— Я обещал Розалии, что прикрою её тыл, если ты останешься жив до конца боя. Помогу ей освободиться от дури, которую ты вбил ей в голову. Должен признать, грязный жид, ты хорошо над ней поработал, — Лука приподнял дулом пистолета шляпу Соломонса, сбрасывая её с головы просто на землю, а затем прижал холодное кольцо к его виску. — Но как бы мне не хотелось украсить этот порог узором из твоих мозгов, выпустить пулю должна всё равно она. Поэтому ты пойдёшь со мной, подпишешь бумаги, где передаёшь мне во владение свой бизнес, и потом вас с Шелби будет ждать быстрый и безболезненный конец эпохи, а меня — начало другой, более светлой и благородной.
— Ну, если моя Розочка посылает за моей душой своего кучера наяривающего по ночам междуножную недоросль на её образ, то отказывать во встрече не буду, так и быть, — Алфи выпустил клубень дыма итальянцу в лицо, довольно причмокнув, и последовал туда, куда указывало оружие. — Ты только пушку-то опусти. Коль не собираешься её применять, то и нехуй размахивать ею у меня перед лицом. Если ты, конечно, не обосравшийся трус и это не твой страх передо мной начинает скверно пахнуть, как остальное дерьмо из которого Бог лепил эту местность.
— Твои попытки спровоцировать меня такие же жалкие, как и ты сам. Пустозвонный трёп скоро перестанет иметь смысл. И пока части твоего тела будут разлагаться где-то в сточной канаве, а крысы растаскивать гниющую плоть, я очищу Англию от еврейского и цыганского мусора, — Чангретта особо не скрывал, что симпатизирует режиму старой родины. — Наведу порядок там, где ты развёл помойку.
— Да тебе бы в политику с такими слоганами и амбициями, дружок, — Алфи хрипло посмеялся с присущей ему задорностью, спускаясь в подвальное помещение, где бывал уже ранее и обсуждал с Томми производство джина. — Не задумывался? Далеко пойдёшь.
Лука грубо подтолкнул Соломонса дулом пистолета в лопатку, побуждая меньше болтать и больше двигаться, чем вызвал звериный угрожающий рык. Это как тыкать палкой в морду голодному медведю. Алфи резко развернулся, упираясь лбом в выставленное оружие, и столкнулся с Чангреттой в немом противостоянии. От катастрофы спасли только отдалённые звуки доносящегося эхо от голоса Розы, которая с кем-то говорила на итальянском. Еврей мгновенно оживился и посветлел, будто только что не подготавливал себя насмерть вцепиться зубами сицилийцу в глотку, и поспешил продолжить путь к заветной двери. В помещении неспокойно зачирикали скворцы.
— Томми так и не напустил на них пустельгу, вот баран, — Соломонс указал пальцем наверх и неодобрительно цокнул трижды языком. — Ты же смотри, макаронник, аккуратно, а то насрут тебе сейчас на голову, как ты тогда общаться с уважаемыми людьми будешь?
Алфи толкнул ногой дверь в хранилище и попал на несанкционированное собрание победителей и побеждённых во главе со старшим Чангреттой со стороны победителей, а с другой — троица Шелби в лице Томми, Полли и Финна. Еврей не сразу понял, куда подевали первого зверюгу Бирмингема, и подумалось ему, что Артура не было среди собравшихся неспроста. Ждать его к веселью или этот бес своё уже отплясал? Любопытство слегка пощекотало.
— А вот и Розочка! — мужчина расставил руки для объятий, но почти сразу же опустил из-за неуместности жеста. — Здравствуй, моя родная, хотел бы сказать, что хорошо выглядишь, но Америка подпортила тебе вкус.
— Вот поэтому лучше промолчи лишний раз, — Картер была безучастной и слишком увлечённой своим оружием, чтобы удостоить должным вниманием еврея, которого отправили на сторону побеждённых.
