- Вот увидите, у миледи Алиты характер станет лучше, - проговорил Амиран и потянулся-таки за рамбутаном. - Причем сразу же. А то какая-то она дерганая.
- У нее уже был, как вы изволите выражаться, хороший мужик, - сказала Этель. Ей не хотелось вдаваться в подробности, но она все-таки уточнила: - Он умер несколько лет назад, и теперь вся эта возня с артефактами - ради того, чтобы его вернуть.
Очистив плод, телохранитель протянул его девушке, но та отрицательно помотала головой. Амиран пожал плечами, откусил полупрозрачный сладкий кусок рамбутана и осведомился:
- Откуда вы знаете, что хороший?
- Дело в том, - с определенным холодом в голосе сообщила Этель, - что в свое время я была за ним замужем.
Алита и Хариндер, которые стояли внутри октагона и уже четверть часа держали друг друга за руки, наконец-то отошли в разные углы - насколько понимала Этель, работа с артефактами и магическими полями была чрезвычайно трудной даже для специалистов. Она вдруг заметила, что теперь Амиран смотрит на нее иначе, с некой личной оценкой. Не телохранитель на объект работы, а мужчина смотрел на женщину - и почему-то Этель внутренне напряглась.
- Вы не рассказывали, что были замужем, - сказал Амиран и отправил в рот остатки рамбутана. Этель только руками развела.
- Не думала, что обязана изложить вам все этапы моей биографии.
Амиран грустно усмехнулся.
- Не поймите меня превратно… - помолчав, он добавил: - По большому счету, моя работа с вами закончена. Они, - телохранитель кивнул в сторону октагона, - вернут нас к цивилизации, и вы отправитесь домой.
Этель кивнула. Судя по всему, ее контракт прервался по форс-мажорным обстоятельствам. Конечно, она сможет открыть частную практику в столице - опыт и пройденная экстерном учеба помогут лечить богатых дамочек от мигрени и колик - но почему-то теперь, думая об этом, Этель не чувствовала ничего, кроме тоски.
Вряд ли она сможет устроиться в столице так, чтобы не испытывать неудобств. Этель понимала, что слишком привыкла к определенной независимости в словах и поведении. Чопорные сузианские кавалеры вряд ли будут ломиться гуртом, чтобы сделать ей предложение - и вряд ли помянутые дамочки поспешат лечиться у экзотического доктора, которая жила с южными варварами и наверняка нахваталась от них всяческих вольностей.
- Да, пожалуй, в Сузе мне телохранитель не понадобится, - сказала Этель. Амиран вытер пальцы о ненужную уже чалму, лежавшую рядом, и спросил:
- А помните, как мы с вами ездили на мангровые болота?
Этель рассмеялась - это путешествие она не забыла бы никогда. Узнав о том, что буквально в часе езды от дворца принца Хашивана есть эти заболоченные заросли причудливых деревьев, Этель загорелась желанием непременно побывать там. Разумеется, и принц, и Амиран воспротивились: девушке нечего делать на болотах, и точка. В итоге Этель все-таки сумела настоять на своем, они с Амираном побывали на болотах - разумеется, не углубляясь - и потом Этель все-таки пожалела о своей несговорчивости. Болота оказались действительно пугающим местом. Несмотря на обилие птиц, животных и змей, они казались необитаемыми, и корни деревьев, торчащие над грязью, живо напомнили девушке скрюченные пальцы мертвецов, лишенных жизни каким-то изуверским способом. Конечно, она вела себя так, как подобает леди, и не вскрикнула даже тогда, когда из расступившейся прямо перед ними грязи поднялась маслянисто блестевшая спина какого-то животного и, помедлив несколько мгновений, снова ушла в грязь. Но мангровые болота до сих пор иногда преследовали ее во снах.
- Еще бы, - сказала Этель. - Помню, конечно. Жуткое местечко, правда?
Она вдруг подумала, что теперь вся дальнейшая жизнь будет мангровыми болотами. Вместо яркого буйства красок - ровные спокойные тона, вместо веселых праздников - воскресные службы, а еще корсеты, строжайшие нормы этикета и укоризненные взгляды соседей и пациентов: она ведь наверняка что-нибудь скажет или сделает не так.
- Чем займетесь потом? - спросила Этель просто ради того, чтобы сменить неприятную тему. Амиран заложил руки за голову и мечтательно улыбнулся.
