— Не хочу огорчать тебя, но еще немного, и всё, что ты делаешь, можно будет считать сексуальным насилием, — прошипел Люциус, зубами стаскивая с кисти кожаную перчатку. Он еще не успел продемонстрировать свои ухоженные пальцы, когда почувствовал, как член обвивает маленькая женская ручка.

— Собираешься позвать авроров, да? — хулиганка не могла не облизнуться, увидев, что за экземпляр оказался сейчас в ее руках. И не могла перестать любоваться им. Кончик члена (крупного и возбужденного) выглядывал из крайней плоти и будто приветствовал ее крошечной капелькой, свидетельствующей о желаниях своего хозяина. — О-о-о… Кажется, он не считает мое насилие таким уж преступлением.

— Все зависит от того, планируешь ли ты смотреть на него весь вечер или и впрямь собираешься что-то делать с этим. Если хочешь опять возбудить меня и благополучно смыться, то предлагаю уйти прямо сейчас, — слегка опустившись вниз, Люциус расставил ноги.

Но маленькая нахалка только дразняще улыбнулась своими красными блестящими губами, что парили в дюйме от его плоти.

— Не буду скрывать: я могла бы смотреть на него всю ночь… Да и вообще на тебя. Но, видишь ли, я редкая эгоистка и хочу посмотреть еще кое на что. Как ты выглядишь, когда… — она не договорила, а, приоткрыв рот, наклонилась и с силой вобрала член в рот, как всасывают обычно спагетти.

Малфой задохнулся и удивленно вытаращил глаза.

— Боги! Ты просто… знаешь кто? Черт бы тебя взял, ведьма! — прошипел он, прижав руки к ее затылку и запутавшись пальцами в длинных кудрявых волосах.

Мыслей вдруг не стало. Люциус не мог думать ни о чем, кроме как о глубоком, обжигающем, ласковом и бесконечно приятном минете, что делала ему сейчас та, по которой он почти сходил с ума. Эта женщина не переставала изумлять. А осознание, что делают они всё это почти публично, в общественном месте, возбуждало еще сильней. Без сомнения это было самый вкусный, самый красивый минет, который ему когда-либо дарили. И красота его заключалась в том, что женщина, ласкающая Люциуса сейчас, казалось, действительно наслаждается этим не меньше него. «Леди в маске» была поистине великолепна!

Особенно ярко он ощутил это теперь — когда руки его таинственной грабительницы скользнули к мошонке, принявшись ласкать и ее.

— Смело! Ты хочешь окончательно свести меня с ума, чертовка? — выдохнул Малфой и чуть сильнее сжал пальцы на ее затылке.

В следующее же мгновение он почувствовал, как вибрирует от смеха ее горло, и не выдержал — застонал от чистейшего удовольствия. Рука Люциуса скользнула к маске, но как только он дотронулся ее, то сразу же ощутил на члене упреждающее касание зубов. Эта женщина явно предупреждала, что подобных шалостей не потерпит. Малфой никогда не был дураком, и поэтому рука его опустилась дальше, к мягким и влажным губам, ритмично двигающимся по члену. Люциус нежно погладил чувственные губки, дарующие ему самый настоящий плотский восторг. И, словно бы отвечая, «Леди в маске» ускорилась: теперь она двигалась быстрее, вместе с этим лаская его и языком. Она дегустировала его, и, черт возьми, похоже, ей это нравилось. А Малфою всё это нравилось еще больше!

— О, боги! Женщина! — Люциус почувствовал, как мошонку начинает ломить в предвкушении оргазма. — Я почти готов кончить… — ему хотелось заранее предупредить её, хотелось дать шанс отстраниться.

Напрасно. Она не собиралась останавливаться, наоборот, начала двигаться еще более быстро. И более энергично. Поняв, что его сообщение не напугало хулиганку ни капли, Люциус обхватил ее голову обеими ладонями и принялся направлять этот безумно приятный процесс, задавая тому устойчивый и размеренный ритм.

— Черт… Черт! — еле сдерживая желание закричать, он с силой прикусил губу, но ладоней с ее затылка не убрал.

«Леди в маске» вобрала член глубоко в горло, когда по телу Люциуса пробежала дрожь, и он короткими пульсациями излился ей в рот, продолжая крепко сжимать волосы.

Она не выпускала его до тех пор, пока плоть не замерла, переставая пульсировать, и не начала размягчаться прямо у нее во рту. Только тогда Гермиона медленно отстранилась, напоследок подразнив еще чувствительную головку языком. Потом откинулась на пятки и улыбнулась припухшими от минета губами. Люциус тяжело дышал… Он дышал так, будто только что пробежал длиннющую гонку: лицо было потным и красным, а волосы прилипали к щекам. Тяжело опустившись на спинку кресла, он судорожно застегивал брюки. В зале гремела торжественная музыка продолжающегося спектакля, и, казалось, словно бы обволакивала их обоих, придавая моменту некую торжественность. Покончив с брюками, Люциус протянув руку и провел пальцем по ее губам.

