Преследуемый корабль перестал вилять, но через миг вытворил то, чего Аазор никак не мог ожидать. Не сбавляя скорости, он вдруг резко повернул влево и совершил кувырок через центр масс, развернув нос своего корабля к Аазору, и продолжая лететь по инерции в прежнем направлении, но уже кормой вперёд. Затем он дал полную тягу против хода и принялся сильно сбавлять скорость полёта. Учитывая, что корабль Аазора по-прежнему летел в том же направлении, расстояние между ними стало быстро сокращаться. И тут в добавок ко всему, противник открыл огонь из единственной бортовой рубанды на носу своего корыта, поливая корабль Аазора хоть и маломощным, но всё же плотным потоком энергетических разрядов.

Безусловно, каждое из этих действий, совершённое по отдельности, не представляло особой сложности для такого опытного пилота, как Аазор. Но все эти действия - кувырок с разворотом, резкое торможение и внезапная атака, проделанные практически одновременно, действительно сбили старика с толку. Он еле успевал отреагировать на одно действие противника, как уже через миг был вынужден оценивать новую ситуацию, когда надо было менять тактику и снова что-то предпринимать. Реагируя на плотный поток разрядов со стороны атакующего, корабль Аазора резко усилил мощность энерго-защиты в носовой части, что полностью ослепило старика – он не видел перед собой ничего кроме белой стены плазмы, в которую превращались разряды противника при столкновении с защитным полем его корабля. Самым логичным в этой ситуации было бы уйти прочь с линии огня, что Аазор и сделал не мешкая. И вдруг его корабль содрогнулся от мощного взрыва где-то в районе кормы. «Макабра!» - только и успел прокричать Аазор. Корабль начало кренить в сторону, уводя в штопор по широкой дуге, а на виртуальных мониторах замелькали данные о повреждениях. Вскоре голос корабля подтвердил его худшие опасения:

- Босс, не хочу расстраивать, но мне пришлось загасить основные движки, так как сопла получили серьёзные повреждения и выхлоп пробивает в сторону. Мы просто спалим себе маневровые и всю начинку на корме.

- Что произошло, корабль? Чем нас задел этот... чем он нас достал?

- Судя по последним данным с камер на корме, в момент вашего манёвра он прошёл по касательной под нами и всадил четыре летучки в маршевые движки.

- Макабра! Получается, что я сам же и подставил ему пузо под удар!

- Босс, простите! Я не успел переключить поле с носа на корму. Он так упорно долбил разрядами по носу, что я и не думал, что он станет атаковать движки. Да и нереально проделать такое с летучками - никакая автоматика не позволит сделать запуск на таком близком расстоянии от цели.

Аазор был в бешенстве. Теперь он осознал, что явно имел дело не с одним из тех идиотов, которых недавно зачислил в личные рабы. Просто вид той колымаги, за которой он гнался, ввёл его в заблуждение. А ведь он сам неоднократно говорил Элу: «Не важно, какое досталось железо. Важно, какой пилот им управляет». И кстати, где Эл?!

- Корабль, позови Эла!

В воздухе повисла тишина. Аазор напрягся и заорал, вкладывая весь свой гнев в этот крик:

- Тупая долбанная никчемная железяка! Я тебя спрашиваю: где Эл?!

Ещё миг не было ответа, затем корабль произнёс негромким голосом:

- Прошу прощения, босс, у меня не было возможности сообщить вам раньше: Эл покинул борт в то время, когда вы держали на прицеле семерых заложников там, на причальной платформе... босс...

Аазор остолбенел. Эл таки сбежал от него и... а куда он мог сбежать на пустом причальном буе? Мурашки побежали по всему телу. Аазор быстро сопоставил факты, и ужасная догадка пронзила его, словно удар игловика:

- Корабль, срочно запрашивай связь с тем, кого мы преследовали! Если я не ошибаюсь, это наш мальчик решил показать характер.

- Босс, уже делаю. Кстати, он приближается, заходит с кормы. Возможно будет нас атаковать. Было бы неплохо...

- Заткнись! Не будет больше никакой атаки! Выходи с ним на связь и так и передай: я хочу с ним поговорить.

Вскоре на одной из виртуальных панелей, проецирующихся прямо на сетчатку глаз Аазора, вспыхнуло табло видеосвязи. Аазор увидел Эла. Вид у парня был ужасный – кровь сочилась из носа и ушей, веки отекли и заплыли, сосуды в глазах полопались и превратились в расплывшиеся красные пятна, вены на лбу вздулись.

- Алумб! Кто тебя так отделал, сынок?