- Сяду писать мемуары. Всегда, знаете ли, мечтал узнать, как живут господа сочинители.
Этель невольно рассмеялась.
- Вот никогда бы не подумала, - сказала она. - Вы меньше всего похожи на писателя.
- А чем еще заняться обеспеченному джентльмену в отставке? - улыбка не покидала лица Амирана, но глаза оставались серьезными, словно он думал совсем не о том, о чем говорил.
Этель не успела ответить: Алита и Хариндер наконец-то завершили приготовления, и охотница за артефактами помахала сидящим под пальмой. Этель поднялась, невольно чувствуя, как в животе собирается прохладный ком страха. Амиран доброжелательно, но твердо приобнял ее за плечи и сказал:
- Я пока еще ваш телохранитель, миледи. А в моей компании если кого и бояться, то только меня.
Нельзя сказать, что это сильно успокоило Этель. Когда они вошли в сияющий октагон, она едва сдерживала дрожь страха.
- Становитесь здесь и здесь, - Алита указала на углы, которые следовало занять, и объяснила: - Наш октагон - это труба в пространстве. Действует по схожим принципам с разрыв-камнем. Я надеюсь, что он сможет выбросить нас прямо в гостиную моего сузианского дома.
Амиран усмехнулся и покачал головой, а Этель спросила:
- А если не выбросит?
Хариндер пожал плечами и невозмутимо ответил:
- Тогда придумаем что-нибудь еще.
***
Этель была в этом доме всего один раз больше четырех лет назад, но сразу же узнала эту гостиную с дорогой темной мебелью, серебряные подсвечники на каминной полке и широкую лестницу на второй этаж. Но если тогда, в прошлом, дом Огюста-Эжена Лефевра встретил ее напряженной тишиной и ощущением какого-то запустения, то теперь это было вполне доброжелательное место. В камине весело потрескивали дрова, распространяя по гостиной свежий сосновый дух, повар на кухне гремел посудой, и откуда-то сверху доносились голоса.
- Миледи?
Молодой человек в темно-синем сюртуке склонился над ней и с профессиональной доброжелательностью осведомился:
- Миледи, вы слышите меня?
Этель обнаружила, что полулежит на диване, а вместо истрепанной сорочки на ней надет вполне цивильный домашний халат по сузианской моде. Стоило пошевелиться, как в горле зацарапалась отвратительная сухая тошнота; Этель прижала руку к губам, едва сдерживая рвоту. Незнакомец в темно-синем мгновенно поднес к ее носу платок, смоченный нашатырным спиртом, и сказал:
- Дышите, миледи Этель, дышите. Сейчас вам станет легче.
Сознание действительно прояснилось, и Этель отстранила руку с платком.
- Кто вы?
Молодой человек уважительно поклонился.
- Макс, дворецкий госпожи Безликой.
Этель села, нашарила на полу маленькие тапочки с круглыми носами. На мгновение гостиная начала медленное вращение перед глазами, но Макс вновь поднес платок, и вещи замерли на своих местах.
- Где остальные?
- В столовой, - ответил дворецкий. - Вам стало дурно, и милорд Амиран перенес вас сюда.
Некоторое время Этель молчала, собираясь с силами. Когда-то давно она читала о том, что перемещения в пространстве при помощи разрыв-камня вызывают амнезию. Наверно, система, выстроенная Алитой и Хариндером, имела те же побочные эффекты. Что ж, пожалуй, это и к лучшему: почему-то ей не хотелось вспоминать о том, как налившийся нестерпимым свечением октагон отправил их в полет через дыру в пространстве.
Дворецкий помог ей подняться и со всей возможной осторожностью проводил в столовую. Когда Этель появилась на пороге, Амиран тотчас же поднялся и помог ей устроиться на неудобном стуле с высокой деревянной спинкой. Этель неожиданно поймала себя на двух совершенно непохожих мыслях: «Такие же стулья были в столовой родительского дома» и «Амиран ведь больше не мой телохранитель…».
Алита успела переодеться в самое обычное домашнее платье по моде прошлой Империи - с пояском под грудью и широкими складками, спадающими до пола. Рыжие волосы она собрала в высокую прическу, а лицо закрыла маленькой белой полумаской. Хариндер и Амиран пока не переменили костюма. Этель осторожно придвинула к себе свой бокал красного вина и поинтересовалась:
