Младший брат удивлённо хмыкнул, но тут же вздохнул.

— С Дементьевым нужно всё решить, согласен, но больше всего сейчас меня волнует ситуация с Антоном, — поник парень, чувствуя, как при упоминании имени любимого начинает сильней биться сердце.

— Так поговори с ним, — непривычно мягко произнёс Мир. — Он ведь ждёт этого… Расскажи ему все свои страхи и сомнения, Костик, доверься своему парню. И не бойся привлекать к решению трудностей родных и близких.

— Ты прав, — кивнул Костя, прикусив губу. — И пусть нужно найти слова, чтобы объясниться, но проведя ночь в полном одиночестве, я понял, как мне страшно его потерять.

— Приезжай к нам вечером, — предложил брат. — Если готов, конечно.

— Хорошо, — тень вымученной улыбки коснулась губ Кости, когда он внимательно взглянул в лицо брата. — И спасибо тебе за то, что выслушал и дал совет.

— Всегда пожалуйста, — ответил тот и завёл мотор.

Дождавшись, когда Костя выйдет из машины, Минаков-старший мигнул на прощанье фарами и выехал с университетской стоянки.

***

— Загорский, ты меня пугаешь, — нахмурилась Ярослава. — Уже дважды выпадал из разговора, будто прислушиваешься к каким-нибудь голосам в голове! Трижды не туда свернул в коридоре, — возмущённо начала перечислять девушка: — А на прошлой паре забыл сумку и ушёл в обнимку с одним ноутом… И сейчас смотришь в одну точку, шевеля губами. Ты чего, а? — она влепила Антону лёгкий подзатыльник.

— Ай! — Загорский потёр ушибленное место. — Я материал зубрю, что ты ругаешься, — обиженно пробурчал он. — Ну, да, я сегодня основательно рассеянный, но это потому, что просто не выспался.

— И кто же тебе не давал? — захихикал Ванька.

— Новая подушка, — отмахнулся от каверзного разговора Антон. — Кто бы знал, что она окажется такой неудобной, — с досадой проговорил он, потирая шею. Взгляд, брошенный на Злата, подсказал, что парень сейчас что-нибудь съязвит, и Загорский исподтишка показал ему кулак. — Постираю свою, и снова буду спать на ортопедической.

— А чем же ты её запачкал? — поддел Сенька, и Злат, не выдержав, заржал.

— Ах, вы…! — Антон поискал глазами, чем бы кинуть в близнецов. — Пошляки махровые!

— Ыыыы!!! — расхохотались все.

— Да, тьфу на вас, — махнул рукой Антон и придвинул к себе конспект.

Ко второй половине учебного дня он немного пришёл в себя и уже не выглядел «спирохетой бледной», как обозвал его Климов. Боль в груди почти не давала уснуть прошедшей ночью, но именно недосып и некоторое сомнамбулическое состояние позволили Загорскому на время перестать мучиться — парень, словно сквозь вату, воспринимал происходящее, не впадая в истерику и не часто думая о Минакове.

Злат, внимательно наблюдавший за ним, обеспокоенно качал головой, но всеми силами пытался поддержать. Загорский был ему бесконечно благодарен, но чем ближе становился вечер, тем сильнее ощущалась тяжесть на сердце.

На одном из перерывов Климову позвонили, и он умчался в самый конец коридора, поговорить. Вернулся с лихорадочно блестевшими глазами и молча сжал Антохино плечо. И с этого момента Загорский начал надеяться, сам не зная, на что.

Мирослав набрал Злата сразу же, как только остановился на светофоре:

— Не хочу торопить события, но, возможно, к нам сегодня заглянет мой братишка. Ему очень нужен его парень.

— Созрел, что ли, придурок? — с облегчением проворчал Климов.

— Судя по всему, да, — Минаков-старший улыбнулся своему отражению в зеркало заднего вида.

========== Глава 8. ==========

После разговора с братом Костя почувствовал себя значительно лучше и уверенней, словно Мирослав добавил ему сил, и, чего греха таить — дав мысленный подзатыльник. Минаков-младший действительно боялся потерять Антона, поэтому удостоверился лишний раз, что не должен бездействовать, иначе Загорский обидится ещё сильней, и тогда уже вернуть прежние прекрасные отношения будет невозможно.

