В тоне Филиппа отчетливо улавливалось удовлетворение, словно он, наконец, выговаривал все, что в нем накопилось. И эти факты… Только Эмиль знал о них! Никого рядом с ним не было.

Он даже Луису не рассказывал об этом!

Дыхание Джонса сбилось. Он, как прикованный, не мог оторвать взгляд от диктофона, ощущая, что в горле формируется комок, сглотнуть который становилось с каждой минутой все сложней и сложней.

Адалрик внимательно наблюдал за парнем, подмечая любое изменение в поведении, чтобы подоспеть вовремя на помощь в случае необходимости. Пока что кроме глубочайшего шока врач ничего не видел, поэтому был относительно спокоен.

Дальше Эмиль, вслушиваясь в голос незнакомца, который подозрительно сильно напоминал кого-то, не мог поверить собственным ушам.

— Я больше не могу! — неожиданно вскрикнул Эмиль, громко всхлипнув, и Адалрик уставился на него во все глаза, немедленно выключив диктофон, остановив запись на моменте, как Моррис вкрадчиво и нетерпеливо спросил Эмиля: «Скажи мне, кто я?». — Это… Это… О, Боже! — Джонс, вскочив с места, заметался по кабинету. — Я… Я не верю! Не может этого быть!

Адалрик встал с места, шагнул к Эмилю, чтобы его успокоить, но юноша, неожиданно дернувшись, отлетел от врача, как ошпаренный.

Шепча: «Нет, нет, нет», — блондин, глядя на психиатра широко распахнутыми глазами, начал отступать назад, пока не врезался в стену, по которой скатился вниз, весь дрожа.

Майер уже серьезно стал беспокоиться за состояние своего пациента. Он быстро подошел к Эмилю, который весь съежился, поджав ноги к груди, и закрыл лицо ладонями.

— Эмиль… — тихо прошептал врач, присаживаясь на корточки перед Джонсом. Он положил ладонь ему на плечо, стараясь сдержать свои эмоции, хотя, в реакции Эмиля не было ничего удивительного.

Юношу трясло, и когда Адалрик с трудом отнял его руки, то увидел, что глаза того широко распахнуты, и смотрят словно в пустоту, в никуда. Дыхание Джонса стало судорожным, по щекам струились слезы, а на лбу выступил холодный пот. Скрюченными пальцами Эмиль вцепился в руку Адалрика, и психиатр понял, в чем дело.

У Джоса началась паническая атака. Он до такой степени себя накрутил, что психика не справилась с известием — даже на фоне приема препаратов.

— Эмиль… Эмиль! Эмиль, ты меня слышишь?! — громко позвал врач, встряхнув Джонса, но того так била дрожь, что он не мог вдохнуть, и его лицо постепенно начало то краснеть, то бледнеть.

Кое-как оторвав от себя пальцы юноши, врач кинулся к своему столу, быстро доставая оттуда один из бумажных пакетов, которые обычно хранил, чтобы скидывать туда всякую мелочовку. Снова упав перед Джонсом на колени, мужчина поднес пакет к его лицу, плотно прижав ко рту.

— Эмиль, слушай меня и начинай дышать носом медленно, слышишь?! — Майер почти кричал, стискивая свободной рукой плечо Эмиля, стараясь привести его в чувства. — Дыши, иначе умрешь!

Джонс попытался вдохнуть носом, но едва не закашлялся. Он вновь конвульсивно стиснул пальцами запястья врача, уставившись на него, однако взгляд стал более осмысленным.

— Дыши вместе со мной, мальчик, давай, — приказал твердым голосом врач, делая глубокий вдох, видя, как Джонс, пусть и с трудом, но повторяет за ним. — Молодец, Эмиль, ты сильный парень, давай, дыши.

Они вместе дышали под счет, и Эмиль постепенно начал приходить в себя. Но когда его дыхание выровнялось, Джонс неожиданно в голос разрыдался, закрыв лицо руками. Он впервые так горько и по-страшному больно плакал на глазах у Адалрика.

Врач, коротко вздохнув, по-отечески приобнял юношу, усаживаясь полностью на пол. Эмиль продолжал громко плакать, все еще не веря в то, что болен.

— Я ненормальный… Ненормальный, больной, я никогда не буду здоровым! — сквозь икоту и слезы вскричал Эмиль.

— Что за вздор?! — возмутился Майер, продолжал крепко обнимать его. — Я разве сказал тебе, что не вылечу? Разве я обмолвился хоть словом, что брошу тебя на полпути и не стану помогать? И ты не болен. Ты просто пережил очень сложную жизненную ситуацию, и таким образом психика спасла тебя. Ты ведь даже не дослушал Филиппа.

