— А, ну так это типичная ситуация, — хмыкнул Дементьев, доставая из сумки учебные принадлежности и складывая их на стол рядом с Костей. — Парочки часто расстаются из-за занятости друг друга.

— По-моему, если двое людей расстаются, то это вовсе не из-за занятости, а из-за непонимания и неприятия друг друга, — решил поспорить Минаков, непроизвольно поглаживая кольцо на большом пальце. — Если любишь человека, то постараешься понять его.

— О, да, конечно, — закатил глаза Эл, усаживаясь рядом и открывая лекционную тетрадь. — А теперь прикинь: твоя половинка хочет твоего внимания, а ты постоянно говоришь, что тебе нужно учиться. И пластинка крутится изо дня в день. Любой не выдержит. А организмы у нас молодые, нам подавай близость.

Минаков вздрогнул. Было бы что-нибудь тяжелое под рукой, он бы огрел Дементьева по затылку-тот словно проник в корень Минаковской проблемы, не спросив разрешения. Как всегда, Эл весьма чутко улавливал основные моменты.

— Ты так говоришь, потому что ни с кем не встречаешься, — буркнул Костя.

— А на черта мне это? — резковато отозвался Эльвин, нахмурившись. — Как по мне, так лёгкие отношения на одну или несколько ночей — самое то. Никаких тебе ограничений, никаких обременений. Но кому я это говорю? Ты-то со своей пассией со школы. Не боишься, что чувства угаснут?

— Нет, — твёрдо заявил Минаков. — Я уверен, что подобное у нас не случится.

— Ну-ну, — хмыкнул с неприятной улыбочкой Эл. — Посмотрим, что ты скажешь, когда у нас начнется реальная жопа в учёбе, когда наступит сессия и у тебя, и у нее. Чувства не вечные, Минаков, вот увидишь.

Костя открыл рот, чтобы возмутиться, что Эл, вообще-то, ничего не знает о их с Антоном личной жизни, да и вообще не в курсе всего такого, но в аудиторию зашел лектор, поэтому пришлось замолчать.

Настроение оказалось подпорчено, но, закусив губу, Костя решил, что никогда не позволит их отношениям с Загорским увянуть. Он слишком сильно любит, чтобы позволить любимому человеку уйти.

И, всё же… Было во всём этом какое-то «но», которое, словно маленький активный червячок, грызло броню уверенности, и Костя, сам не зная, почему, невольно задумался над всей ситуацией, что началась в его жизни.

***

Загорский отчётливо осознавал, что если бы не загруженность по учёбе, которую он порой сам себе создавал, набирая дополнительные материалы, то нехватка полноценного секса сказывалась бы самым печальным образом. Кратковременные интимные ласки, несомненно, выручали, как небольшой перекус в ожидании комплексного обеда, иначе вообще хоть вой.

И ещё: ничто не могло поколебать уважения Антона выбору Кости в профессии и его полного погружения в изучение будущего нелёгкого труда. Ещё когда только Минаков впервые заговорил о медицинском, Антон с любопытством кота сунул нос в информацию, желая понять, во что ввязывается любимый. И был огорошен настоящей кабалой, кою добровольно собирался взвалить на себя Костик.

— Учить-изучать, света белого не видеть, — вздохнула тогда Елена Сергеевна. — Учти, дорогой, что Костик очень серьёзно относится к будущему делу и станет много времени посвящать ему. Тебе следует быть готовым к подобному, — она ласково потрепала сына по плечу.

— Я понял, мам, — сосредоточенно кивнул Антон, а про себя решил, что выдержит и не сорвётся, потому что, иначе в отношениях и вовсе смысла нет.

Его основательно беспокоило состояние самого Минакова, который буквально изнурял себя учёбой. Костя и сам прекрасно знал, что упадок сил ему вряд ли нужен, а потому старался не забывать о собственном здоровье. И пусть это получалось в ущерб уделяемому друг другу вниманию, Антон был рад, что с лица любимого спадала бледность, а тени под глазами постепенно рассеивались.

