***

Костя нашёлся в привычном месте и в привычной позе: в кухонном уголке, за учебником и конспектами. Антон пристроил рядышком ноутбук и крепко обнял любимого, целуя в губы:

— Привет!

— Привет! — с готовностью ответил Костя, отодвигая в сторону книгу, на страницах которой красовались черепа и кости. Но, увы, это был не пиратский Альманах, потому что к костям прилагались мышцы, подписанные на латыни. — Ты сегодня рано вернулся.

Минаков зарылся ладонью в кудряшки Антона, перебирая их. Мягкие кудри отросли, что безумно шло миловидному Загорскому, делая того совершенно очаровательным.

— Расписание скачет, — улыбнулся Антон. — И я не пошёл на дополнительные, мне Ярослава вечером их перешлёт — сегодня её очередь отдуваться за всю компанию, — засмеялся он.

— Ярослава? — недоуменно приподнял брови Костя, припоминая, говорил ли о какой-то девушке Антон.

Он притянул Загорского к себе и подпёр щёку кулаком, поглядывая на возлюбленного.

— Моя постоянная компания, — пояснил Загорский, уютно устраивая рядом с Костей. — Я тебе рассказывал о них: близнецы Ванька с Сенькой, Ярослава, да мы со Златом. Когда нужно на дополнительные консультации, мы ходим по очереди, а потом рассылаем всем нашим материал. Это экономит время и ресурсы, — он немного поёрзал, подпихивая подушку под спину: — А, ещё, Ярослава распределяет обязанности по сбору материала для групповых занятий. У нас отличная организованность! — похвастался рыжик.

Костя кивнул, испытывая лёгкую зависть. Он-то не мог похвастаться тем, что у него группа дружная. Скорее наоборот, личности слишком разные собрались. Никто ни с кем не воевал, но и дружбу близкую друг с другом не водил.

Костя общался практически только с Элом, а с прочими одногруппниками — исключительно по делу.

При мысли о Дементьеве в голове невольно возникли воспоминания о неприятном разговоре с ним, и Минаков поморщился, потерев переносицу. Безотчётное чувство тревоги зазудело под кожей, и Минаков больше не мог выносить это, стараясь не думать о том, что фактически Антон скоро будет больше времени проводить с новыми приятелями, нежели с ним.

— Слушай, родной, — начал Костя, мысленно припоминая, не ожидаются ли на ближайшей неделе зачёты, — не против… Точнее, как ты смотришь на то, чтобы сходить на свидание на этих выходных? — Костя неловко улыбнулся. — Разумеется, если ты свободен.

— Свободен! — мгновенно отреагировал Антон, подавшись вперёд. Глаза его загорелись. — Костик! — завопил он. — Мы, правда, пойдём, да?! А куда?

Костя едва не рассмеялся, когда увидел, как обрадовался Антон. Облегчение мгновенно затопило сознание Кости и он, поудобней устроившись, потянул Загорского на себя. Тот понял мгновенно, садясь на колени парня. Сжав Антона в объятиях, скрестив ладони на пояснице, Костя ответил:

— Конечно, пойдём! А куда бы ты хотел сходить? У меня не было особых планов.

— В Сокольники, — предложил Загорский, пропуская тёмные пряди волос любимого сквозь пальцы. — Там уже залили катки и некоторые парковые дорожки, можно погонять на коньках. Ребята говорят, что в этом году даже раньше обычного, потому что, холода наступили быстро. И я хочу на гигантскую горку, прокатиться на ватрушке*! — вспомнил он. — А потом поедим в кафе. Что скажешь?

— Я «за», — улыбнулся Костя и поцеловал Антона.

Загорский прильнул к сладости чужих губ и на некоторое время позабыл обо всём на свете, пока его телефон не начал вызванивать «Monster — Skillet», установленный на входящий от Климова. С неудовольствием оторвавшись от приятного занятия, Антон вытащил из толстовки телефон и недовольно проворчал в трубку:

— Слушаю…

— Здаров, Тох! — зазвучал в динамике звонкий и довольный голос Златки. — Ты знаешь, я тут подумал и решил, что на выходных мне и Миру нечем заняться, поэтому мы будем ждать вас с Костиком в гости, — торжественно объявил Климов.

