к другу. Здесь росла одинокая ива, опуская свои длинные ветви прямо в водную гладь, а вокруг нее — зеленая трава, будто кто-то неизвестным волшебством перенес кусочек тихого сельского пейзажа прямо в центр столицы герцогства.

— Нравится?.. — спросил Фабио, посмотрев на Дамиану.

— Невероятно, что-то вообще сказочное. Кажется, достаточно зайти под сень этих ветвей, и мы отгородимся от всего мира, — искренне ответила Дамиана.

После всех впечатлений, которых на нее свалилось слишком много, это было ровно то, что нужно. Место уюта и отдыха. Она подумала, что Фабио действительно куда более галантный кавалер, чем она могла бы подумать, и это было приятное удивление.

— Тогда пойдем туда, — радостно просияв, предложил Фабио и целеустремленно повлек ее к дереву. Там он снял и расстелил на траве свой плащ и, усевшись на него первым, потянул Дамиану к себе за руку, сказав: — Ты принцесса этого маскарада, для меня так точно. И заслуживаешь самого сказочного места. Рад, что тебе нравится.

Дамиана хихикнула и опустился прямо в его объятья. Ее мечты сбывались самым лучшим образом, и упустить это было невозможно.

Когда Фабио надеялся с кем-нибудь познакомиться во время маскарада, он и представить себе не мог, насколько ему повезет. Хотя, пожалуй, "повезет" было неподходящим словом, даже вполовину не отражающим чувства Фабио по поводу того, что его осчастливила своим вниманием прекрасная принцесса в маске. Виолина искала здесь приключений, как и многие на празднике, как и он сам — под маской можно позволить себе многое из того, на что никогда не решишься, пока у тебя есть лицо и имя — и все же он надеялся, что если не сейчас, то потом, позже, его дивная фиалочка откроет ему свое имя. Ему совершенно не хотелось расставаться с ней под утро, ему не хотелось расставаться с ней вовсе.

— Ты сокровище, Виола, восхитительный цветок, — прошептал он, обняв ее за талию, взял за руку и коснулся губами нежной шелковистой кожи на запястье.