Но Костю следовало настроить на положительный лад, и Антон многозначительно потёрся о его бедро своим.

— Не хочешь перед вечеринкой слегка расслабиться? — промурлыкал он.

Костя заинтересованно посмотрел в лицо Загорского. Зелёный взгляд парня потемнел, стал насыщенней по цвету, что выдавало возбуждённое состояние рыжего.

— М-м-м, и как ты планируешь расслабиться? — многозначительно улыбнулся Минаков, ладони которого с талии Антона скользнули чуть ниже.

— Самым лучшим образом, — таинственно улыбаясь, заверил Загорский. — Я схожу в душ, приму необходимые меры и… — он лизнул Костю в губы: — Я хочу, чтобы ты был во мне так глубоко, насколько это возможно.

Минаков сглотнул. Антон ничего особенного ещё не сделал, а завёл Костю с пол-оборота, вырвав из горла приглушенный стон, стоило парню представить манящую картину. Сжав упругие ягодицы Загорского, Костя хрипло прошептал ему в губы:

— Только быстрей, иначе я от одной лишь фантазии кончу, не коснувшись тебя.

Примерно несколько дней у них не было секса из-за подготовок к экзаменам Антона, и Костя всё это время терпел, чувствуя, что в любой момент готов взорваться.

Загорский не собирался мучить своего парня, поэтому довольно быстро провёл все процедуры. Но из душа ему выйти не дали.

Ворвавшись, Минаков сбросил с себя одежду и накинулся на Антона с аппетитом изголодавшегося льва. И уже в самом начале Антон бурно порадовался, что Мирослав, когда ещё только обставляли квартиру, привёз из торгового центра нескользящие силиконовые коврики для ванной и душевой. В каких только позах Костя его не разложил…

Естественно, вымыться пришлось повторно, обоим. И они чуть не опоздали к друзьям, шагая в метро и торопливо уверяя по видеозвонку ехидничающего Злата, что задержка эта — по причине Антоновского экзамена, а не того, что там подумал извращенец-Климов. Но щёки, при этом, предательски краснели, и хорошо, что на улице мороз, а собеседник по маленькому экранчику сотового не замечает детали.

Злат встретил их с радостной улыбкой и в таком виде, что Загорский уронил челюсть.

Длинные Златкины волосы были распущены и завиты в локоны, а на голове красовались меховые заячьи ушки. Грудь обтягивал белый прозрачный топик, обрезанный выше пупка, сквозь который задорно просвечивали соски. Такие же прозрачные белые стринги украшал сзади пушистый шарик хвоста, зато спереди — только слой тонкой сетчатой ткани.

Антон немедленно отвёл глаза от дерзкого предмета туалета и крупно сглотнул.

Заметив это, Климов только фыркнул и кокетливо отставил в сторону ножку в белом высоком гольфе с забавными бомбошками сбоку.

Костя же при виде друга едва не забыл, как надо дышать. Он предполагал, что его друг ещё тот изврат, но не до такой же степени!

Но самое ужасное было, когда пришло осознание — им ведь тоже приготовлены костюмы…

— Ёб вашу… — мат вырвался невольно, Минаков едва сдержался, чтобы не продолжить предложение. — …вашу, кролики, — закончил Костя. — Ты совсем чокнулся?! — Минаков даже смотреть не мог на друга, стараясь не обращать внимания на то, что ниже его шеи.

— Ой, можно подумать, что вы никогда не косплеили, — усмехнулся Злат.

— Нет! — слишком резво отозвался Костя.

Ему страшно было представить, как одет его собственный брат.

Злату надоело их перетаптывание, и он принялся помогать друзьям, снимать верхнюю одежду. И нахально прижимался, развязывая на Косте шарф, но Антон даже не стал изображать ревность, и поскорее выпутался из своего самостоятельно.

— Хватит. Об. Меня. Тереться, — сквозь зубы выдавил Костя, чувствуя, как предательски краснеет, ведь назвать одеждой то, во что был выряжен Злат, язык не поворачивался.

