— Вообще-то, я не собирался, — вдруг широко улыбнулся Эльвин, из-за чего на его щеках появились ямочки. — Ты что, не догадался, когда я тебя поцеловал? — парень смешливо фыркнул на недовольный взгляд Кости. — Послушай, Минаков, иногда ты бываешь по-настоящему тупым. Ты умный в плане учёбы, но когда дело касается личных отношений — профан полнейший. Я — бисексуал, Костенька, и поцеловал тебя, чтобы ты понял это. Считай, то был знак моей солидарности с твоей ориентацией.

Брови Кости поползли вверх. Он уставился на Эльвина во все глаза, стараясь не уронить челюсть.

— И это я — тупой?! — возмущённо воскликнул Минаков. — А ты не мог сказать обычными словами, без физической демонстрации?!

— А ты бы мне поверил? — хмыкнул Эльвин. — Ты всё время словно в своем мирке находился, а после той знаменательной встречи в кафе вообще вёл себя, как пересушенная вобла. Да и, — уголки губ Дементьева дёрнулись, — я люблю иногда провоцировать людей на неожиданные поступки, а тебя хотелось хорошенько растормошить. Но ты, вместо того, чтобы сразу со мной поговорить и выяснить, начал игнорировать и убегать.

Костя потёр переносицу. Он вообще перестал понимать, что происходит, поэтому решил прояснить ситуацию:

— То есть, ты поцеловал меня, чтобы понять, какой у меня будет алгоритм действий?

— Именно, — кивнул Эльвин. — Ты меня, как парень не интересуешь, кстати. Твой брат в моём вкусе, но не ты, — широко улыбнулся Эл. — Не обижайся, Костя, но мне, правда, интересно ставить людей в неудобное положение и наблюдать, как они будут выпутываться. Сорри, если вдруг создал тебе какие-нибудь проблемы, но в кафе меня заело любопытство, а ты был слишком дерганным, поэтому я решил, что будет неплохо выяснить всё и сразу. Однако ты настоящий тормоз.

— Ой, замолчи, — рыкнул Костя, не веря, что он сам себе создал такую глупую ситуацию, втянув в это ещё и Антона, с которым поссорился в придачу ко всему. — Ты в курсе, что нельзя так играть с чужими чувствами?!

Эльвин как-то на мгновение посмурнел, прекратив улыбаться. Он посмотрел на свои пальцы, переплетенные между собой и лежащие на коленях, вздохнул, качнул головой, потом перевёл взгляд на Костю и ответил:

— Откровенность на откровенность? Окей, Минаков, чтобы прояснить все непонятки: — Я не верю, что любовь существует, Костя. Когда моя мама была беременная мной, отец её бросил. Ей пришлось самостоятельно поднимать себя и меня, потому что её родители отказывались принимать ребёнка от русского человека. Думаю, по моей внешности ты понял, что я — метис. Но, несмотря на все трудности, мама всегда твердила, что мой отец — её единственная любовь, и он чудесный человек. Она продолжала его любить, невзирая на то, что тот её кинул, — Эльвин перевёл дух, облизав губы. — Скажи, Костик, если человек любит, то бросит свою половинку? — Дементьев хмыкнул. — А мама до последнего верила в отцовские чувства, даже когда он так и не вернулся к ней. Когда мне исполнилось двенадцать, мама умерла, у неё обнаружили онкологию на последней стадии. Но, знаешь, кого она звала в постели, когда умирала? Отца.

Костя опустил голову, избегая прямого и прожигающего взгляда парня, замечая, сколько боли, непонимания, ненависти и раздражения выплёскивается с его словами.

— Моя мать вспоминала отца, глядя на меня, пока я, ребёнок, сидел у её постели, — с каждым словом голос Эльвин становился жёстче, словно грубея от пережитого горя. — А я ненавидел своего отца всей душой. Я никогда не видел его, и никогда бы не хотел увидеть.

— Так ты из-за истории родителей не веришь в любовь? — тихо спросил Минаков, стараясь смягчить тему разговора.

