Наконец и гости, и хозяева собрались в гостиной, чтобы обменяться подарками. Вручив принесенные с собой коробки и пакеты, Малфой снова оказался рядом с Гермионой и как-то неловко замялся. Нет, перед этим он, конечно, вежливо поблагодарил Молли за связанный специально для него шарф (хотя тот и был однотонно-черным). Но сам факт, что миссис Уизли трудилась над подарком для Люциуса Малфоя, уже говорил о многом. И потому его теперешняя нервозность показалась Гермионе очень и очень удивительной.

«Да что случилось? — задала она вопрос сама себе. — Ведь все идет нормально: мужчины Уизли очень довольны перчатками из драконьей кожи, женщины — шикарными флаконами духов, а уж самоочищающаяся посуда для Молли, специально заказанная у французских мастеров, так просто великолепна. Тем более что она привела миссис Уизли в состояние искреннего восторга. Почему тогда Люциус так нервничает, что даже теребит воротник и вытирает со лба капли пота?»

— Что с тобой — тихонько спросила она у Малфоя. — Ведь все хорошо. Почему ты так волнуешься?

— Нет-нет, все в порядке, — тот тяжело сглотнул, поставил свой бокал на ближайший столик и глухо откашлялся. А потом достаточно громко произнес: — На самом деле… у меня есть для тебя еще кое-что…

— Люциус, по-моему, ты уже достаточно побаловал меня сегодня… — улыбнулась Гермиона, вспоминая изящное белье, восхитительное ожерелье и изысканные духи, которые ей уже вручили утром.

— Я никогда не устану баловать тебя, — уже тише ответил тот и достал из кармана красную бархатную коробочку. — И хочу получить на это полное и законное право.

— Чего… ты хочешь?.. — изумленно прошептала она, когда Малфой опустился на одно колено и раскрыл эту самую коробочку. Квадратный бриллиант кольца полыхнул в свете ярких ламп гостиной. — О… — Гермиона задохнулась и ощутила, как глаза наполняются слезами.

— Хочу, чтобы сегодня ты стала моей невестой, — хрипло произнес Люциус, и она наконец поняла причину беспокойства: ведь предложение он делал публично, в присутствии людей, отнюдь не питающих к нему симпатии. — Гермиона, ты выйдешь за меня?

Сказать, что она была ошеломлена — это означало бы не сказать ничего. Конечно, в глубине души Гермиона надеялась, что когда-нибудь этот день наступит, и Люциус попросит ее стать его женой. Но даже в самых смелых мечтах не представляла, насколько скоро это наступит. И насколько неожиданно. Не думала, что гордый и высокомерный Малфой сделает предложение в присутствии тех, кто меньше всего одобрил бы этот брак. Сердце переполнила любовь к нему. И гордость. Гордость за мужчину, который волею судьбы стал единственным в ее жизни и сумел стать любимым.

Она опустила глаза и увидела, как напряженно и взволнованно ожидает Люциус ее ответа. Как мельчайшие капельки пота блестят над его верхней губой. Как потемнел его взгляд. Не выдержав, Гермиона улыбнулась, нежно коснулась его щеки и кивнула.

— Да… Мой ответ — да. Я… выйду за тебя… — последние слова она уже произнесла сквозь слезы. Но это были счастливые слезы. И Гермиона засмеялась, увидев, как плечи Малфоя облегченно расслабились, а ей на палец скользнуло кольцо.

Поднявшись с колена, Люциус потянулся и обнял ее, тут же наклоняясь к губам с поцелуем. А в комнате уже раздавались радостные возгласы, смех и даже аплодисменты. Они все еще целовались, когда послышался звонкий голосок Элиаса:

— Драко, можно я сегодня буду ночевать с тобой в мэноре? Просто, когда они вот так целуются, то потом очень громко борются у мамы в спальне…

Все присутствующие засмеялись еще громче, а когда Люциус с Гермионой наконец отстранились друг от друга, начали поздравлять их и желать всего самого-самого прекрасного.

— Люциус, Гермиона… — произнес Гарри, с улыбкой приподнимая бокал. — Пусть ваша совместная жизнь будет долгой и счастливой. И никогда не будет скучной.

— А можно мне тоже сказать? Можно я песню спою? — взволнованно сменил того Элиас, хватая стакан молока и забираясь на стул, чтобы быть повыше. — Меня Драко научил недавно!