У Кости оставалась еще одна пара, поэтому он вернулся в университет, практически сразу натыкаясь на Эльвина, когда поднялся на этаж, где у них должна была быть пара. Дементьев, при виде него, хмыкнул и уткнулся в учебник. Видимо, подумал, что Костя снова его проигнорирует, поэтому не спешил привлекать внимание.

Стиснув зубы, пару раз глубоко вздохнув, Костя, перебарывая себя, направился к Эльвину и, подойдя, встал напротив. Эл удивленно поднял взгляд, оторвав его от учебника.

— Что? — вышло у парня сухо, но при этом весьма равнодушно, словно ему было совсем не интересно, с какой целью его потревожил Костя.

— Я хочу поговорить, — твердо заявил Минаков, глядя прямо в карие очи одногруппника. — Но без всяких странных поступков, — предупредил он, нахмурившись. — Давай проясним ситуацию.

— Нифига себе, — весело округлил глаза Дементьев. — Созрел, что ли? — но увидев, каким серьёзным взглядом на него уставился Костя, захлопнул книгу, убирая её в рюкзак. — Ладно, давай поговорим. Все равно до пары ещё полчаса. Куда пойдем?

— Можем и здесь, — Костя оглянулся, удостоверившись, что их окружает достаточно мало людей.

— Минаков, ты меня поражаешь, — вздохнул Эльвин, покачав головой. — Пошли на лестницу в новом корпусе. На третьем этаже никогда никто не находится.

Идя по лабиринтам коридоров, Костя глядел в спину Дементьева, раздумывая, что же этот с виду очень милый и красивый молодой парень скрывает в себе. Как Костя и сказал брату, он даже не старался поговорить с Элом, выяснить причину всего происходящего. Минаков отстранился от проблемы, малодушно считая, что всё рассосется само собой, и только сейчас осознавал, насколько был не прав, решая дело игнором.

Поднявшись на лестничный пролет между третьим и четвертым этажом, Эльвин кинул рюкзак на одну из ступенек и, присев, вопросительно взглянул на Костю, как бы давая понять, что готов слушать. Минаков, осмотревшись, прижался спиной к стене и сполз вниз, на корточки. Таким образом, он глядел на Эла сбоку: достаточно близко, но не до такой степени, чтобы тот смог дотянуться.

Костя всё ещё не понимал, какие эмоции испытывает по отношению к Эльвину, но ни злости, ни ненависти сейчас не было, лишь лёгкое раздражение и непонимание.

— Я хочу быть с тобой откровенным, — честно сказал Минаков.

— Попробуй, — пожал плечами Эл, но не стал делать вид, будто ему всё равно.

— Я с Антоном встречаюсь с десятого класса, — слова давались с трудом, словно их приходилось клещами доставать откуда-то изнутри, и Костя опустил взгляд в пол, потому что смотреть в глаза Эльвину и, при этом, раскрывать душу, было сложно. — Не могу сказать, что было с самого начала легко принять отношения с парнем, но теперь, — Минаков качнул головой: — Я люблю его всем сердцем и душой. Мой брат и мой лучший друг нас поддерживают, но родители… Мои родители отвернулись. Тем не менее, я счастлив и никому, — тут он взглянул на Дементьева очень пристально: — Не позволю портить себе жизнь.

— Ты жалеешь? — вдруг произнес Эл, и Костя вопросительно вскинул голову. — Жалеешь, что лишился родителей из-за своей любви?

Минаков всмотрелся в карие глаза одногруппника, не видя в них ничего, кроме любопытства и еще чего-то такого, что сложно поддавалось описанию.

Он ненадолго задумался над вопросом и понял, что смело может ответить отрицательно. В конце концов, если люди действительно тебя любят и ценят, то примут любым.

— Нет, не жалел и не жалею, — покачал головой Костя. — Я рассказал тебе всё это лишь для того, чтобы ты перестал совать нос, куда не следует. И, полагаю, ты понимаешь, что не нужно трепать кому-то про мои отношения с парнем.