— Специальные, очень удобно!

— Так вот для чего ты моим размером ноги интересовался, — уныло пробормотал Загорский.

— Ага, — кивнул Злат и принялся прилеплять в уголки своих глаз какие-то блестящие штучки. — Клеевые стразы, — опять пояснил он. — Ну, всё, пошли в комнату, пусть парни оценят!

В гостиной Минаковы что-то негромко обсуждали, но немедленно замолчали, стоило Антону появиться в поле их зрения.

Когда Костя увидел Антона, он потерял дар речи, уставившись на своего парня, как на восьмое чудо света. Из головы испарились все связные фразы, оставив после себя невнятную кашу. Обалдев, Костя даже с дивана вскочил, с ног до головы разглядывая крайне смущённого Антона.

Но Минаков-младший не мог не признать тот факт, что у его брата и Злата талант — в выборе чего-то такого, есть определенный, пусть и извращенный, вкус.

Загорскому шёл подобранный образ, несмотря на то, что одет он оказался далеко не так, как его привык видеть Костя. Юбочка и чулочки великолепно подчёркивали красивые ноги Антона, а переливающиеся блёстками изумрудные глаза и густо облепленные ими же сосочки, делали юношу нежным и очень привлекательным.

Костя едва смог выдавить из себя хриплым голосом:

— С ума сойти…

Мирослав удовлетворённо хмыкнул реакции брата и между делом пояснил:

— Мы хотели, чтобы вы по-другому взглянули на наши со Златом фишки, а то ему скучно, когда просто обзываетесь «извращенцами». Теперь все в равном положении, — и слегка подтолкнул брата в сторону спальни: — Твоя очередь, Костя.

Минаков-младший не сразу заставил себя сделать шаг. Он попросту не мог оторвать взгляд от раскрасневшегося Антона, который, казалось, ещё больше засмущался из-за того, насколько пристально на него смотрел его парень. Злату пришлось втолкнуть Костю в спальню ненавязчивым движением, и только тогда тот пришел в себя, удивлённо хлопнув глазами.

На широкой кровати стояла коробка и, подойдя, он увидел своё имя. Костя с беспокойством покосился на друга. Парню всё ещё не нравилась эта идея с переодеваниями, но, при виде Антона, жар возбуждения прошёлся по всему телу, и фантазия заработала на всю катушку, подкидывая весьма приятные картинки их совместного секса после того, как они останутся одни.

Злат, вторично вызвавшийся изобразить помощника для переодевания, не стал дожидаться, пока Минаков попытается разглядеть содержимое коробки, тут же вытащил один из элементов гардероба и водрузил перед Костиным носом:

— Мир не сильно морочился с твоей ролью, так что, всё просто.

Это оказалась медицинская шапочка с красным крестом.

Костя закатил глаза.

Оставив первую, появившуюся на свет, вещь болтаться в руках Злата, Костя потянулся к коробке и принялся придирчиво осматривать то, что ему было со всей заботой приготовлено братом и его несравненным парнем. При этом, Костя старался не обращать внимания на вертящегося рядом полуголого Злата. К виду друга Минаков-младший чуток попривык, но восторга, всё равно, от созерцания Климова не испытывал.

Следующим оказался игрушечный стетоскоп — типичный для любого секс-шопа, пошлого ярко-красного, почти ядерного, цвета. Бровь Кости нервно дёрнулась, но больше его повергли в шок короткие белые шорты из плотной, легко тянущейся ткани, которые облегали тело, не скрывая ничего.

— Тебя не смущает, что будет видно мое нижнее бельё? — скептически взглянул на друга Костя, и тут же пожалел, что вообще это сказал.

— Какое бельё, милый? — кокетливо захлопал ресницами Злат. — Доктор-секс белья не носит! — и, заметив, как вытянулось Костино лицо, добавил: — Балда, у шорт гульфик специальный, затолкаешь туда своё хозяйство, чтобы не выпало при ходьбе, и всё. Кстати, он отстёгивается! — Климов продемонстрировал, открепляя клёпки переднего «карманчика» и оставляя его болтаться на нижней пришитой части.