И запел:

Жил-был один волшебник,

И горло как-то заболело у него.

Решил он снега пожевать от этого недуга,

От горла помогло иль нет — не знаем мы того,

Ведь пукать стал он так, что началася вьюга.

Ответом ему послужила поначалу мертвая тишина, почти сразу сменившаяся громкими раскатами смеха. Смеялись все, кроме Гермионы. Даже Люциус не смог удержаться, хотя и укоризненно заметил старшему сыну:

— Драко, я требую, чтобы ты прекратил учить его этим похабным песенкам!

— Прости, но не обещаю… И это мое право как старшего брата, — продолжая смеяться, ответил тот и приблизился к отцу. — Поздравляю, пап! Тебе чертовски повезло с ней. Точнее — с ними.

— И поверь, я понимаю это, — Люциус глянул на Гермиону, радостно принимающую тем временем поздравления друзей. — Уж не знаю, чем заслужил у судьбы этот подарок, но упускать его я намерен. Видишь ли… Малфои никогда не упускают своего…

========== Глава 27. Эпилог: Очень важное событие ==========

В которой Люциус и Гермиона говорят друг другу «Да»…

Стоял теплый весенний вечер самого конца мая, и парк Малфой-мэнора благоухал, украшенный цветущими сиреневыми глициниями. Множество висящих в воздухе фонариков освещали большой открытый шатер, в котором на белых складных стульях расположились несколько десятков человек. Чинно сидящие, они терпеливо ожидали начала того действа, ради которого и оказались приглашены сюда.

Рядом с ажурной аркой, тоже украшенной глициниями, стояли все трое Малфоев, принаряженные в парадные мантии. Лацкан каждой из них был украшен изящной бутоньеркой из цветка розы. Неугомонный Элиас, с трудом переносящий ожидание, стоял посередине между Люциусом и Драко, периодически оборачиваясь назад и разглядывая приглашенных. Вот, от нечего делать, он решил нюхнуть бутоньерку, тут же громко чихнул и по привычке потянулся вытереть нос рукавом. Новенькую мантию мальчишки спасла лишь молниеносная реакция старшего брата (бывшего слизеринского ловца), который стремительно схватил его за запястье и сунул в руку носовой платок.

— Почему такая отстойная музыка играет? Что ли другой не нашли? — громким и недовольным шепотом спросил Элиас.

— Ну знаешь ли, дружок! Это специальная музыка для свадеб, — тихо отозвался Драко. — И вообще, прекрати ерзать, не ворчи и стой спокойно. Понял?

— Не могу. У меня задница чешется от этих брюк, — жалобно заскулил мальчик и снова затоптался на месте.

— Потерпи. Немножко осталось. Смотри, вон Джесса уже идет, — утешил братишку Драко, показывая на проход между стульями, по которому, прижимая к груди букет цветов, к ним приближалась подружка невесты. Наряд цвета лаванды, выбранный ею, был настолько откровенным, что у многих присутствующих мужчин тут же захватило дух.

— Э-э-э… Она что ли забыла платье надеть? Это же какие-то щелочки, — вытаращив глазки, оторопело уставился на нее Элиас.

— Ленточки, это и есть ее платье. Просто фасон такой. Кстати, по-моему, очень красиво, — ухмыльнулся Драко, и во взгляде его, не отрывающегося от Джесс ни на секунду, загорелся огонек.

— Джесса мне теперь не очень нравится. После того, как увидел, как она била тебя по попе, — буркнул Элиас и посмотрел на брата. — Тебе было очень больно, да?

Изумленно подняв брови, Люциус перевел взгляд на (медленно, но верно) пунцовеющего Драко.

— Я, кажется, предупреждал тебя о том, как следует вести себя в доме, когда там находится ребенок? — яростно процедил он сквозь зубы, и вопрос его прозвучал так похоже на шипение змеи, что оба сына невольно вздрогнули.

— Ах ты ж, маленький болтливый засранец! Пап, мы были не в мэноре, то есть не в доме… мы были в маленькой квартирке над гаражом. Той, что ты предусмотрел для водителя, если вдруг понадобится. Он просто подглядывал за нами, — начал смущенно оправдываться Драко, хмуро посматривая на мальчика, переминающегося с ноги на ногу.

— Не-е… Я не подглядывал. Просто увидел вас в свой тестикулоскоп.