Эмиль, всхлипывая, покачал головой. Он не хотел слышать это имя. Он дрожал в руках Адалрика и все никак не мог успокоиться.

Майер старательно сохранял невозмутимость, испытывая при этом столько горечи, словно все эмоции Эмиля пропускал через себя. По сути, так оно и было. Страх, нежелание принять факты, боль, печаль, ужас — все это основательно раздирало изнутри, и Адалрик, не будь он опытным врачом, давно бы погряз в таком с головой.

— Мне позвать Луиса? — спросил психиатр, слушая громкие всхлипы Эмиля.

Джонс вряд ли смог бы вымолвить еще хотя бы слово, но поспешно закивал головой, продолжая стискивать пальцами пиджак врача на его спине. Тот свободной рукой покопался в кармане, вынимая сотовый, быстро набрал Нелли и попросил ее привести Луиса, ожидающего в машине на улице.

Помощница не стала задавать вопросов, мгновенно поспешив выполнить просьбу. Она наверняка слышала страшные крики Джонса даже на первом этаже. Адалрик же, усевшись поудобней и перехватив Эмиля, продолжил его поглаживать по спине, успокаивая и чувствуя, как рубашка промокает от слез юноши.

Луис влетел в кабинет на скорости ракеты.

Когда Нелли, стараясь не терять хладнокровия, попросила его подняться, Лу сразу просек, что что-то не так: по ее торопливым шагам, по чуть округлившимся глазам и плотно сжатым губам. Все, что, так или иначе, касалось его любимого человека, повышало градус внимания к любым мелочам. А уж про посещения врача и говорить нечего — Кронви каждый сеанс переживал до такой степени, что внутри сжималось.

Быстро оглядев помещение, Луис наткнулся на сидящих на полу врача и пациента. Эмиль крупно вздрагивал и горестно плакал, Адалрик как мог, успокаивал его. Сердце Луиса болезненно кольнуло, и он, не помня себя, кинулся к блондину:

— Эмиль!..

Адалрик приложил немало усилий, чтобы повторно отцепить пальцы Эмиля от себя. Обеспокоенный Луис мельтешил перед глазами, почти рухнув кулем на колени рядом. Он тянулся к Джонсу, но явно не знал, может ли коснуться, хоть что-то сделать. Один Майер старательно держал себя в спокойствии.

Пакет упал куда-то к ногам, Адалрик, с трудом повернув плачущего Эмиля, почти втолкнул его в руки Луиса, а сам поднялся.

— Луис, перенеси Эмиля на диван, пожалуйста, — попросил врач. — Я через минуту подойду.

Майер упругим шагом вышел из кабинета, спустившись к переполошенной Нелли. Девушка внимательно всмотрелась в лицо своего босса, отметив, что он несколько побледнел, но тщательно держал себя в руках.

— Нелли, милая, будь любезна, налей стакан воды, — помощница поторопилась выполнить просьбу, а сам врач подошел к едва приметному шкафу, стоящему рядом с рабочим столом секретаря. Пошарив в нем пару секунд, Адалрик вынул блистер лекарства и, приняв от Нелли стакан, благодарно кивнул. — Спасибо.

— А с Эми… — девушка не договорила и прикрыла рот, опустив взгляд, видимо, не зная, имеет ли право интересоваться состоянием пациента. К тому же, от ее внимания не укрылись мокрые пятна, появившиеся на белоснежной рубашке врача.

— Все хорошо, не беспокойся, — психиатр успокаивающе улыбнулся. — С Эмилем все будет в порядке.

Мужчина быстро вернулся наверх, где Луис, неловко устроившись на диване, баюкал блондина.

Тот, похоже, не захотел лечь и его по-прежнему трясло. Лицо раскраснелось, а глаза опухли, но от этого он вовсе не стал выглядеть неприятней. В образе юноши появилась какая-то хрупкость, которую страшно было повредить, всего лишь коснувшись.

Адалрик подошел к Луису, передав ему блистер с лекарством и стакан с водой.

— Две таблетки, Луис, и воду до конца, — сказал строго врач, а сам, склонившись, взял руку Эмиля в свои ладони, чтобы померить пульс.

Джонс более-менее успокоился, но начал икать, все еще иногда всхлипывая. Он, опустив взгляд, не смотрел ни на Адалрика, ни на Луиса, но одна его рука крепко вцепилась в предплечье Кронви, словно юноша боялся, что тот исчезнет.