— На что я только подписался? — выдохнул Костя, недовольно поджав губы, но не сбегать же, в самом деле.

Минаков принялся исследовать остальные элементы своего наряда, который ему предстояло носить сегодня целый день. Четвёртой вещью оказалась куртка-распашонка, которая заканчивалась где-то на уровне пупка. На кармане куртки тоже был пришит красный крест.

Белые носки на нескользящей подошве завершали короткую череду деталей.

— Можно я в который раз скажу, что вы с братом извращенцы до глубины души? — проворчал Костя.

— Мы не извращенцы, а не стеснённая занудными рамками, в сексуальном плане, пара, — фыркнул Злат. — Вообще-то, я считаю, что настоящее извращение, это когда калечат друг друга: ожоги, проколы, порезы, подвешивание на крюках за кожу… Ладно, ладно, молчу! — захихикал он, глянув на слегка побледневшее лицо друга.

— Я понял, — поморщился Костя. — Ты выйдешь или мне прям при тебе переодеваться?

— Ой, какие мы стеснительные! — съязвил Климов и, демонстративно повиливая практически голой задницей, с пушистым шариком хвоста, покинул спальню, крикнув напоследок: — Свои семейники не забудь снять!

Костя не стал ничего отвечать другу, лишь поджал губы и принялся переодеваться. Если бы не шорты, с этим гульфиком-кармашком, костюм можно было бы даже назвать приличным. Почти.

В гостиной Злат носился между Мирославом и Антоном — льнул к одному и подтрунивал над другим. Накрытый стол заманивал аппетитными запахами и нарядным видом. Сама квартира тоже оказалась под завязку забита новогодними украшениями, а в проёме двух окон красовалась большая, под потолок, нарядная ёлка с множеством разноцветных огней. Под ней небольшой горкой лежали коробки, обтянутые обёрточной бумагой и с пышными подарочными бантами.

Загорский, крайне неловко ощущавший себя в беличьем костюме, постоянно одёргивал слишком короткую юбку, и подозрительно косился на коробки. Если Мирослав сказал, что подарками им является костюмированная вечеринка со стороны Антона и Кости, а для последних — это щедро оплаченная мебельная доставка, то что тогда это такое?

Для бутафорских, коробки оказались не сильно лёгкими — Антон присел и потряс одну, гадая, что к чему, но, заслышав приближающийся голос Злата, тут же вскочил и попытался поправить чёртову юбку, которая от малейшей попытки нагнуться или расположиться в сидячем положении, оголяла всё, что только можно. Длинные лямки чулочных пристёжек, вшитые в подол, ничуточки не спасали положение, а стринги, хоть и не натирали, но изрядно мешались между ягодичных половинок.

Бросив взгляд в ростовое зеркало, Антон вздохнул. Безусловно, он выглядел чересчур развратно для семейного Нового года, но хоть не как Злат, щеголявший в абсолютно прозрачных трусах. Вспомнив, что на нём такие же, Загорский слегка покраснел и внезапно подумал, что Костя их ещё не видел.

«Потом покажу…»

Он с аппетитом жевал тарталетку, когда из спальни показался Костя, и едва не подавился. Ого!

Конечно, какой ещё костюм нужно парню, учащемуся в медицинском? Естественно, врача! И очень сексуального врача, надо сказать. Загорский во все глаза пялился на любимого, подмечая, насколько все детали подчёркивают Костину яркую внешность. Белый цвет отлично оттенял смугловатую кожу, эластичная ткань туго обтягивала упругие ягодицы, короткая курточка только сильнее оголяла прекрасно слепленный торс, а длинные сильные ноги смотрелись настолько естественно, что речь о том, чтобы прикрыть это великолепие даже не возникала.

Минаков нерешительно затоптался перед взорами, направленными на него; Мирослав усмехнулся, а Антон шагнул поближе, машинально одёргивая проклятущую юбку, и восхищённо протянул: