Однако находившегося на борту «Королёва» инженера это не удовлетворило. Да, время полёта к Марсу или Меркурию существенно сокращалось, причём в разы, но внешние области Солнечной системы даже при такой скорости оставались весьма труднодостижимыми. Даже при скорости 36 км/сек полёт до Юпитера занял бы долгие двести суток, а такой вариант Фёдорова не устраивал. От слова «совсем». Но изобретатель знал характеристики своего изобретения и поэтому рискнул пойти дальше, форсировав ХТЯР до гораздо более высоких параметров.
Понятное дело, что в таких случаях всегда есть большой риск того, что испытываемое изобретение выйдет из строя или взорвётся, убив всех находящихся на борту корабля и разрушив сам космолёт. Но игра стоила свеч – ведь в случае успеха человечество словно бы пересаживалось с телеги на гиперзвуковой самолёт.
Приняв решение, Фёдоров отдал команду на переход на тягу в десять процентов от световой скорости. Тридцать тысяч километров в секунду – ни один космический корабль до этого не разгонялся до такой умопомрачительной скорости.
Однако двигатель вполне спокойно отреагировал на изменение параметров. «Королёв» без какого-либо вреда для себя и для своего экипажа набрал заданную управляющим компьютером скорость и взял курс на Марс. Вблизи которого и оказался ровно через час после решения Фёдорова дать более мощную тягу.
Торможение несущегося на такой огромной скорости корабля не представляло сколь-нибудь серьёзной задачи для установленных на «Королёве» систем новейшей разработки – реактивных антиакселераторов и ионных гасителей инерции, которые без труда остановили идущий к Марсу космолёт на орбите Деймоса. Никто из находящихся на борту «Королёва» не пострадал при этом, ни одна из бортовых систем не получила каких-либо повреждений. Испытательный полёт на новом двигателе прошёл, таким образом, вполне успешно, о чём человечество было незамедлительно поставлено в известность.
Так в истории человечества наступила Эра Открытого Пространства. Космолёты с установленными на них прямоточными термоядерными двигателями открыли виду homo дорогу к внешним планетам. Огромные космические расстояния перестали быть пугающе огромными и труднопреодолимыми. И, хотя сам Фёдоров рекомендовал использовать максимальное ускорение для ПДФ не превышающее пять процентов от скорости света, неделя пути от Земли до Плутона – ничто в сравнении с бесконечно долгими девятью годами, что потратил автоматический корабль «Новые Горизонты» в начале XXI века, запущенный к Плутону и объектам Пояса Койпера.
Человеку в недорогой серой куртке из искусственной кожи и простых фрабкордовых штанах, из-под которых выглядывали популярные у космонавтов экипажей торговых кораблей ботинки известной марсианской компании-производителя обуви «Вальтер Беккенбауэр и Сыновья», сидящего за круглым столиком в расположенной на уровне центральной станции магнитоплана кантине со странным для Метиды – и вообще для Пояса – названием «Австралийский кенгуру» (как будто бы существовали другие кенгуру!), всё вышесказанное было так же хорошо известно, как и то, что его родной Меркурий является самой ближайшей к Солнцу планетой Системы. И ничего удивительного в том, что современные космические корабли могли разгоняться – в теории – даже до скорости в семьдесят пять процентов от световой, Пол Ханссен, капитан вольного торгового корабля «Молчаливый странник» меркурианского регистра, не видел. В эпоху высоких технологий никто на это даже и внимания не обращал, принимая сей факт, как должное.