- Перегрузки... На этом корыте нет ни гидравлики, ни масс-компенсатора, ни инерционных гасителей, ничего нет... Только голая обшивка и движки.

Аазор на миг растерялся. Получается, Эл угнал эту старую рухлядь, на которой и летать то нереально, да ещё и умудрился его подбить?

- Ты хоть понимаешь, что я тебя чуть не угробил? - заорал Аазор тоном грозного отца.

Эл ухмыльнулся. Запёкшаяся чернеющая кровь и опухшие веки придали этой ухмылке оттенок какого-то дьявольского сарказма:

- Прости, Аазор, но это я тебя чуть не угробил! Скажи спасибо, что ты потерял лишь сопла двух маршевых движков. А ведь я мог бы всадить летучки в корпус. Тогда бы мы с тобой сейчас уже не разговаривали.

Аазор поник, осознав, как ловко подловил его этот сорванец и насколько близок был к смерти он сам. Да уж, вот и настал этот печальный момент, когда опыт учителя меркнет перед мастерством его ученика. Он вдруг почему-то вспомнил тот самый первый раз, восемь полных кругов назад, когда они вместе уселись поесть прямо на полу у входа в рубку, пока корабль приводил в порядок разгромленную каюту с раздувшимся телом сварившегося наёмника Ли-Гуира. Аазора тогда позабавил этот маленький лохматый дикарь, весело лепечущий что-то своим тоненьким голоском на незнакомом языке, как и Мумо, робко поглядывающий из-за пазухи. Эх, как быстро пролетело время...

- Эл, сынок, кончай чудить. Я сейчас пристыкуюсь к этой рухляди, и ты сможешь перебраться назад на наш корабль.

- Не наш, а твой! Твой долбанный корабль, который мне осточертел и с которого я с радостью наконец-то смылся!

Взгляд Эла стал жёсткий, а голос был полон ненависти и презрения. Аазор вдруг понял всю глубину пропасти между ними. Теперь он получил пощёчину, которая разбила все его надежды и развеяла сомнения. Эл действительно решил от него уйти. Но как же он будет теперь без него жить - одинокий дикарь в этом опасном и чужом мире? Аазор пытался найти хоть какую-то зацепку, чтобы удержать Эла и не дать ему сгинуть в бескрайних просторах этой огромной Галактики...

- Аазор, хватит мне указывать! Я уже не маленький сопливый несмышлёныш. Я давно тебе сказал: я уйду! И вот я ушёл. Этот наш разговор – он всё ещё продолжается, только потому, что я так хочу. Мне надо сказать тебе пару слов, прежде чем я улечу, и мы, возможно, больше никогда уже не встретимся.

Аазор поник. Ком подступил к горлу и всё вокруг поплыло. Ему вдруг стало очень больно и одиноко в душе. Но Эл продолжал:

- Аазор, спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал. За то, что приютил, вырастил и научил всему тому, что сам знал. Поверь, мне сейчас тоже непросто расставаться. Ведь я половину своей жизни провёл рядом с тобой, на твоём ржавом... на твоём уютном и первоклассном корабле. Но пришло время нам расстаться, пока мы не поубивали друг друга. Я хочу лететь своим курсом и давай расстанемся друзьями, а не врагами. Я навсегда сохраню тебя в своей памяти. Прощай!

Эл резко оборвал связь, не став дожидаться ответных слов Аазора. И тут же следом за ним в разговор вмешался голос корабля:

- Босс, это срочно: шесть кораблей подошли на расстояние выстрела и берут на прицел ту рухлядь, на которой сейчас находится Эл!

Аазор встрепенулся. А ведь он и вправду забыл о том, что сам же приказал им догнать угнанный корабль и взять на прицел. И теперь эти ублюдки на своих ржавых колымагах наконец доковыляли сюда и могут без приказа разнести в щепки это ржавое корыто, которое Эл умудрился у них угнать.

Запросив сводку о том, кто и где сейчас находится, и с какой скоростью движется, Аазор быстро прикинул дальнейший план действий. Корабль Эла набирал скорость, уходя в сторону далёкого портала. Его ученик явно намеревался поскорее покинуть систему. И если только его никто сейчас не подстрелит по пути, то Аазор не сомневался в том, что его мальчик сумеет взломать защиту портала и скроется от него в этой огромной Галактике. И теперь задача Аазора - позаботится о том, чтобы его парня никто не подстрелили по пути. И он позаботится, ещё как позаботится! Голосом, полным грусти и отчаяния, старик пробормотал с укором: