Аппетит блондина не сказать, чтобы возрос, но в него удалось втолкать немного больше, нежели чашка бульона. Данное вдохновило Кронви на вторичную попытку интимной близости той же ночью, и пусть это не было полноценным сексом, главное, что Эмиль не отказывался от Лу и хотел ничуть не меньше.
К доктору Майеру Луис привез Эмиля точно в назначенный час. Нелли приветливо встретила обоих и сразу предложила подняться в кабинет врача. Она с некоторым беспокойством посмотрела на Джонса, но тот не заметил, глядя себе под ноги. Эмиль вообще не смотрел по сторонам, но крепко держал Лу за руку.
— Я принесу чай, — оповестила девушка.
— Спасибо, — поблагодарил Кронви.
Возле кабинета Эмиль притормозил и нерешительно переступил с ноги на ногу; Луис молча поцеловал его в висок и, постучав, приоткрыл створку, аккуратно подталкивая блондина вперед.
Адалрик встретил их со спокойной улыбкой. Честно признаться, он вообще не рассчитывал, что Эмиль столь скоро появится перед ним. Если вообще появился бы. Но тот, переселив свое смущение из-за произошедшего срыва, все-таки пришел, что не могло не радовать Адалрика. Он гостеприимно посмотрел на двух молодых людей, обратив внимание на их ладони, крепко сцепленные меж друг другом.
— Я очень рад вас видеть, — тихо сказал Майер.
В уголках его губ скрывалась теплая улыбка, но глаза были серьезными, настороженными. Он явно переживал, как бы с Эмилем не случился повторный акт паники. Джонс же на врача не смотрел вовсе и смущенно топтался на месте. Он вспомнил, как мужчина его по-отечески обнимал, успокаивая, и это всколыхнуло волну обжигающей неловкости. Вздохнув, Эмиль покосился на Луиса, после чего коротко поздоровался с Адалриком.
— Прошу, проходите, — врач по привычке кивнул на кресла напротив.
Кронви решительно усадил Эмиля в одно из кресел и устроился в другом. Вошедшая Нелли поставила перед обоими по чашке чая и тихо удалилась, но Луис успел поймать ее осторожный взгляд на Джонса. И подавил вздох, догадываясь, что здесь все еще переживают с их последнего визита, когда он уводил заплаканного блондина из этого кабинета.
На одной из полок теперь красовался поднос с графином, наполненным чистой водой, и парой стаканов — новшество, явно появившееся точно так же, после сеанса с Эмилем. Но Лу считал, что это не повод Джонсу чувствовать себя виноватым, однако тот едва не сжался в комочек в своем кресле, стараясь занимать как можно меньше места.
— Что ж, хочу сказать, что, Эмиль, я отчасти завидую твоей смелости, — Джонс неуверенно взглянул на врача, и тот улыбнулся. — Ты довольно быстро взял себя в руки. Я могу лишь молча порадоваться тому, что ты очень сильный юноша. К тому же, хочу также сказать с полной уверенностью, что это значит, как ты готов встретиться лицом к лицу со своими страхами и, наконец, встать на путь исцеления.
Джонс внимательно выслушал и кивнул.
— Мне бы хотелось, чтобы Луис присутствовал, — медленно проговорил Эмиль.
— Я сам этого хочу, — уверил врач. — Кроме того, похоже, Луис действует на тебя куда лучше любого успокоительного, — поддразнил врач.
Блондин вспыхнул, и краешки его губ дрогнули в улыбке. Он опустил взгляд вниз.
— Для начала я бы хотел узнать, как прошли эти дни, Эмиль, — мужчина перевел взгляд с Джонса на Луиса и обратно, давая понять, что ему все равно, кто начнет говорить.
— Они прошли… Неплохо, — взял на себя труд ответить Лу. — Эмиль начал нормально принимать пищу, продолжил курс лекарств, — было немного неловко говорить о возлюбленном в третьем лице, в его присутствии. — Еще мы собирали вчера пазлы, почти весь день. Эмилю очень понравилось, — улыбнулся парень.
— Хорошо, — кивнул врач. — Так, теперь мне бы, перед тем, как мы начнем, хотелось узнать, насколько много ты рассказал Луису, Эмиль? — осторожно поинтересовался он.
— Все, — вздохнул блондин. — Про диагноз, про Филиппа…
— Ясно, — Адалрик помолчал. — Тогда, может быть, у вас будут ко мне вопросы? — мужчина взглянул на юношей, чуть пододвинувшись вперед.
— У меня, — махнул рукой Лу. — Эмиль сказал, что видел рисунок Филиппа… Его внешность. Можно мне посмотреть?
Врач помедлил, вопросительно взглянув на Эмиля. На самом деле психотерапевт в редчайших случаях работал с родственниками пациентов в присутствии самих пациентов. В данном случае с не родственником, а со второй половинкой. Некорректно, скажем мягко. Но случай Эмиля — это особый случай. И он не мог без Луиса. По крайней мере, не сейчас точно. Так что Адалрик внес кое-какие коррекционные меры в свой привычный рабочий процесс. Эмиль доверял Луису, и Майер не видел особых проблем с собственным доверием.