Мимо столика, оживлённо переговариваясь, прошли двое в форменной одежде «Интерстеллара» – земной мегакорпорации, контролировавшей, по самым последним оценкам Меркурианской Торговой Гильдии, до сорока процентов общего объёма грузовых перевозок в Системе. Ханссен проводил землян насмешливым взором и подумал, что как раз эти двое заслуживают уважения, даже несмотря на то, что являются главными конкурентами не только МТГ, но и всех вольных торговцев Солнечной системы. По крайней мере, эти двое добросовестно трудились вместо того, чтобы влачить жалкое убогое существование на государственное пособие и убивать своё время за просмотром бесконечных тупых видеосериалов, походами по магазинам в поисках какой-нибудь ненужной хрени (а просто чтоб было!) и перемалыванием косточек соседям по Системе – особенно марсианам, которых простые земляне из разряда «социально защищённых», как именовало их правительство Земной Федерации, недолюбливали и боялись. Недолюбливали – потому что жители Красной планеты воплотили-таки в реальность мечту первых колонистов ходить под небом Марса без скафандров и не бояться смертельной космической радиации, тяжёлым трудом многих поколений сделав мечту реальностью, чего половина населения Земли, живущая на пособие, понять не могла. Боялись – потому что знали, что Военно-Космический Флот Марсианского ТехноСоюза превосходит земные Военно-Космические Силы по всем параметрам и способен за несколько часов превратить Землю в выжженную термоядерными бомбами пустыню. Да и лидерство Марса в области высоких технологий тоже давало повод для подобных чувств. И вот этого Ханссен никак не мог понять. Что случилось с землянами, что послужило тем толчком, который превратил половину населения планеты-прародины в тунеядцев, открыто презирающих всяческий труд и предпочитающих просто прожигать свою жизнь за экранами стереовизоров, в бессмысленной беготне по магазинам, в алкоголе, наркотиках и беспорядочном сексе? Неужели правду говорили те, кто утверждал, что именно наиболее деятельная часть человечества покинула свою родную планету и расселилась по Солнечной системе, оставив на Земле толпу озлобленных неудачников?
Как знать…
Ханссен медленно покачал головой и неспешно допил разбавленный апельсиновым соком церерский виски популярной марки «Золотая шпора». На Церере умели делать хорошее пойло, умело комбинируя дрожжевые концентраты со своих сельскохозяйственных ферм и концентрированный ячменный солод с Паллады, производимый из выращиваемого в условиях низкой гравитации ячменя. Вкус у виски был просто бесподобным, по популярности «Шпора» проигрывала только «Синей куропатке» с Весты. Совсем чуть-чуть.
Космонавты «Интерстеллара» миновали дверь кантины и почти сразу же через неё прошёл суперинтендант «Молчаливого странника» Карлос Монтойя, одетый в свой неизменный уник тёмно-синего цвета с торчащим из воротника слева от головы тонким усиком антенны КМ-коммуникатора. Как и всегда, смугловатое лицо землянина не выражало никаких эмоций, однако по слегка приподнятым уголкам губ суперинтенданта Ханссен понял, что тот нашёл для «Молчаливого странника» новый контракт на грузовые перевозки. Сейчас, когда «Интерстеллар» и марсианский «Комбайн» практически поделили меж собой рынок межпланетных грузовых перевозок, игрокам помельче навроде меркурианской МТГ или «Сатурнианских Грузовых Линий» с Титана приходилось из кожи вон лезть, чтобы обеспечить свои собственные корабли контрактами на перевозки. Поэтому, если Монтойя что-то нашёл, то этим следовало незамедлительно воспользоваться – даже если это будет груз косметики с Умбриэля для какой-нибудь земной компании.
Суперинтендант «Странника» неторопливо приблизился к столику, за которым восседал капитан грузовоза, аккуратно отодвинул в сторону пластолитовый стул и уселся на него с видом Александра Македонского, только что покорившего Персию. Внимательно изучив встроенное в столешницу трёхмерное меню-пульт, Монтойя выбрал то, что его заинтересовало, и обратил, наконец, внимание на молча глядевшего на него Ханссена.
– И что же скажет уважаемый господин суперинтендант? – с лёгкой усмешкой в голосе произнёс Ханссен, глядя на Монтойю, которого, казалось, ничего не волнует, кроме того факта, что в данную минуту он находится в главном зале кантины «Австралийский кенгуру». – Что-то нашлось или нам стоит попытать счастья на торговой станции Эоса?
– Груз есть, – неторопливо произнёс Монтойя, внимательно наблюдая за тем, как к столику, за которым сидели космонавты, движется официантка в строгом фирменном одеянии, что свидетельствовало о том, что на торговой станции Метида с соблюдением норм морали и закона всё очень и очень серьёзно. Впрочем, учитывая тот факт, что владелец станции и её генеральный директор Малькольм Танненбаум являлся в недалёком прошлом марсианским космическим десантником, вышедшим по выслуге лет в отставку и решивший заняться предпринимательством, в этом не было ничего удивительного. Марсиане вообще слыли людьми суровыми и тех вольностей, которые царили на Земле и – отчасти – на Луне, на их родной планете просто не могло быть в силу воспитания и культуры. И, кстати, это тоже являлось поводом для того, чтобы земляне (по крайней мере, те из них, что сидели у государства на шее) называли марсиан расистами, фашистами и прочими не вполне лестными эпитетами. Впрочем, сами жители Красной планеты на это не обращали никакого внимания. Что с убогих взять, собственно говоря?