— Не только, — усмехнулся Эл. — Я встречался и с парнями, и с девушками, которые говорили, что влюблены в меня, но отношения одинаково заканчивались разрывом. А сколько моих знакомых клялись друг другу: «Люблю, хочу быть только с тобой», и при первом удобном случае бежали налево. Смешно! — презрительно выплюнул парень. — Вот иду по парку и то и дело наблюдаю, как всякие глупые, наивные парочки умильно воркуют друг с другом. Раздражает, знаешь ли, потому что, никто из них не искренен в своих словах.

«Мирослав не ошибся, Эльвин тот ещё завистник…» — промелькнуло в голове у Минакова.

Костя вздохнул, незаметно бросая на собеседника взгляд, полный сожаления. Насколько же ему не повезло, что он натыкался на людей, которые ранили его раз за разом… Но ведь это не значило, что стоило начинать мстить, отыгрываясь на ни в чём неповинных людях.

— Я люблю Антона, — серьезно повторил Костя. — Эл, зря ты не веришь, что нормальные пары существуют. Тебе просто…

— Не попадался подходящий человек, — закатил глаза Дементьев, вставая и смахивая с джинсов несуществующую пыль. — Все вы так говорите, — фыркнул он, подхватывая рюкзак. — Ты тоже унеси мою историю в могилу, Минаков, — карие глаза ярко сверкнули. — И хватит уже мусолить эту тему. Не пытайся изменить моё отношение к вашей сопливой романтике, не выйдет. Таков уж я… — переступив через вытянутые на ступеньке конечности Кости, Эльвин стал спускаться по лестнице.

— Ты не думал, что если изменишься, то и люди к тебе потянутся? — произнёс Костя в спину Дементьева, и тот замер на секунду, после чего пожал плечами.

— Лучше быть одному, чем страдать так, как ты страдал эти дни, ходя чуть краше зомби. Когда один — никто не причинит тебе боль, — и Дементьев снисходительно оглянулся: — Пошли уже на пару, Костян.

***

В назначенное время Костя стоял напротив двери квартиры, в которой жили его брат и лучший друг. Минаков знал, что предстоит, возможно, крайне неприятный и тяжёлый разговор, но был морально готов. Лишь бы вновь увидеть, как в зелёных глазах любимого загорается яркое пламя счастья.

Переведя дыхание, Костя нажал на дверной звонок, ожидая, когда ему кто-нибудь откроет.

Щелчок замка прозвучал еле слышно, но может это потому, что у Минакова от волнения кровь стучала в висках. Распахнувшись, дверная створка явила взору весьма довольного Злата, одетого в домашние вещи и босого.

— Привет, — поздоровался Костя. — Я могу войти?

Злат фыркнул, отступая в сторону и пропуская Минакова-младшего.

— Привет! Разумеется, входи.

Костя нервно переступил с ноги на ногу, непроизвольно шаря глазами по сторонам и выискивая Антона.

— Соскучился по своему благоверному? — усмехнулся за спиной Злат, но Костя даже не обратил на него внимания.

— Костя, шуруй сюда! — раздался голов Мирослава, и тот появился в поле зрения. — Антон в ванной, отмывает ботинки, умудрился в какую-то краску влезть. Минут пять-десять ещё провозится, надо растворитель смыть. Чай будешь? Или тебя полноценным ужином покормить?

— Я… Эм… Я не голоден, спасибо, — ответил Костя, зайдя в кухонную зону. — Могу я?.. — парень махнул в сторону, где находилась ванна, как бы намекая, что хотел бы поговорить с Антоном прямо сейчас.

— Хорошо, если тебе там удобнее, — добродушно усмехнулся Минаков-старший. — Иди. Дверь Антоха не закрывал и, скорее всего, тебя слышал.

Костя подошел к двери ванной и, взяв себя в руки, уверенно несколько раз постучал. Он хотел дать Антону возможность послать его, если тот этого захочет, поэтому насильно вваливаться не решился.

Но его опасения были напрасными. Дверь распахнулась мгновенно, и Антон, бледный и взволнованный, уставился на него в упор:

— Костя?..

— Привет, — неловко улыбнулся Минаков, шагнул вперед и закрыл дверь, чтобы любопытные личности по ту сторону не подслушивали и не подглядывали. — Я… — он набрал побольше воздуха в лёгкие: — Родной, прости, — Костя опустил взгляд. — Я — такой идиот и причинил тебе боль… Извини, что тебе пришлось уходить из нашей квартиры и ночевать у друзей.