Азамат не хотел меня пугать! Его интерес – нечто большее, чем жажда превосходства. Я ему понравилась настолько, что он не пожалел сил и времени разузнать обо мне все! Почему я вижу вокруг только чёрные тона?

– Ну вот, ты уже улыбаешься, – его взгляд полон огня, и я в нем начинаю сгорать, сама того не осознавая. – И так трогательно краснеешь, будто не танцуешь жаркие соблазнительные танцы… И не спускала на мои пальцы в ложе клуба несколько дней назад.

И в подтверждение своих слов Азам облизывает свои длинные пальцы, а я краснею ещё сильнее. Внутри пожар. А мужчина смотрит на меня взглядом охотника. Победителя. Поработителя, черт с ним.

– Выпей со мной.

Это приказ. И я повинуюсь, не понимая, что уже попала под влияние его взгляда и бархатного обольстительного голоса. Что этот человек обучен брать города силой своей харизмы – ведь недаром он почти двадцать лет на сцене в первом эшелоне, и число его фанатов растет день ото дня.

У шампанского приятное послевкусие – манго и сицилийский апельсин, но я могу ошибаться. А Валиев ловко снимает крышку с блюда передо мной.

Это медальоны под соусом. И сетчатым куполом из нитей карамели. Моя рука даже непроизвольно тянется к телефону – такое великолепие хочется сфотографировать.

– Для интстаграма? – лениво интересуется Азамат. Он явно хочет меня смутить, но я не вижу в этом ничего такого. Да, я не привыкла к таким блюдам. И может быть, захочу приготовить его сама, что плохого в фото?

– Нет. У меня нет странички в инстаграме.

– Ты врешь.

Вздрагиваю, поднимаю глаза. Он пристально смотрит на меня, на губах улыбка хищника. И вновь этот звоночек – нет, даже колокол – остается незамеченным. Я вспоминаю, что да, страница есть. Но я больше года ею не пользовалась.

– Ой, прости… – это слово так легко срывается с губ! Всего лишь слово, оборот, речевой паразит. Так говорю себе я – потому что признать, что я оправдываюсь перед Валиевым, не могу. – Я его забросила.

– Восстанови. И первое, что ты там опубликуешь… – он достает свой «эппл» в золотом футляре с эмалевыми узорами, похожие на завитки его татуировки, – будет не жесткая телятина, а наше совместное фото. Подойди.

Ему ничего не стоит пересесть ко мне, но Валиев этого не делает. Ждет, пока подойду я – осчастливливает селфи со звездой.

Почему я иду? Почему мне вдруг так резко становится необходимо это фото? Потому, что он сам заставил меня так думать. И пока я встаю и подхожу, сажусь рядом, касаясь бедром его бедра, меня затягивает в сети потенциальная картинка красивой жизни. Я вижу, как офигевают от зависти мои бывшие приятельницы, даже Эва, как меняется отношение всех вокруг… А Азамат, как змей-искуситель, обвивает меня своей татуированной рукой, вытягивает свободную с телефоном вперед.

Одним снимком не ограничивается. С минуту самозабвенно фоткает, меняя ракурс.

– Я отберу те, что ты сможешь запостить, и пришлю. А теперь ешь. Остынет.

Конечно же я хочу увидеть фото, хотя бы одну! Но Азамат убирает руку, лишая меня своего тепла. И мне ничего не остается, кроме как вернуться на место.

– Тебе интересно, зачем я пригласил тебя сюда, – констатирует он. – Ты очень здорово двигаешься. Я хочу, чтобы ты снялась в моем клипе.

Он подливает мне шампанского и пристально следит за моей реакцией, как только я начинаю есть. Это неудобно. Я чувствую, что он требует от меня немедленного ответа, но говорить с набитым ртом не могу. Оттого спешу прожевать, испытывая дискомфорт – мясо действительно жесткое. Капелька клюквенного соуса падет на платье – она похожа на кровь. Ну весело!

– Прости.

Пытаюсь оттереть – ничего не выходит. Но все же тру дальше, убедив себя в том, что мне вся эта ситуация кажется режиссированной, а Валиев специально создает такие условия, чтобы я извинялась. Понимаю. Но ничего не могу с этим поделать.

– Это всего лишь платье. У тебя таких будет очень много, если мы договоримся. Ну и что ты решила? Снимешься в моем клипе? Это хорошие деньги, прослежу, чтобы тебя не обидели.

