– Успокоить подопытного, – холодно и твердо приказал Главный, и тут же через все тело Диба прошло электричество, от чего тот взвыл. Щупальца застыли на месте и задрожали, вскоре исчезнув в ПАК-е.

В это дежурство уставший ассистент просто задремал за панелью управления.

– Нет уж, давай поиграем, – сказал Диб, – я из тебя всю душу вытрясу на этот раз…

Стул ассистента поехал прочь и дремавший тут же грохнулся на пол. Вскочив на ноги от него тут же полетел громадный ком мысленного потока:

«Ненавижу-ненавижу-ненавижу свою работу!!! За что мне это? Что я сделал? Почему? Что за день сегодня такой? Все как воды в рот набрали. Опять этот... подопытный, как там его номер? Опять он на меня таращится. Бесит... И я второй стул чуть не сломал.

«Ну хватит».

Стул вылетел из рук ученого и с силой врезался в стену, так там и оставшись. Ассистент потерял ход мыслей и способность двигаться. Внезапно за его спиной сами собой включились десять экранов, на которые он уже обернулся на дрожащих ногах. Экраны беспорядочно переключались на каналы, кажется, со всей Вселенной. Диб искал...

На одном из них появилась картинка, не меняющаяся уже достаточно долго – это и было то, что нужно, а точнее канал с Земли. Реальные съемки показывали расстрел фашистских гениев и ученых, которые практиковали свои жестокие методы на простом народе. На другом показывали первую казнь на электрическом стуле в США. Следующий канал застыл на массовой казни гениев и иррационально мыслящих масс с планеты Грей. Следующий – суицид неизвестного ученого с неизвестной планеты, чьи методы были отвергнуты своим же народом и так далее и тому подобное.

Каждый экран показывал что-то ужасное, от чего у ассистента похолодела кровь. Он понимал, что показанные личности такие же, как и они – ученые, и их участь ужасна.

– Хватит! Хватит прекрати!! – ассистент ткнул указательным пальцем прямо в Диб. – Я знаю, что это ты! Это ты сеешь хаос и ты что-то здесь устроил днем, пока меня не было! Из-за тебя меня здесь снова оставили!!!

– Да что ты несешь. Это ведь твоя работа, так и исполняй ее. Хотел спросить – как ты нашел тот канал с массовым расстрелом? Вдруг вы меня отпустите, а мне захочется его дома посмотреть, – нагло, но абсолютно спокойно отвечал Диб.

– Что?!!! Да как ты... Да откуда… Немедленно прекрати, монстр!

«Нет, не прекращу» – уже мысленно сказал ему Диб, не произнося ни слова.

Ассистент в панике побежал к выходу, но ноги его на полпути словно не слушались – они застыли на месте, удерживаемые неизвестной силой. Теперь он был как марионетка в невидимых руках. Диб же, сам не зная, что сотворить, поднял орущего и ругающегося иркена в воздух и прижал к потолку. Временами ученого отрывало от гладкой поверхности, но лишь для того, чтобы прижать обратно с новой давящей силой. Диб просто представлял, как вдавливается пластилин в пол под весом массивной ноги.

Ученый уже молил о пощаде, начиная всхлипывать и клясться всем, чем только мог.

– Не нужны мне твои идиотские клятвы! – не своим голосом крикнул Диб.

Чувствуя, что ассистент может потерять сознание от боли, он спустил его до центра лаборатории. Теперь в ход пошли другие карательные методы. Ассистента бросало в воздухе по всему помещению, ударяя об стены, пол, потолок, стеклянную сферу. Диб вспомнил, как его самого швыряло по всей капсуле от неизвестной болезни, а эти выродки раньше времени его хоронили, шутили и смеялись во всю глотку.

Он старался, чтобы ученый получил достаточно синяков, но не сломал себе что-нибудь – это было только начало.

– Здесь камеры! Наблюдение! Я все расскажу и предоставлю запись остальным, будь ты проклят!!! – Диб резко дернул ассистента к сфере, вглядываясь ему в глаза.