— Мы в Сокольники идём, у нас свидание, — независимо ответил Загорский.

— О! — Злат помолчал секунду, а потом выдал ничтоже сумняшеся: — Ещё лучше! Значит, устроим двойное свидание!

Костя, которому не доставило труда расслышать весь разговор, пробубнил, уткнувшись носом в шею Антона:

— Вот липучка… Это ведь наше свидание.

— Бесполезно, Костян, — каким-то чудом услышал бубнёж Минакова Злат и фыркнул: — Да соглашайтесь! Вчетвером веселей будет.

— Деспот, — вздохнул Костя, поцеловав Загорского в ключицу.

Антон рассмеялся и объявил:

— В таком случае, заезжайте за нами в час.

— Щика-а-а-рно! — прокартавил Злат. — Ладно, не буду мешать вам предаваться разврату. Увидимся! — и Климов сбросил вызов, не дождавшись слов прощания от Антона.

— Разврату, — хихикнул Загорский. — А я не против, — поиграл он бровями, поглядывая на Минакова.

— Ну, раз ты не против, — мурлыкнул Минаков и резко дернул Антона на себя, жадно впившись в нежные губы.

Вожделение стремительно завладело всем телом, обдавая огнём.

У Загорского всё поплыло перед глазами, когда кровь отлила от верхней головы и устремилась в пах. С такой скоростью он не возбуждался даже в самый расцвет пубертата.

Едва Минаков отстранился, чтобы перевести дыхание, Антон соскользнул с его колен и принялся срывать с себя одежду, лихорадочно бормоча:

— Я в душ… На пять минуточек…

Костя поймал Антона на полпути в ванную комнату и, обхватив ладонями, прижался к его спине, втиснувшись пахом в ягодицы. Тот замер и мелко задрожал, а Минаков жарко шепнул ему на ухо:

— Быстрей, малыш, я хочу тебя, — Костя куснул Антона за ухо и разжал объятия, отпуская.

В ванной Антон управился, конечно, не за пять минут, а за все пятнадцать, зато теперь можно было ни о чём не волноваться. Поддерживая спадающее полотенце на бёдрах, он ринулся в спальню на всех парусах и тут же был захвачен в Костины объятия, стоило войти в комнату.

Минаков подхватил Загорского на руки, приподнимая над полом и страстно впиваясь в его губы. Ожидание близости невероятно будоражило. У них давно не было полноценного секса. По крайней мере, дней шесть точно, и Костя мечтал войти в упругое тело Антона, ощутить его узость, внутренний жар и, видимо, Антон жаждал того же, судя по его горячей плоти, прижавшейся к бёдрам Кости.

Оторвавшись от поцелуев, от которых покалывало губы, Загорский сдёрнул с надголовной полки упаковку презервативов, флакон смазки, соскользнул спиной на кровать и призывно раздвинул ноги, на ходу нажимая дозатор и выдавливая на пальцы прозрачный гель.

Было несколько безрассудно держать такие вещи на виду, тем более, надпись на флаконе «Anal Relax» не оставляла сомнений, чем занимаются живущие здесь два парня. Но, поскольку к ним никто не ходил, кроме Злата и Мирослава, можно было не особенно беспокоиться.

Полотенце развернулось, обнажив промежность, Антон приподнял бёдра и нетерпеливо втиснул в дырочку два пальца.

Костя сглотнул, невольно задержав дыхание. Он быстро разделся, не отводя взгляд от привольно раскинувшегося и ласкающего себя Антона. В голове набатом бился пульс, и Минаков, подобравшись к Загорскому, приник поцелуями к внутренним сторонам бедер, лаская кожу языком и скользя ниже к паху.

Загорский охнул, когда на его налитом естестве сомкнулись влажные губы, и резким движением загнал пальцы по самое основание, ещё выше поднимая бёдра. Сильные ноги могли значительное время удерживать его в таком положении, а вот зашкаливающее возбуждение, наоборот, давало фору, лишая возможности подольше нежиться интимными ласками. Меньше чем через минуту, Антон, как самый позорный скорострел, излился, даже не успев предупредить Минакова, и глухо застонал, падая задницей на кровать.