Костя проглотил всё, сладко облизнув припухшие губы. Жадно приникнув к чувствительной головке члена Антона, он обвел языком по кругу, коснувшись уздечки. Загорский громко вскрикнул и забился в руках Кости, и тот хмыкнул, касаясь своими пальцами влажного колечка мышц меж ягодиц любовника, присоединяя к его пальцам один свой.

Ещё не отойдя от оргазма, Загорский протестующе двинул бёдрами и подтолкнул к Минакову упаковку презервативов:

— Костик, я хочу не пальцы! — и наигранно-обиженно выпятил нижнюю губу.

Минаков довольно улыбнулся и, выпрямившись, выудил глянцевый квадратик. Раскатав резинку на члене, Костя приник к губам Антона, шепнув ему:

— Перевернись на живот, родной. Хочу тебя сзади, — и прикусил нижнюю губу Антона, жадно сжимая ладонями его приподнятые бёдра.

— Ммм, как страстно, — промурлыкал Загорский и шустро перекатился на живот.

Привстав на коленках, он выпятил округлые половинки и жадно подставил под горячий ствол, всем своим видом показывая, что не стоит тянуть с этим захватывающим действием.

Костя хитро прищурился. Нависнув над Антоном, оглаживая его стройное подтянутое тело ладонями, Минаков принялся осыпать поцелуями спину парня, начиная с шеи, обводя языком выступающие позвонки и лопатки. Спускаясь ниже и ниже, слушая рваные всхлипы и невнятные просьбы, Костя придержал Антона и, склонившись ещё ниже, куснул того за ягодицу.

— А-ахм-м, — простонал Загорский. — Ну, что ты делаешь со мно-о-ой?

Молодой организм не требовал долгой перезарядки, и член вновь твердел на глазах. Внутрь пульсирующей от возбуждения дырочки хотелось большого и твёрдого, и Антон закрутил попкой, неистово умоляя:

— Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!!

Костя хрипло рассмеялся и, удобно пристроившись, единым слитным движением вошёл в Антона, замерев на пару мгновений. Пришлось задержать дыхание и прикусить губу, из опасения позорно быстро кончить, ведь хватило бы и одного неосторожного движения — мышцы Антона обхватили туго и плотно, а внутри него было так жарко и чудо как хорошо.

Загорский придушенно вскрикнул и на несколько секунд потерялся в ощущениях. Он одновременно чувствовал себя сжатой пружиной, сосудом, заполненным до отказа, оголённым, словно нерв, и во всей этой мешанине — совершенно счастливым.

Первый, медленный и тягучий, толчок вырвал у обоих протяжные стоны, затем Костя словно отпустил себя, вколачиваясь в Загорского с такой силой, что тот едва удерживал равновесие. От собственных криков, отражающихся от стен, у Антона звенело в ушах и в них же шумело, от стучавшей в висках крови.

В паху ныло и тянуло, крупные капли смазки падали на скомканное полотенце, а рука, протянувшаяся к изнывающему члену, легонько дрожала. Загорскому даже не понадобилось пары фрикций, чтобы кончить, оказалось достаточным огладить набухшую головку.

Дырочка сжалась, по телу под Минаковым пробежала судорога; Костя сдавленно проскулил что-то невнятное, сделал несколько рваных поступательных и столь бурно кончил, что в глазах на миг потемнело.

Откатившись в сторону, стянув с себя презерватив, Костя аккуратно связал его и положил на пол, делая мысленную пометку не забыть выкинуть чуть позже. Сил встать не было и, прикрыв глаза, Костя подтянул Антона к себе, зарывшись пальцами во взмокшие кудряшки на затылке парня, шепнув тому на ухо:

— Люблю тебя…

— И я тебя, — Загорский подальше отпихнул от себя залитое спермой полотенце и закрыл глаза, прильнув к Минакову и блаженно отдаваясь посторгазменной неге.

Комментарий к Глава 4.

