После ужина, во время которого все четверо общались на исключительно пространные, но категорически не личные темы, Злат, откинувшись на стуле и внимательно посмотрев на Костю с Антоном, вернулся к насущному:

— Ну что, вы разрешили свою ссору?

— А не видно? — весело фыркнул Загорский. — Ты же подслушивал!

— Это я так, чтобы лишний раз убедиться, — широко улыбнулся Злат. — Главное, что вы, дурики, помирились. У меня прям от сердца отлегло, — Климов приложил руку к груди и наигранно заохал.

— Господи, актёр погорелого театра, — закатил глаза Костя.

— Златик просто переживал, что у нас уже сутки не было нормального секса, — ехидно пояснил Мирослав, допивая чай. — При Антоне неудобно, парень тут с похоронным настроением, а у нас очередная ролевая концепция назрела… Ну, мы и терпели, как могли, — он чуть отодвинулся, уворачиваясь от вилки, которой махнул на него возмущённый Загорский.

— Кролики! — заполыхал ушами рыжий. — Вам лишь бы трахаться.

— Полагаю, вы сегодня тоже исполните «танец новобрачных», так что, кто бы говорил, — поддразнил его Минаков-старший и сладко потянулся.

Антон, снова замахнулся, но тут же замер, словно о чём-то вспомнив. Затем одним глотком допил свой сок и сорвался с места:

— Точно! Ещё же вещи собрать!

Костя посмотрел ему вслед горящими глазами.

— Спасибо, что присмотрели за ним, — поблагодарил он брата и друга.

— Ещё бы мы бросили вас в беде, — задрал нос Климов. — Но сейчас я скажу кое-что… Валите уже побыстрей! Нам всем есть, чем заняться!

Злат умоляюще уставился на Мирослава, невольно поёрзав на стуле.

А тот ласково ущипнул его за сосок и вкрадчиво произнёс:

— Я засажу тебе так крепко, что ты всех соседей на уши поставишь, — и без тени смущения пояснил Косте: — У нас новая анальная игрушка, вот ему и не терпится.

— Фу, хватит! — замахал на них Костя руками. — Избавьте меня от подробностей своих сексуальных похождений. Я ж представлю, а потом не развижу этот кошмар!

— Ой, можно подумать, что вы с Антоном не трахаетесь на всех поверхностях, — заржал Злат.

— Не на всех, — с достоинством провозгласил, неожиданно появившийся, Антон и закинул на плечо собранный рюкзак. — Пошли скорее, Костик, а то они быстро от словесных описаний перейдут к показательно-практическим, — он потянул своего парня к входной двери.

— Я бы вчера провёл мастер-класс, но ты был не в том состоянии, — невинно заметил Мирослав.

Загорский на секунду замер, затем испуганно передёрнул плечами и принялся поспешно обуваться, под хихиканье Климова.

***

Костя влетел в квартиру, затягивая за собой радостно смеющегося Антона. За ними едва успела закрыться дверь, как тут же к ней был притиснут Загорский, неистово осыпаемый пылкими и жаркими поцелуями. Покусывая и посасывал кожу на шее Антона, стискивая того в сильных объятиях, словно никак не мог насытиться, Минаков бормотал нечто бессвязное, всей грудью вдыхая родной аромат чужой кожи.

— Ты что, съесть меня пытаешься? — голос Антона стал на тон ниже, приобретя бархатистые нотки, благодаря которым Костя всегда возбуждался ещё сильней.

— Съел бы, если б мог, — засмеялся Костя, вглядываясь в зелёные глаза.

Его руки сместились с талии Антона на ягодицы, сжав их в ладонях, от чего рыжий выдохнул и застонал, обхватив Минакова за плечи.

Чувства захлестывали Загорского так, что Антон едва не задыхался в любимых объятиях, бедрами стараясь, как можно сильней, притиснуться к Минакову, и глухо раздражаясь, что их разделяли чёртовы слои одежды. Хотелось срывать её, раздирая застёжки, и единственное, что сдерживало Антона от подобных решений — это отсутствие должной подготовки для близости. Но никто не мешал ему потянуться к ремню на джинсах Кости, расстегивая пряжку и вжикая молнией.