***

На кухне обнаружился приготовленный завтрак, и Загорский в сотый раз с благодарностью подумал о том, что его парень — самый лучший на свете.

Всю дорогу в университет Загорский мечтательно щурился и машинально крутил колечко на большом пальце.

— Ты нравишься Лильке Азаровой, — внезапно огорошила его новостью Ярослава, когда они своей излюбленной компанией торчали в одной из университетских столовых. — Она задолбала меня вопросами, с какой из девчонок ты встречаешься.

— Зачем ей это? — удивился Ванька.

— Для сравнения, — усмехнулась Заболотова. — Будто девок не знаешь!

— Такую их сторону не знаю, — помотал головой парень. — И что ей с того сравнения?

— Если поймёт, что ни в чём не уступает, то влезет и попытается понравиться сама, — разжевала Ярослава и покачала головой. — Это же элементарно.

— Так она в любом случае может влезть, что ей мешает? — фыркнул Сенька.

— Иногда соперница слишком хороша, и шансов ноль целых, ноль десятых, — развела руками Заболотова. — И даже субъективная оценка собственной личности не помогает набраться решимости.

Мочаловы поглядели на Загорского, который с аппетитом уминал густой рассольник, попеременно откусывая от куска чёрного и белого хлеба, но, не дождавшись хоть какой-то реакции, с двух сторон легонько пихнули Антона в бока. Тот с видимой неохотой прервал трапезу:

— А?

— Что думаешь-то по этому поводу? — залюбопытствовал Сенька.

— Ничего, — пожал плечами Антон.

— Она хочет влезть в твои отношения, эй! — махнул перед его лицом ладонью Ванька.

Загорский почесал макушку и хмыкнул:

— Моя вторая половинка ей не по зубам, это однозначно. Там совершенство во всём: красота, ум, хозяйственность, спортивные таланты и отличная учёба, сексуальность, внимание и забота, — торжественно перечислил он. — У меня от одной мысли об этом человеке бабочки в животе с ума сходят, куда там какой-то… Как ты её назвала? — повернулся он к Ярославе.

— Не имеет значения, — улыбнулась Заболотова. — Я просто скажу ей, что не светит, и передам твои слова. Твоя девушка в меде учится?

— Ага, в нём, — с некоторой опаской кивнул Антоха.

— Учитывая, что такие данные — это всё, что нам, да и всем, вообще о ней известно, вряд ли Лилька сможет её найти или увидеть, — хмыкнула Ярослава.

— Если только ты сам не засветишься в компании своей девушки, — многозначительно съехидничал молчавший до этого Злат.

Загорский усмехнулся и мстительно стянул из его тарелки кусочек помидора. Климов обиженно засопел.

— А это возможно? — не смог удержаться от вопроса Ванька.

— Это совершенно нереально, — твёрдо заверил Антон.

— Конспираторы, — проворчал Сенька.

— И правильно делают, — заступилась Ярослава.

— Мадам, а у вас что на личном фронте? — светски улыбнулся Ванька.

Девушка молча показала правую руку и пошевелила безымянным пальцем, привлекая к нему внимание. Его обвивал широкий золотой ободок в виде обоймы — множество крошечных гильз, спаянных боком друг к другу.

С полминуты все заинтересованно разглядывали украшение, пока до Антона не дошло очевидное:

— Это, что, обручальное?!

— Да, — просто кивнула Заболотова. — В семнадцать поженились, с согласия родни.

— Какое необычное, — восхитился Злат. — А почему гильзы?

— Спецназ, — коротко бросила Ярослава и убрала руку.

Вся компания с уважением воззрилась на супругу спецназовца, и тема личных отношений мгновенно угасла.

Загорский машинально погладил своё кольцо и краем глаза уловил, как Злат сделал то же самое. Это было важно и правильно, и как-то роднило их всех, а потому за столом на некоторое время воцарилась тишина.