— Оу, я тебя возбуждаю? — игриво подмигнул Злат, принимаясь за Костину куртку и мягко скользя пальцами.

— Нет, — Минаков ответил честно и серьёзно, отталкивая чужие руки. — Совесть имей. Хоть ты меня и не привлекаешь, но я тоже парень.

Злат захохотал, поняв, как странно звучат слова Кости. То есть, друг даже не задумался о том, что его могут привлекать девушки. Он априори отказался смотреть на кого-либо, кроме Антона.

— Успокойся, Костян, у меня уже есть один Минаков, — широко улыбнулся Злат, поправив локоны завитых волос. — И он более чем меня устраивает во всём.

В этот момент из спальни появился, наконец, тот самый Минаков-старший, и все уронили челюсти повторно.

Естественно, какой зайчик, без своего страшного серого волка?!

На Мирославе была серебристо-дымчатая жилетка из искусственного меха, плотные кожаные шорты с массивной пряжкой ремня, в виде волчьей оскаленной головы, высокие армейские ботинки и острые уши на ободке, из такого же, как жилетка, серебристого меха. Обычно аккуратная, причёска сейчас хаотично торчала во все стороны, явно искусно уложенная с помощью фиксатора для волос.

Татуировка на левой стороне груди «З.К.» оказалась обведённой краской с блёстками, а глаза — серыми, почти чёрными тенями. Когда-то Злат, ещё будучи школьником, точно так же красил глаза, вызывая глухой ропот учителей и косые взгляды учащихся.

Удивительно, но Мирославу этот образ невероятно шёл. Он выглядел сильным, зверино-грациозным и сексуальным, с хищным блеском в тёмных глазах.

Злат мгновенно потерял интерес к прибывшим гостям и тут же прильнул в своему «волку», нисколько не стесняясь чужих взглядов. Мирослав похлопал его по оголённым ягодицам и приветливо кивнул Антону с Костей:

— С прибытием! Ваши костюмы я положил на кровати, идите в спальню, переодевайтесь. И, поскольку это ваш подарок нам, на Новый год, попрошу без возражений или отказов, — строго, как учитель, добавил он, но его глаза смеялись. — И ещё: переодеваемся по одному, потому что, сюрприз! Антон, ты первый.

Загорский выдохнул и встряхнул головой, затравленно поглядел на такого же Костю и отправился в спальню шаркающей походкой. Вслед ему неслось ехидное хихиканье Злата.

Правда, Климов тут же ринулся за ним.

Едва Злат ускользнул вслед за Антоном, Мирослав поинтересовался:

— Как там твой одногруппник? Не доставал больше?

Костя неопределённо повёл плечами.

— Знаешь, после вашего с ним разговора его словно отвадило, — ответил парень. — Мы стали общаться, как обычные одногруппники, он прекратил липнуть. Не знаю, конечно, что ты там ему наговорил, но несколько дней он ходил серей тучи, даже огрызался на других, что несвойственно для Эла. Однако потом буря утихла, и наступил полный штиль. Признайся честно, ты его каким-то образом заколдовал? — прищурился Костя.

— По-моему, я слегка подправил ему самооценку, — хмыкнул Мирослав. — Он предложил мне встречаться, вопреки тому, что у меня есть парень. Мол, нет никакой любви, поэтому, какая разница, кто будет в моей постели. Моих возражений даже не слушал и как будто не слышал, всё твердил своё, одно и то же. Тогда я сказал, что он меня не вставляет. И вот тут его задело. Мне кажется, я был первым, кто его отверг, — Минаков-старший развёл руками.

— Это в духе Дементьева, — кивнул Костя. — Он упрямый до жути, и, если что-то вбил себе в голову, то из него это по-быстрому не вытравишь, — парень покачал головой. — Но я рад, что всё это, наконец, закончилось, и Эл на этом успокоится и, может быть, найдёт то, что ему нужно в жизни.