Костя тихо засмеялся при виде нетерпеливо подрагивающих пальцев возлюбленного, и, чтобы успокоить жадного до ласк парня, поцеловал его в губы.

— Подожди… П-подожди, — между поцелуями шептал Антон, пытаясь отстраниться, но ему это не удавалось, поскольку Костя только и делал, что захватывал его губы в свой плен. — Мнн…

Всё-таки Загорскому удалось отстраниться от Кости, и рыжий, изнывая от желания, опустился перед Минаковым на пол, до коленей стягивая его джинсы вместе с нижним бельем. Благо, хоть куртки успели снять, а то бы прямо в зимней одежде и занялись любовью в коридоре.

Костя оказался возбужден на всю катушку. Его пальцы требовательно вплелись в рыжие кудряшки, когда он понял задумку возлюбленного. Глаза Антона горели ярким огнем вожделения — полные похоти зеленоглазые омуты так и манили, завораживали, а припухшие губы будоражили фантазию развратными картинками и представлениями того, что будет дальше. Минаков не сдержался, облизнувшись.

— Скорей, малыш, — попросил он, чуть придвинув Антона к себе. — Я уже не могу терпеть.

— Как и я, — признался Загорский, и с пошлым причмокиванием вобрал член Кости в рот, пропуская до глотки.

Минаков громко и несдержанно застонал, откинув голову назад, ноги налились тяжестью. Умелый язык Антона играл с уздечкой, обводил налитую кровью головку, исследовал всю длину, прихватывая влажными губами тугие яички. Временами Загорский поглядывал на Костю, и тот тонул в потемневшей радужке возлюбленного.

Развратные звуки разносились по всему коридору, дальше которого они так и не прошли, придавшись любовным ласкам, наслаждаясь друг другом и словно снова вспоминая, каково это — касаться друг друга, оголодав до невозможности.

— А-а-хм-м, Антон, — вскрикнул Костя, чуть согнувшись и придержав Загорского за подбородок, когда тот особенно глубоко заглотнул, промычав, тем самым пустив приятную вибрацию по члену, — если ты… Сейчас продолжишь, то я…

Но Загорского, казалось, ничто не способно было остановить, настолько он, рьяно вцепившись руками в бедра Кости, продолжал доставлять наслаждение. Минаков понял намёк, и лишь крепче сжал кудряшки в пальцах.

Антон особенно резко дёрнул головой, и Минаков, схватившись за плечи рыжего, чтобы не упасть, из-за чего пришлось очень сильно согнуться, бурно кончил, до боли прикусив губу. Загорский с умильной мордашкой облизал остатки семени и сыто вздохнул.

— Сумасшедший, — выдавил Минаков, едва шевеля губами, видя, как восторженно и счастливо на него смотрят в ответ, чуть массируя затекшую челюсть.

— Мне же нужно было тебя как-то отвлечь, любимый, — улыбнулся Загорский, и, схватившись за протянутую руку, встал напротив Кости.

— Мы не закончили на этом, — прищурился Минаков, потянувшись к Антону и целуя его; рука властно огладила твёрдую выпуклость паха юноши и легонько сжала.

— Ой, подожди! — закрутился Антон. — Мне в ванную… Там я…

— Знаю, — шепнул Костя. — Только побыстрей.

Антон мгновенно стартанул с места, попутно расстёгивая на себе одежду, а Костя, довольно усмехаясь, сбросил мешающиеся у ступней джинсы, подобрал их и прошествовал в спальню. Его колбасило от нетерпения, и всё тело напрягалось от желания поскорее слиться с Загорским в одно целое, ощущая восхитительную тесноту.

Чтобы чем-то себя занять, он тщательно проверил наличие необходимых предметов, снял остатки одежды и убрал в шкаф. Презервативы кучкой валялись на надголовной полке — что-то подсказывало, что одним разом они не отделаются. Сам Костя присел на край кровати, прикрыв глаза.