— Телескоп! — в один голос поправили его отец с братом.

— Ну да, я ж и говорю, — невинно отозвался ничего не понявший Элиас. — Эй, Джесса, привет! — замахав ладошкой, громко поздоровался он с подружкой невесты, чем вызвал у гостей смешки.

Подойдя, она потрепала Элиаса по макушке и лукаво подмигнула Драко, который покраснел от этого еще сильнее. А натолкнувшись на суровый взгляд отца, даже поперхнулся.

Тем временем музыка сменилась, огромные двойные двери мэнора распахнулись, и из них вышла Гермиона. Сопровождаемая Гарри Поттером, она приблизилась к шатру и медленно двинулась по дорожке. У Малфоя перехватило дыхание, настолько красивой казалась ему сейчас любимая женщина, а глаза почему-то предательски защипало. В простом и изящном платье из белого атласа она неспешно подходила все ближе и ближе, и подол одеяния чуть заметно колыхался в такт музыке и ее шагам. Почти без украшений, лишь с жемчужным колье на шее, Гермиона выглядела в эти минуты воплощением нежности, чистоты и невинности. И Люциус откровенно любовался ею, чувствуя, как в душе что-то мучительно и в то же время сладко замирает.

— Мамочка сегодня такая красивая, да, пап? — обращая на себя внимание, Элиас тихонько дернул Малфоя за подол мантии.

Люциус улыбнулся, присел рядом и обнял мальчика, по-прежнему не отводя взгляда от того, как самая важная женщина в его жизни и жизни его маленького сынишки неспешно приближается к ним.

— Ты тоже так думаешь? Согласен, сынок! Твоя мама — самое прекрасное существо, встреченное мною, — хрипло ответил он.

Услышав глухой голос Люциуса, Элиас изумленно обернулся и заметил, что в глазах того блестят слезы. Мальчик тут же полез в карман мантии отца и вытащил платок. Увидев, как младший сынишка Малфоя вытирает Люциусу глаза, а потом целует его в щеку, толпа гостей невольно отвлеклась от торжественного шествия невесты и тихонько ахнула, умиляясь столь трогательной и нехарактерной для этого семейства сцене. В этот момент Гарри наконец подвел Гермиону к алтарю.

Заметив вопросительный взгляд матери, Элиас поспешил успокоить ее:

— Не переживай, мам, папе просто что-то попало в глаз, когда он смотрел на тебя.

И это заставило прослезиться почти всех женщин, находящихся в шатре.

Люциус же улыбнулся находчивости своего маленького Малфоя, поднялся и уже в следующую секунду стоял перед гостями с высоко поднятой (столь привычно для этого человека) головой. Но не знакомая всем, надменная и высокомерная, ухмылка играла на его губах в этот раз. Нет. Его лицо было освещено любовью и мягкой улыбкой мужчины, с искренним и огромным обожанием глядящего на ту, которую любит. На миг он испытал чувство вины, когда понял, насколько отличаются его сегодняшние ощущения от тех, что испытывал в момент заключения первого брака. Не было тогда никаких бабочек в животе, никаких особых эмоций и уж тем более слез. Он вспомнил, что почти и не глядел, как Нарцисса приближается к нему, почему-то увлекшись рассматриванием красочных витражей над дверями зала. А невесту встретил натянутой и даже чуть фальшивой улыбкой, застывшей в тот день на его лице, словно маска.

На этот раз все было по-другому. Малфою казалось, что душа его сейчас обнажена под напором эмоций и вывернута наизнанку прямо на глазах у всех. Внутри что-то дрожало от волнения и счастья, но даже эта слабость стала для него абсолютно неважной, ведь единственное, что он видел перед собой — это то, что женщина, подарившая ему прощение, тепло своей души и свою любовь, наконец-то стоит с ним рядом. Стоит для того, чтобы вручить ему себя на всю оставшуюся жизнь.

— Ты выглядишь сегодня… изумительно, — глухо выдавил Малфой и протянул ей руку.

Гарри поцеловал Гермиону в щеку, а затем медленно переложил ее маленькую ладошку в протянутую ладонь Люциуса. И тот сразу же притянул невесту к себе, но вместо того, чтобы чинно, рука об руку, встать один возле другого, обнял ее за талию.

— А ты что… решил изменить правила церемонии? — поддразнила Гермиона, глянув на него снизу вверх.

