— И вы слышали, как женщина разговаривает? — обратился полицейский к девушке с розовыми волосами.

Та кивнула, парень Котя поддержал её:

— Она стонала, негромко, но так нудно, что я подошёл, спросил всё ли в порядке. Женщина не ответила сначала, но затем проснулась, глаза открыла. Обычная бабка, больная только.

Полицейский этим не удовлетворился, отошёл назад, к Василию Степановичу, оглядел зал:

— Кто ещё общался с умершей и видел её?

— Я видел, — подал голос Мага из-за спины Ванька. — Мы в соседней комнате ночевали, я ночью ходил проверить кто там стонет. Глаза не смотрел и температуру не трогал, но с виду она была обычной. Мне кажется нельзя загримировать серого так, чтобы он стал похож на человека, у них даже ноги по-другому устроены — как не маскируй, всё равно видно будет.

Полицейский вернулся к Василию Степановичу, пожал плечами, в ответ на его взгляд.

— Я тоже не могу ничего сказать, — произнёс старик, в ответ на его безмолвные жесты и повернулся к собравшимся. — Какие ещё разумные версии имеются? Давайте устроим мозговой штурм, подключайтесь, граждане. Нам необходимы какие-нибудь рабочие версии. Даже если они будут ещё более фантастическими, хотя куда уж дальше, я не знаю…

Дверь машины хлопнула, оставив встревоженных и перепуганных женщин, в салоне. Лесник выбрался, потянулся, разминая мышцы, глаз, при этом не отрывая от картины перед ними. Максим, впрочем, смотрел туда же, хотя смотреть, честно говоря, было жутко до дрожи и тошноты.

Они бы наверняка вообще не рискнули сюда подъехать, приблизиться к такому, но здесь были люди, и просто развернуться, уехать, не понялась рука. Знакомый полицейский по имени Денис и капитан Воронцов, чьё имя Максим не запомнил были тут тоже, к ним Максим и направился.

— Не знаю, — произнёс Воронцов, стоило парню приблизится на дистанцию в несколько шагов. Голос его был сиплым и тихим.

Лесник топал за спиной парня, но никаких вопросов его появление у капитана не вызвало. Вообще, у людей с настолько потерянным взглядом и видом, вопросов как правило нет.

— Что не знаете? — не понял Максим. Покосился вправо, и тут же отвёл взгляд.

Бойня…

— Что тут произошло не знаю. Ты же это хотел спросить.

Капитан сидел, привалившись к боку машины, рядом притулилась какая-то студентка, на щеках грязные разводы от слёз, футболка на плече порвана, видна белоснежная лямка. Сидели они прямо на земле, в руке мужчина держал чёрный пистолет, который кажется вообще не замечал. Крутил бездумно, точно игрушку из детского магазина.

Поколебавшись, всё сильнее жалея, что не уехал сразу, Максим приземлился на асфальт рядом с капитаном, заметил на двери машины пулевые отверстия, но о них спрашивать было, наверное, вообще глупо.

Площадка, недавно полнившаяся местными жителями, желающими уехать, теперь полнилась трупами. Погибли не все, но по мимолётному взгляду здесь лежало не менее двух-трёх десятков человек. Может больше, уж слишком сильно повреждены были тела, словно бригада безумных лесорубов бензопилами поработали.

Куски, ошмётки…

Подумав об этом, и зацепив взглядом некоторые детали, Максим ощутил тошноту.

— Чего вы тут сидите? — не удержался он. — Чего ждёте? Уезжать надо.

— Колю ждём, — на этот раз ответил Денис.

Он сидел на капоте автомобиля, согнув ноги в коленях, заметно продавив металл под собой, жевал зубочистку, и скулы его то вспухали, то разглаживались. Предплечье было окровавлено и прямо поверх одежды замотано чем-то странным, больше всего похожим на женские колготки. Поймав взгляд Максима, Денис покосился на рану, пожал плечами:

— Бинтов не всем хватило. Фигня, заживёт.

— Так что здесь случилось?

Ответил, как ни странно Воронцов. Не дав молодому товарищу даже рот открыть:

— Как народ набрался, тут странное произошло. Сначала искривилось, исказилось всё, ничего не разобрать. Как в комнату смеха попали, у одного тело вытянулось, у другого наоборот, выпучилось.

— Оптические иллюзии, — вставил Лесник.