Женщина выглядела мрачной и задумчивой. Она отправила последнюю подписанную собственноручно пулю, которой не хватало для полноты обоймы искусно исполненного под заказ кольта украшенного филигранным узором. У неё было таких два, и они были абсолютно идентичными. Любила сержант стрелять по-македонски и не могла отказать себе в таком удовольствии, потому зачастую носила оба пистолета на набедренной кожаной портупее, либо на поясе брюк. Розалия с характерным щелчком передернула затвор, слезла с уже пригретого места на столе и принялась по приказу Луки вместе с Маттео обыскивать сторону побеждённых на предмет средств обороны. Соломонса она касаться не стала, но пока проверяла мисс «особенно не доверяйте этой сучке», увидела как сицилиец, обобрав его до последнего патрона, небрежно сорвал две пуговицы на накрахмаленной белой рубашке и обнажил верх татуировки у самого сердца. Картер отошла от Полли, аккуратно поддевая ткань дулом пистолета, чтобы перепроверить, не показалось ли ей чуши, и лишний раз убедилась, что этот еврей чертовски сентиментальный глубоко в душе, как и она сама. Он, в самом деле, впустил её в своё сердце, пусть шипы его и ранят.
Завидное спокойствие не покидало мужчину ни при каких обстоятельствах, уж таковы были будни бывалых гангстеров вне зависимости от локализации в мире. Неделя не прошла удачно, если не был на волосок от смерти хоть раз. Где-то глубоко в душе он знал, что отправится домой живым и у него были причины так считать, но какая-то доля сомнения присутствовала.
— Всё будет хорошо, — Алфи тепло улыбнулся, едва коснулся ладонью её волос, но Картер уклонилась от ласки и поспешила встать за спиной Чангретты, несмело опустив глаза на пистолет в руке, ствол которого крепко сжимала.
Мафиози свирепствовал и разводил целый спектакль с собой в главной роли, стараясь красивее унизить смертников, втоптать их гордость в птичий помёт, нарушить эту раздражающего его непроницаемость и стойкость духа. Лука заигрался в этом театре. По его нескромному мнению проигравшие не должны были выглядеть как победители, а для того нужно было отобрать у них чувство собственного достоинства, склонить к молениям о пощаде и, если потребуется, прибегать к пыткам, потому что жертва перед своим убийцей беззащитна на смертном одре. Роза находила такое поведение бессмысленным и омерзительным способом расходовать энергии и кислорода. Даже с убийцами своих родителей она такого не вытворяла, потому что исход всё равно всегда один. Такое поведение не давало никому больше или меньше чести, только безжалостно убивало отведённое время. Даже у Маттео закончилось терпение в определённый момент, и он подтолкнул брата переходить к основной части вынужденной вечеринки. Последней каплей стало то, как Чангретта в своей игре прострелил ногу не желающего становиться пред ним на колени Томаса, чем вынудил сделать так, как приказано. Картер вздрогнула от неожиданности, но старалась сохранять хладнокровие и не вмешиваться, пока ей на то не укажут. Однако Лука носил крупный калибр, Шелби стал терять много крови, и Роза предположила, что пуля задела важную артерию. Надо было просто в голову.
— Помнится, Розалия, я обещал тебе личную вендетту за оскорбление чести. Я получил то, что хотел от этого куска дерьма, — мафиози брезгливо кивнул в сторону еврея, — теперь ты можешь расквитаться с ним. Не предоставляй права последнего слова, иначе он не заткнётся.
— Прям уж и без права последнего слова? Да вы вообще звери, — Соломонс хрипло хохотнул и поддерживающее похлопал по плечу зажимающего рану рукой держащегося стойко Тома. — Любимая моя, ты только не тяни как этот уёбок, а то я сам застрелюсь. Пацанва под школьным забором себя так не ведёт даже, как ты вообще могла пойти за этим человеком? Пиздец.
Роза подняла пистолет в левой руке на уровень груди мужчины и, не моргая, уставилась в его бездонные глаза, прислушиваясь к судье, который завершал судебное заседание по делу Альфреда Соломонса. Молоточек вот-вот должен был стукнуть. Веселья у него поубавилось, еврей замер и глубоко вдохнул, читая последнюю страницу этой главы. Дальше было столько чистых листов, что пиши и пиши. Справа от женщины, довольный успехами своей протеже одобрительно улыбался Лука, заводя руки за спину. Ему больше остальных хотелось видеть, как сержант ломает саму себя и делает правильный, по его мнению, выбор. Этот человек не был ей ровней, он был только заразой, от которой панацея находилась в её руках. Нужно только приложить малое усилие.