— Скажи мне кто ты… — он позволил тому скользнуть по ее подбородку и ниже, по горлу, чтобы наконец коснуться груди, которая так сильно влекла его. — Позволь увидеть твое лицо. Пойдем со мной! Я обещаю, что буду хранить твою тайну вечно.

«Леди в маске» поднялась с колен и обняла его за шею.

— Нет… Как бы мне не хотелось отправиться с тобой в Малфой-мэнор и трахаться там, пока ты шевельнуться не сможешь, но… прости, я по-прежнему не доверяю тебе, — наклонившись, она улыбнулась, дотронулась кончиком носа до его щеки, а потом скользнула губами по рту. — М-м-м… какой же ты, оказывается, вкусный.

— Считай, что за мной должок, — Люциус потянулся обнять ее, но мошенница ловко увернулась.

— И можешь быть уверен, что в следующий раз я позволю тебе вернуть его, — она снова улыбнулась, но теперь улыбка явно отдавала лукавством. — А сейчас… спокойной ночи, мистер Малфой.

«Леди в маске» напоследок провела по его щеке рукою и, поднявшись, стремительно вышла за дверь.

Мгновенно вскочивший со своего места Малфой сразу же последовал за ней, распахивая дверь спустя несколько мгновений. Но радоваться было нечему: его призрачная ведьма уже исчезла. Снова.

========== Глава 6. Одержимость ==========

Поздравляю с 1 сентября всех, кто имеет отношение к этому дню: студентов и преподавателей, мамочек, отравляющих деток в школу и всех, кого я забыла упомянуть. С праздничком! Удачи вам и хорошего настроения ;)

«Порой становится даже смешно, насколько глубоко эта таинственная ведьма смогла влезть мне в душу», — думал Люциус, глядя в окно своего кабинета.

Позади него что-то безостановочно болтал Драко, но Люциус никак не мог сосредоточиться, о чем же говорит сын. Мысли старшего Малфоя неотрывно витали вокруг изящной женской фигурки, затянутой в черную кожу, и хорошеньких губках, ласкающих его плоть. Сказать по правде, не проходило и нескольких минут, чтобы он не вспомнил эту женщину.

До этих пор еще никогда ни одна ведьма не цепляла его так, как получилось у «Леди в маске».

«И, черт возьми, это почти что мучает меня! Как я могу быть в восторге от женщины, которую никогда не видел? Как она могла допустить со мной такую степень близости и при этом сохранить тайну? Когда она снова найдет меня?» — в голове роилось так много вопросов, на которые он хотел, но не мог ответить.

Да что там вопросов… Кроме них Люциуса обуревал еще и целый сонм желаний, которые он хотел бы претворить в жизнь, но понятия не имел как.

«Докатился! Неужели меня довела до такой нелепой слабости всего лишь скука, воцарившаяся в моей жизни?»

— Отец, ты в порядке?

Он услышал голос Драко и повернулся к тому лицом.

— Да, конечно. Так о чем ты говорил? — меньше всего на свете Малфою хотелось признаваться сыну, что не уловил ни единого слова из того, что говорил молодой человек.

— О предстоящем заседании совета в министерстве, которое ты должен будешь посетить, — Драко отложил документы и подозрительно взглянул на отца. — Ты не болен? Слышал, что на днях ты побывал в театре. Правда, говорят, что в тот вечер ты прикрыл ложу шторами, а когда уходил, лицо твое выглядело явно взволнованным и покрасневшим. Ты случайно не заболел?

Фыркнув, Люциус покачал головой.

«Кто заболел? Я заболел? О, нет… Я выглядел взволнованным и покрасневшим оттого, что несколько минут назад оказался осчастливлен самым невероятным в своей жизни минетом. Который подарила мне одна шикарная ведьма, постоянно исчезающая до того, как я ее поймаю… Мерлин! Как же я хочу наконец сжать ее в объятьях, хочу ласкать каждый дюйм этого миниатюрного восхитительного тела. Особенно ее грудь, которая буквально загипнотизировала меня еще с первой встречи. Черт! Если бы я только смог узнать, кто она, а то же ведь понятия не имею ни о чем. Даже не знаю, чистокровная ли она, полукровка или маглорожденная. Единственное, что знаю наверняка: она приводит меня в ярость и опьянение одновременно. Я хочу ее! И видят боги, я получу эту женщину!»