*Ватрушка - санки-тюбинг надувные

========== Глава 5. ==========

Коньки у Антона и Кости были свои, купленные ещё в родном городе. Даже заточка лезвий сохранилась с прошлого раза, надёжно спрятанных в гибкие чехлы.

Одевались тщательно, максимально комфортно и тепло — на улице предстояло провести большую часть времени. Экипировка и большинство зимних вещей обитали в угловом шкафу спальной комнаты, а летние пришлось убрать в коробки и сумки, поскольку из мебели в гостиную был куплен только здоровенный угловой диван — всё, на что хватило сэкономленных денег. Костя выкружил его с приличной скидкой и был несказанно горд своим приобретением.

Мирослав недовольно хмурился, но больше не пытался навязываться с предложением, оплатить расходы. Зато пообещал, что подберёт все возможные варианты поближе к Новому году, когда в магазинах начнутся праздничные распродажи. Оставалось совсем немного, каких-то десять дней, и вот-вот их квартира полностью обретёт обжитый вид и уют.

Мир со Златом приехали ровно в час, как и договаривались. Климов жевал жареный миндаль, Антон и Костя, на заднем сидении, лупили глаза в окна — украшенная к Новому Году Москва была поистине сказочным зрелищем.

До Сокольников добирались довольно долго, но едва оказались внутри парка, как забыли обо всём на свете. Восторг переполнял всех четверых, даже видавшего виды Минакова-старшего. Они скользили по залитой льдом дорожке и весело перекликались друг с другом. Со всех сторон слышались радостные возгласы, смех детворы и шутки взрослых.

Климов остался верен себе и ехидно комментировал действия друзей, пока сам не поскользнулся и не шлёпнулся на задницу. Мирослав не стал помогать ему, подняться, а просто ухватил за одну руку, во вторую вцепился Костя, и они вдвоём поволокли его вперёд.

Злат верещал, как попугай, Загорский скользил следом, сгибаясь от хохота в три погибели. Кончилось тем, что навернулись все трое, а Антон врезался в образовавшуюся кучу-малу и повалился сверху.

Каток, куда они добрались по дорожке, оказал незабываемое впечатление своими масштабами и изумительно украшенных фигур. Неподалёку продавались горячие напитки, давая возможность утолить жажду и согреться, ведь кататься собирались, пока ноги не начнут гудеть.

Сумерки набросили на парк синее покрывало. Повсюду зажглась великолепная иллюминация, крики восторга смешивались с музыкальными ритмами, щёки раскраснелись, а глаза сияли, как звёзды — Антон откровенно любовался раскрасневшимся Костей и ловил ответные обожающие взгляды.

В кафе ввалились основательно проголодавшиеся, изрядно уставшие, и быстренько заняли свободный столик. Стойка для вещей была переполнена, и куртки с шапками размещали тут же, на сиденья. Злат завертел башкой в поисках официанта и тут же замахал рукой, призывая оного.

Костя в этот момент отвлекся, и не заметил, кто к ним подошел, однако знакомый голос привлек к себе внимание, и Минаков замер.

— Здрасьте, — беззаботно улыбнулся Златка. — Слушай, Мир… — Климов обратился к своему парню, не отразив, что официант и Костя в шоке уставились друг на друга.

Эльвин Дементьев держал в руках папки с надписью «Меню». От Кости не укрылся внимательный взгляд одногруппника, которым тот скользнул по всем посетителям, остановившись на Антоне и Мире. Загорского парень оглядел, словно что-то прикидывая в уме, а в Мирослава прямо-таки впился зрачками.

Сердце Кости скакнуло в горло, застряв там.

— Добро пожаловать! — отмер Эл, прищурившись на секунду, но тут же натягивая на лицо профессиональную улыбку. — Как будете готовы сделать заказ — позовите меня.

— Спасибо, — хрипло выдавил Костя, и Дементьев кивнул, вновь посмотрев на Антона.

Развернувшись, парень ушел к другому столику, а Костя нервно облизнул губы. Эл говорил, что у него есть подработка, но подобное совпадение начисто вышибло из колеи. И надо же было этому случиться!