— Ты шика-а-арен!

Костя неловко улыбнулся, увидев неприкрытый восторг в глазах Антона. Загорский потоптался на месте, явно не зная, стоит ли ему подойти ещё ближе и обнять, или что вообще сделать, и Минаков-младший решил эту проблему за обоих. Подойдя к Антону, стараясь не обращать внимания на лыбящегося во все двадцать восемь Злата, приобнял и поцеловал Загорского в щёку, пробормотав:

— Ощущаю себя странно, словно вовсе голый, но я рад, что тебе нравится. Спасибо.

— Ты ещё не представляешь, что у меня под этой юбкой, — смущённо прошептал Антон. — Ну, то есть, представляешь, наверное, если на Злата посмотреть… — он машинально оглянулся на Климова.

Брови Кости поползли вверх, а руки едва не потянулись проверить, но парень одёрнул себя — он не станет делать это при всех, конечно же. Однако общая картина того, как прозрачная ткань отлично подчёркивает все прелести тела Загорского, у Кости нарисовалась. Он несколько раз сглотнул — образ Антона и так манил облапать, ущипнуть, огладить, а таинственное нижнее белье едва не сорвало крышу.

— Забери потом… их с собой, — хрипло пробормотал Костя так, чтобы переговаривающиеся между собой Злат и Мир, оценивающие их внешний вид, не услышали. — Хочу увидеть тебя в них дома.

Антон смутился и кивнул. Он и так предполагал, что Минаков-старший предложит им обоим забрать костюмчики и «применить в семейной жизни», и нисколько не был против, пощеголять в присутствии Кости даже в более откровенном виде. Но исключительно наедине, а не тогда, когда ещё две пары глаз изучают тебя от макушки до пяток.

***

В целом Новый год прошёл довольно интересно.

Едой оголодавшие «сэкси-штучки» налопались так, что некоторое время могли только сидеть и лениво переговариваться. Злат поддразнивал Костю, предлагая Антону проверить его «карманчик» на шортах, и обзывал друга Доктором Айболитом, к которому пришли лечиться Волк, Заяц и Белочка.

Костя пригрозил надрать ему уши стетоскопом, и Климов тут же протянул ему ободок — с заячьими, для экзекуции.

Заржал даже Антон, хотя и пытался всячески поддерживать своего парня.

Угрожать надрать задницу Злату опасались — а если согласится? Вполне возможно, что вечеринка перерастёт в порно-просмотр живого действия, с последующей оргией зрителей. К тому же Злат, после третьего бокала, именно это и предложил, хихикая над выражением лиц Кости и Антона. Мирослав посмеивался, но в дискуссию не вступал.

Потом слушали Президента, считали бой курантов, орали «С Новым годом!» и загадывали желания. На улице начался роскошный фейерверк, организованный на специальной площадке для жителей этой части района. Из окна хорошо было видно всё великолепие огненной феерии, и на несколько минут все прильнули носами к стеклу.

Затем Минаков-старший велел всем искать под ёлкой свой подарок, и Антон понял, что его опасения подтвердились. Но когда распечатал свою коробку, то все возражения мигом вылетели из головы. Это оказался набор флешек с подсветкой, пять штук, все разных цветов. Загорский, которому вечно не хватало внешних носителей для всевозможных фото, видео и текстовых файлов, радостно заорал.

Косте достался электронный фонендоскоп, и парень бережно убрал его в чехол, мечтательно вздыхая. Несомненно, старший брат знал, как заткнуть муки совести младшего, вздумай тот побубнить о дороговизне.

Злат получил новую эротическую игрушку и продемонстрировал всем и каждому. Благо, не в действии.

Потом опять ели, пили и участвовали в ужасно пошлых конкурсах, придуманных Златом: кто сильнее прогнётся в позе «кошечки» — он или Антон; кто быстрее попадёт соломинкой от коктейля, привязанной к поясу на нитку, в горлышко бутылки, стоящей на полу — Костя или Мирослав; кто крепче простоит с вибратором в попе и не кончит — Антон или Злат; кто дольше продержит монетку между ягодицами — участвуют все.

Позу «кошечки» оценили скопом, поскольку Мирослав, во время конкурса, сфотографировал Злата и Антона, пытаясь выявить победителя. Чем круглее смотрятся ягодицы и сильнее видна промежность в прозрачных стринго-трусиках, тем лучше прогиб.

Соломинками в бутылки попали оба, но Мир на секунду опередил брата.

А монетку не удержал никто, потому что, ржали, как сумасшедшие.

От предпоследнего конкурса Климова отговорили, и он надулся. Мирослав наклонился к его уху и что-то зашептал. По мере услышанного, лицо Злата становилось менее обиженным, а в конце он замурлыкал и многозначительно потёрся о своего парня — видимо, пришли к консенсусу. Костя с Антоном воздержались задавать на эту тему вопросы, опасаясь шквала эротических подробностей.

Ближе к утру Антон с Костей отправились домой — оставаться в одной квартире с «озабоченными кроликами» не хотелось. Как ни странно, но такси вызвать всё же удалось, хоть и стоила поездка совершенно заоблачно. Мирослав натолкал им с собой еды, поскольку наготовлено было на целую роту, вручил пакеты с костюмами и подарками, пожелал приятно провести время и попрощался.

Стринги и чулки Антон оставил на себе и дома продемонстрировал их Косте во всей красе, без мешающейся юбки и прочих прибамбасов. Минаков их даже снимать не стал, втрахивая Загорского в кровать, лишь отодвинул краешек; а перед этим долго и смачно облизывал яички сквозь ткань, пока Антон захлёбывался стонами и мольбами о продолжении.

Уже почти засыпая, Антон сонно проговорил, привычно устраиваясь Косте под бочок:

— А идея с костюмами не столь уж дикая, как показалось вначале. Мне понравилось сейчас…

— Мне по-настоящему понравилось это только сейчас, — дополнил Костя, акцентировав внимание на двух последних словах. Он поближе подтянул к себе Антона и привычно уткнулся носом в его взмокшие после активных физических упражнений кудряшки. — Знаешь, а тебе изумительно красиво идут чулки.

— Ммм, значит, завтра весь день буду ходить в них и этих стрингах, — дурашливо протянул Загорский. — С Новым годом, Костик, я тебя люблю! — он подтянулся и поцеловал Минакова.

— С Новым Годом, — в ответ прошептал Минаков. — И я тебя люблю.