Джонс незаметно кивнул врачу. Легкое, почти незаметное движение. Адалрик чуть сильней сжал губы. Не то чтобы он не ожидал подобного. Порывшись в столе, мужчина достал автопортрет Филиппа, протянув его Луису.
Кронви с внутренним трепетом принял листок и внимательно вгляделся в незнакомые, хищные черты. Красивые черты — Лу про себя усмехнулся. Из-за чего не появилось это альтер-эго, но Филипп обликом, как и ангелоподобный Эмиль, являлся образчиком внешнего совершенства. Полностью противоположного Джонсу, но столь же яркого и впечатляющего.
— Похож на южанина, — заметил Лу, возвращая листок доктору. — Должно быть, он темноволосый и кареглазый… Ну, мне так кажется.
— По словам Филиппа, у него темно-каштановые волосы и светло-карие глаза, — кивнул Майер. — Он сказал, что родился в Канаде. И у него, к слову, есть акцент. Я так понимаю, что данный человек его тщательно скрывал, когда невольно пересекался со знакомыми Эмиля.
— Когда… — Луис невольно глянул на Джонса. — Когда появлялся Филипп, я видел только смену поведения, но акцента не замечал. Хотя, речь была немного странной: построение фраз, использование некоторых слов, которые Эмиль не употребляет в своей речи. Сейчас не смогу припомнить конкретику, но тогда это царапнуло слух. А… зачем он приходит? — Кронви чуть нахмурил брови. — Что ему надо?
— Ты задаешь сложные, но весьма верные вопросы, Луис, — через несколько секунд задумчивого молчания ответил Адалрик, постучав пальцем по столу.
Он метнул пронзительный взгляд в сторону Эмиля. Тот ответил легким кивком и мягким движением, словно произнося неслышно, почти на выдохе: «Расскажите все».
Врач потер подбородок, продолжив:
— Филипп, как мы все уже поняли, является неким хранилищем воспоминаний Эмиля. Как я думаю, он появился в тот самый момент, когда психика Эмиля перестала справляться с моральной и физической нагрузкой, которой он подвергался, — Майер посмотрел на рисунок, изображающий Морриса. — Филипп, можно сказать, некий защитный механизм психики. Он тот, кто защищает Эмиля, когда юноша испытывает очень сильные эмоции. Недосыпы, к слову, также могут повлиять, поскольку нервная система в такие моменты ослабевает, — добавил психиатр. — И, несмотря на то, что Эмиль больше не претерпевает тяготы, которые были раньше, Филипп все равно приходит, когда ты, дорогой мой мальчик, ощущаешь фейерверки эмоций. А по поводу того, зачем он появляется, — Адалрик слабо пожал плечами. — Он утверждает, что хочет, чтобы Эмиль узнал о нем, но я подозреваю, за этой отговоркой кроятся другие причины, и нам просто необходимо будет их узнать.
Луис немного помолчал, обдумывая слова доктора, и вздохнул:
— Но они совсем не похожи, Эмиль и Филипп. Почему такая разница? Даже внешность… — он беспомощно развел руками.
— Хм, — Адалрик задумчиво нахмурился, посмотрев на Луиса, раздумывая, как попроще, не используя громоздкие психиатрические термины, объяснить двум молодым людям состояние, в котором находился Эмиль. — Видишь ли, Луис, — врач посмотрел на Эмиля, который внимательно слушал, как губка, впитывая всю новую информацию. — Диссоциативное расстройство идентичности — это не простой диагноз, — начал издалека Адалрик. — Многие врачи, профессоры, спорят, что это за диагноз и существует ли он вообще. Есть даже люди, которые утверждают, что подобное расстройство — это эволюция нашей психики, способной расщепляться и принимать на себя все невзгоды мира. Удобно, правда, когда каждая личность отвечает за что-то свое, при этом обладая собственными мыслями, характером, талантом? — Адалрик откинулся на спинку кресла. — Мое же мнение таково… Не знаю, верно оно или нет, но я считаю, что Филипп — это не просто вторая личность. Это сам Эмиль, — по недоуменному взгляду Джонса врач понял, что тот совсем не понимает, о чем речь. — Представьте себе сад. К примеру, — врач махнул рукой, — от яблони берут черенок для будущего дерева, чтобы вырастить еще одну яблоню для сада. Будут ли они идентичны? Вовсе нет, хотя одна произросла из первой. Да, вырастет яблоня, но со своим наклоном ветвей, со своей кроной и совершенно другим количеством яблок в итоге. Эмиль также дал жизнь Филиппу, но отпустил ему те качества, которые были в нем, в пока еще ребенке, в зачатке. Эмиль отчаянно пытался защититься, но не знал, каким образом. Как маленькие дети создают себе воображаемого друга, так и Эмиль, ты, создал свое альтер-эго, позволив ему жить, — Адалрик сомкнул пальцы перед собой. — Касаемо второго вопроса, — мужчина вздохнул. — Это сложней. По поводу этого нужно будет покопаться в забытых воспоминаниях. Вполне возможно, был кто-то, на кого Эмиль хотел быть похожим, на кого смотрел с восхищением, вот его второе альтер-эго и получило внешность того человека.