— Звуки тоже поплыли, то рокочут, то эхом отдаются. Рядом стоишь, разговариваешь и не понять друг друга.

— Запахи, — вставил Денис.

— Верно… Воняло так, что до сих пор слёзы текут, как вспомню, дохлые скунсы так не пахнут. А потом все как ослепли. Ну я — так точно ослеп. Ничего не вижу, орёт кто-то в оба уха, упал, ударился об что-то и побежал сам не знаю куда. Выбежал, в общем из этой хрени. За мою руку женщина цеплялась…

Капитан передёрнулся, бросил взгляд в сторону и Максим увидев в нескольких метрах от них, лежащую на асфальте женскую ладонь.

— Она не выбежала, — сказал капитан, и опять передёрнулся. — достал пистолет, а что делать не знаю. Выглядит, словно посреди дороги маленький филиал ада открылся. Всё клокочет, бурлит, там… — он обхватил лицо ладонями, с силой потёр.

— Там чудеса, там леший бродит, — подхватил Денис глухо.

— Точно… Сунулся я внутрь, тут-то меня леший этот и перехватил. Вытолкал назад, приказал не соваться внутрь. И других людей начал выталкивать, девчонку вот, — он качнул головой на сидящую рядом, и по-прежнему безучастную ко всему студентку.

— Меня тоже, — согласился Денис.

— Леший? — не понял Максим.

— Самый настоящий, блин. Коля наш. Не знаю, что с ним произошло там, внутри этого облака, или он таким всегда был, но выглядел он в тот момент просто жуть.

— По зубам щас дам, — сказал Денис, но по голосу было ясно, что это больше для проформы. — Колян — мой друг, я его знаю давно, нормальный он. Это тебя второй день вижу, в душе не знаю, какой ты на самом деле.

— Вы ещё подеритесь, давайте, — тихо сказала девушка.

— О, смотри, наша Снегурочка оттаяла, — Воронцов скосил на неё взгляд. — Ты как, приходишь в себя? На людей больше бросаться не тянет? — пояснил, для вновь прибывших: — она меня чуть ручкой не проткнула, когда я её отводил от этого облака.

— Я нечаянно, извините, — без малейшего смущения пожала та в ответ.

— Так что там с лешим то? — спросил Максим, понимая в происходящем всё меньше.

— Да ни малейшего понятия не имею, — с досадой поморщился Воронцов. — Я Николая конечно знаю недолго, но нормальный он мужик, по первому впечатлению. А там… В общем на лицо вроде Коля, и в то же время не он. Не знаю даже как объяснить. Проглядывает в чертах некая бесовщина…

— Глаза у него чёрные, — неохотно подсказал Денис.

— Точно. А я думал — показалось. Глаза абсолютно чёрные, нет зрачков и белка нет. Просто чернота в них. Не то что смотреть страшно, сейчас вот вспоминаю, и на душе жутью веет. Но не только они, было ещё что-то, чего память не смогла, или не захотела удержать. Не человеческое, а иначе объяснить не смогу. Сказал, чтобы мы не совались, сам разберётся. Ушёл в это облако, и больше я его не видел. А потом облако начало двигаться, да с такой скоростью, что хрен поспеешь. Я дёрнулся к машине, но оно через детскую площадку ушло, а там дальше через дорожные заторы, через частный сектор. Да и не успели бы мы.

— Мне он сказал, — добавил Денис, — что если через полчаса не вернётся, то ждать его больше не надо.

— Полчаса? — Максим вскинул руку, посмотрел на циферблат. — Давно это было?

— Сорок минут назад, — Воронцов ответил, не глядя на часы, словно только и сидел всё время, отсчитывая секунды.

Максим кивнул.

— Пойду, скажу своим, что задержимся тут, — сказал он. — Сейчас вернусь. — Качнул головой на смотрящие на них чёрными окнами дома: — Что с великим переездом? Толпа ждёт на чемоданах сигнала?

— Да вон она, вся толпа, — Воронцов указал на трёх мужиков и одну женщину, которые сидели на лавочке у подъезда. — Сидят в спасительной близости от дома. Случись что — прыгнут в подъезд, да ещё и двери перед нашими носами забаррикадируют. А все остальные, которые тут кричали и права качали, послали идею с переездом далеко и очень глубоко.

— Мой дом — моя крепость, где телеэкран, моя опора — мой диван, — пропел Денис, с виду оставаясь всё так же погружённым в свои мысли.