– Да знаю я про наблюдение, я вообще много чего знаю теперь. И конечно я не буду тебе мешать предоставить запись остальным коллегам. Я только помогу тебе все смонтировать…

Ассистент был отброшен на спину, проехав по полу метров пять. Голова у него шла кругом, ноги подкашивались, все тело ломило от тупой боли. Ему выбило несколько зубов, а одна рука была и вовсе вывихнута. И вот, когда он уже думал, что этот монстр его отпустил, появилась новая проблема – проклятый стул висел в воздухе, явно направляясь к ассистенту. Тот метнулся в коридор и тут же был сбит с ног роботом-уборщиком. Безмозглая железяка решила, что в лаборатории накопилось достаточно крови и мусора. Настало время уборки!

– Куда же ты собрался? У нас еще три часа остается на веселье!

По всему центру разнесся пронзительный, полный отчаяния и ужаса крик обезумевшего ученого.

Под начало нового дня исследований первым в лабораторию вошел один из опытных ученых. Он остолбенел, как только увидел крайне странную сцену. На полу, сгорбившись, спиной к нему сидел ассистент Главного, что-то с силой долбя перед собой.

Ученый осторожно подошел и увидел, как перед ассистентом лежала вскрытая коробка с записями системы слежения. В одной руке у него была здоровая арматура с заостренным концом, которой он раскалывал на части внутренние пластины, уничтожая весь записанный материал. Черную коробка была сильно смята и буквально выпотрошена. При этом вторая рука до крови впилась в ту, что атаковала. Он что-то бессвязно бормотал.

– Что ты делаешь?! Брось сейчас же этот предмет! Ну тебе сейчас и достанется…

Ассистент повернул голову в его сторону. Все лицо было в синяках и царапинах, ворот был порван и отогнут. Вместо одного глаза был здоровый лиловый синяк, а во втором читалось безумие и готовность на любые действия.

Ученый подавился своими же словами, зажав рукой рот от потрясения и выбежал из помещения за помощью. Ассистенту хватило этого времени, чтобы уничтожить все недельные записи со звуком и видео трансляцией, включая то, что было отснято в его последнюю смену.

Прозвучал ревущий сигнал, напоминавший сирену. Все оборудование в лаборатории заблокировалось. В помещении тут же появилась охрана и робот-переговорщик.

– Не делайте резких движений, вы можете навредить себе и окружающим. Пожалуйста опустите заостренный предмет, – взывал его о благоразумии робот.

Ассистент поднялся на ноги, но не выпускал из руки арматуры, которую он вырвал из оборудования. Халат был в нескольких местах разорван, сам ученый еле держался на ногах. Из шеи торчало подобие шприца с какой-то жидкостью, плескавшейся в колбе. Один из охранников осторожно подошел и вырвал из его рук арматуру, а затем быстро вытащил шприц.

– Психотропное? Где ты его взял?! Кажется у тебя будут серьезные проблемы. Надеюсь ты весело провел это дежурство, – съязвил охранник.

Несчастного скрутили и увели из лаборатории в неизвестном направлении. Его безумные крики еще долго разносились по центру, вводя в ужас сторонних ученых.

В лаборатории был полный порядок, однако уже второй стул был разломан на три части. На стенах и полу были кровавые следы, которые робот-уборщик еще не успел стереть. Главный медленно прошел по лаборатории, разглядывая уничтоженные записи. Остальные ученые боялись заходить внутрь.

Этот был первый день, когда абсолютно все работали под принуждением. Главный приказал отменить все опыты, усилить сенсорное и видео наблюдение, следить за каждым действием подопытного и, на всякий случай, приглядывать друг за другом.

Все опять происходило в полном молчании. Диб не подавал никаких признаков отклоняющегося от нормы поведения.

– Говори. Что произошло в нерабочее время? – твердо задал вопрос Главный.

– Да ничего серьезного. Зря только вы своего ассистента оставили одного, вот он и расстроился, – совершенно спокойно ответил Диб.

Главный не верил ни единому слову, уже начиная по-настоящему его ненавидеть, хотя и сам не видел конкретных причин для этого. Его мысли были тревожны:

«Еще один... Сначала опытная специалистка, а теперь один из ассистентов свихнулся. Что тут творится? Это отродье точно чего-то не договаривает».