Предложение шикарное. Я восхищена и теряю остатки здравого смысла, в воображении даже рисуется сюжет клипа – жаркие танцы, полумрак, роскошь. Киваю. Прикрывая губы салфеткой и проглатывая кусочек мяса.

А Азамат молчит, глядя на меня из-под прищуренных век. Мне не по себе от такого взгляда, но низ живота крутит сладкой спиралью желания. Я н знаю, чего хочу больше – убежать прочь или дать ему себя поймать.

Тишина становится тягостной. И я не выдерживаю первой. Напряжение между нами искрит, а шампанское придает смелости.

– Азамат, чего вы… ты от меня хочешь?

Подходит официант, разжигает кальян. Азамат молчит, затягивается паром. Мне не предлагает, но я и не хочу – завишу от его ответа и не замечаю ничего вокруг.

– Ты интересна мне, Лана, – голос Валиева наполняется эротичной глубиной. – Ты не такая, как все остальные. В тебе что-то есть. Хрупкость и сила, как у горной лани. Стремительность и гордость, как у орлицы. Утонченность и игривость, как у котенка. Ты манишь меня, как никто до этого. Ты не падаешь к моим ногам, ты тигрица, а не кроткая овечка. Мне хочется проводить с тобой как можно больше времени. Радовать тебя. Одаривать. Но ты удивлена. В это так трудно поверить?

– Трудно. Твоя репутация…

– Меня заставили соблюдать такой имидж. Но я никогда не был от него в восторге.

Киваю, касаюсь губ салфеткой, чтобы скрыть счастливую улыбку. Услышать такое от Азамата Валиева! Я не сплю? Это и вправду происходит со мной?

Все тревоги и вопящая интуиция вместе со звонками-колоколами отходят на задний план и растворяются без следа. Я очарована.

– Я не давлю. Подумай. Хочешь ли ты быть со мной. Встречаться, правильнее сказать. И да, это не отменяет того, что хочу сегодняшней ночью быть с тобой…

Я зачарована. А ведь мне сейчас предлагают какую-то туманную перспективу отношений и предлагают отработать ужин. Я точно поплыла и потеряла берега.

– Мы же почти не знаем друг друга…

– Я предлагаю узнать как можно теснее. Это затем, чтобы ты ответила себе, хочешь ли быть со мной. Если нет, эта ночь останется в нашей памяти просто ярким воспоминанием. Я хочу сделать тебя счастливой. И я жду твоего ответа, Лана. Потому что я весь горю. И ведь я даже не боюсь тебе признаться…

– Признаться в чем? – иду на поводу у мхатовской паузы этого опасного обольстителя, задаю вопрос, которого от меня ожидают.

– Кажется, я хочу связать с тобой всю свою жизнь. Это так странно и против моих правил… Я всегда встречался с моделями и актрисами. Девчонками известными, холеными…

Он якобы смущается. В этом какая-то фальшь. Но неприятный укол, что сравнение с его бывшими не в мою пользу, сметает волна эйфории…

Потом я разберу эти манипуляции по составу. Ужаснусь тому, как легко меня поймали в силки. Н сейчас я настолько оглушена свалившемся н наголову счастьем и искренностью Азамата (я вижу именно ее!) что не догадываюсь о подвохе.

– Я дам тебе время. Узнай меня. Реши для себя. Я буду честен, я не святой. Моему эгоизму нет границ. Тебе придется принять мои правила и следовать им. Но я сделаю тебя счастливой, если ты согласишься. Весь мир будет восхищаться тобой. Думай, Лана.

Я молчу. Счастье парализовало меня. Птичка в клетке – но я этого не чувствую. Не вижу ее прутьев и думаю, что я орлица, та, о которой говорил не столь давно Азам.

– Я не могу… поехать с тобой. Я не… такая.

Азамат встает с места. Вздыхает от разочарования.

– Конечно, я все понимаю. Тебе надо подумать. Решить. Я готов подождать. Завтра с тобой свяжется мой арт-директор – расскажет все касательно сьемок в клипе. А в субботу перед отъездом на двухнедельные гастроли я приглашаю тебя на джип-сафари. Тебе понравится.

– Но я… водить не умею…

– Мне не отказывают, Лана.

Вроде бы мягко – но я торопею и киваю, остерегаясь его обидеть. Сафари так сафари. Ничего не имеет значения – я счастлива. Меня желает такой великолепный мужчина!