— Да… Хочу, чтобы ты была ко мне ближе… а не просто стояла рядом. Не знаю почему, но я должен сейчас касаться тебя… — голос Малфоя чуть дрогнул.

Будто почувствовав его смятение, Гермиона отдала свой букет Джессе и обняла Люциуса в ответ. По ее лицу скользнула мягкая улыбка.

— Хорошо, как скажешь, — тихо ответила она, и чиновник Министерства магии откашлялся, прежде чем начать церемонию бракосочетания.

Повторяя заученные и наверняка произнесенные сотни раз фразы, уже скоро министерский служащий перешел к главным вопросам о согласии на вступление в союз и получил на них ясные и четкие ответы. Как жениха, так и невесты. И «Да» Гермионы прозвучало даже громче, чем этот же ответ Малфоя: оно словно объявляло на весь свет о ее согласии принадлежать этому мужчине до конца своих дней.

— В подтверждение ваших обетов можете обменяться кольцами, — наконец произнес чиновник, и Люциус с Гермионой чуть повернулись в сторону Элиаса, который почему-то нервно копошился в кармане своей новенькой мантии.

— Эй, чувачок… Кольца-то давай, — прошептал Драко, слегка толкая братишку в бок.

— Щщ-щас… Они… застряли. Не могу достать… — огорченно пропыхтел Элиас, оттягивая карман мантии еще сильней.

— Что значит «застряли»? — Драко опустился на одно колено, чтобы помочь ему.

— Ты же сам сказал, что быть предъявителем колец — это очень важная обязанность, и если потеряю их, то меня сожрут акромантулы. Вот я и связал их ниткой, а потом прикрепил изнутри к карману. А теперь достать не могу! — Элиас дернул еще раз, но у него снова ничего не получилось.

И только при помощи старшего брата, догадавшегося перекусить нитку зубами, обручальные кольца, наконец-то, оказались извлечены и переданы Люциусу. Церемония продолжилась своим чередом.

Внимательно наблюдая за родителем и его невестой, Драко поймал себя на мысли, что улыбка Гермионы Грейнджер, которую он уже знал, казалось бы, сто лет, не похожа ни на одну женскую улыбку, виденную им когда-либо. Эта женщина (бывшая сокурсница и даже старый школьный враг) и в самом деле любила отца. И сейчас, становясь его женой, была и вправду счастлива. А уж сам отец… Драко и предположить не мог, что Люциус Малфой способен быть таким… Таким, каким Драко видел его все эти последние несколько месяцев. Ведь во взгляде холодного и обычно неэмоционального Люциуса светилась не только любовь. В нем светилось обожание, восхищение и… благодарность. Увидев, как тот, надев на палец Гермионы кольцо, поднес ее руку к губам, Драко подумал, что запомнит эту сцену навсегда.

Посчитав, что официальное заключение брака уже состоялось, Малфой прижал Гермиону к себе и наклонился к ее губам. Поцелуй их начался раньше, чем рассмеявшийся от подобного нетерпения пожилой волшебник объявил их мужем и женой. Вокруг тут же раздались громкие возгласы и поздравления, а они все целовались и целовались, не в силах оторваться друг от друга.

— О, не-е-е-т… — сокрушенно простонал Элиас и обернулся к Драко. — Это что ли теперь на весь вечер, да? Папа же обещал, что будет вкусный торт!

Услышав такое горестное заявление, Люциус с Гермионой невольно рассмеялись и прервали поцелуй. Потянувшись, они вдвоем обняли своего мальчика и уже все вместе повернулись к гостям. Что греха таить? Их лица в эту минуту просто сияли от счастья. Счастья, которое они выстрадали. И которого ждали так долго.

А когда закончился великолепный прием, с то и дело вылетающими в воздух пробками от шампанского, огромным тортом и прелестной музыкой, звучащей в свете луны, новоиспеченная чета Малфоев присела рядом с Элиасом, чтобы попрощаться с мальчиком на неделю, которую они решили провести наедине друг с другом.

Гермиона, уже переодетая для путешествия, но все еще с рисом в волосах, дотронулась ладонью до щечки сына.

— Миленький, мы вернемся совсем-совсем скоро. А ты останешься с Драко и Нонни, они присмотрят за тобой, пока мы будем в отъезде.

— Но я тоже хочу в Итлию, — надулся мальчик. — Можно мне с вами?