— Мистер Соломонс, возьмите меня, — она обольстительно улыбнулась и обвила одной рукой шею мужчины, играя с прядями его волос на затылке.

— Куда тебя взять, дорогуша? Я собирался сходить в конюшню, поглядеть на то, чем так гордится Том. Можешь пойти со мной, — «гляди, лягнет тебя лошадь по морде, да вздохну спокойно», — подумал Алфи и склонил голову, впервые рассматривая лицо действительно избалованной девчонки.

Вирджиния обладала, несомненно, приятными внешними данными, а лицо имело мягкие, даже детские черты. Ей было около двадцати лет, не более. Учиться бы, искать в мире своё место, да хотя бы найти достойного мужчину и прекратить заниматься чертовщиной. Не всыпал никто своевременно ремня, вот и результат теперь у него на коленях. Алфи стало мерзко, когда она, глупо хихикая, коснулась своим носом его щеки.

— Возьмите меня в свою банду, — девушка потянула дым сигареты и струсила пепел просто на ковёр. — Когда требуется, я могу быть очень послушной девочкой.

— Ты стрелять-то умеешь, душенька? Держала в руках оружие?

— Умею. Попадаю в горлышко бутылки с пятнадцати ярдов, — похвасталась блондинка своими навыками и убрала в сторону стакан с выпивкой Соломонса, чтобы занять его руки собой, — когда выпью.

— Стрелять по мишени и всадить пулю в тело — это нихуя не одно и то же, — Вирджинию нисколько не смущала её навязчивость, когда она предоставляла себя, но внутри была оскорблена, что интерес к её телу был слишком поверхностным, ведь другие мужчины капают слюной, стоит поманить пальчиком. А в данном случае она буквально вынуждала себя касаться. — Будь осторожна с желаниями. Знаешь ли, убивать не столь уж и приятно.

— Не вижу разницы, зато точно знаю, как делать приятно иначе.

Дамочка бесцеремонно скользнула к паховой области мужчины, и зубы его скрипнули, а глаза недобро загорелись. Он не сопротивлялся, только обмочил губы джином, затем, переборов жажду создать лазутчику приятную компанию, мысленно попросил у Розы прощения и мягко коснулся своими губами влажных губ девчонки, разделяя с ней сигаретный дым из её лёгких.

— Я не держу подле себя бесполезных. Если найдём то, чем именно ты мне пригодишься, — его пальцы огладили девичью ножку снизу вверх. — Тогда твои желания начнут исполняться. Потому что какие бы чудеса в койке ты не вытворяла, солнышко, этого будет мало, чтобы меня впечатлить и стать посвящённой в дела моего бизнеса.

— Я же говорю, мистер Соломонс, когда требуется, я могу быть очень послушной девочкой.

Контакт был налажен. Как бы ни было Альфреду противно заниматься этим непотребством, он понимал, что метод принесёт гораздо больше качественных плодов, чем урожай от путей, к которых он привык. Не существуй в его жизни Картер, то и терзать бы себя Соломонс не стал, но уже давно в его мозге появился маленький паразит, который побуждал медведя агрессивно рычать на чужих баб. Преданность и верность одной женщине были его собственным желанием. Он совсем не был похожим на своего отца, потому хотел делить душу и тепло своего тела только с одной.

Тем злополучным вечером, когда Роза увидела то, чего не должна была и сделала неправильные выводы, Алфи чертовски устал от компании вешающейся на него затравленной кокаином девчонки. Позвавший в свой кабинет на разговор Томас удостоился благодарного взгляда от еврея и Вирджиния нашла чем себя занять без компании мужчины. Едва дверь закрылась и партнёры остались наедине, Соломонс облегчённо вздохнул, после чего сообщил хорошую весть.

— Она достанет блядские документы, Том. Пока всё идёт по плану и скоро я смогу вынести её крошечный мозг к хуям.

— Нет, нельзя усугублять. Её никто не будет убивать.

Гостеприимный хозяин как-то загадочно посмотрел на Альфреда, и без церемоний перешёл к основной повестке завершающегося дня.

— Я здесь внезапно понял сегодня, почему она настолько тебя раздражает. Ты мне вот что скажи, — Шелби подкурил сигарету и присел в кресло поблизости, — с каких пор ты общаешься с мёртвыми, Алфи?

— Завязывай с наркотой, Том, совсем уже хуйню несёшь какую-то.

— Я про мисс Флэтчер. Или Картер. Как правильно?

— Я тебя не понимаю, — сквозь зубы процедил мужчина, но удержать ложью свой вскипевший за секунды котёл с гневом не смог. — Говорю же, чушь.

— А я вот думаю, что ты мне лжёшь.

Естественной реакцией Соломонса в тот самый момент было бы наставить на Томми пистолет, но оружия при себе еврей не имел, потому подорвался, чтобы вцепиться в горло цыгана голыми руками. Его сразу охватила смесь страха и злости, а она всегда не менее взрывоопасна, чем ром. Как только запахло жареным, Томми подорвался с места, отступая назад, и у него уж оружие при себе было. Мужчина выставил перед собой пистолет, чтобы умерить вспыльчивый еврейский нрав, но дуло только упёрлось в грудь лишённого инстинкта самосохранения Алфи и наливающиеся кровью глаза незамедлительно потребовали ответа.

— Откуда у тебя такая информация? Откуда, Том? Как? Кто рассказал, сука?!

— Она сама сказала! Сядь и успокойся, мистер Соломонс, — цыган повысил тон и надавил оружием на грудь разъярённого медведя. — Минут тридцать назад я обнаружил её у себя в саду и был сильно удивлён. Не уверен, что сильнее, чем она. Я думал, что это кто-то из наших общих «друзей», но это была та самая женщина, которую я видел с тобой, которую видел в “Риджентс”. Я был уверен, что она погибла при пожаре, но ты ведь знал, что это не так, да?

— Блять, конечно, я знал, Томми. Почему ты не сказал сразу? Что она видела? — Пыл Алфи несколько подугас, он сделал шаг назад. — Что именно, Том? Что говорила? Что она сказала?

— Судя по тому, что по щекам её плыли ручьи слёз, а её дрожащая рука держала пистолет и целилась тебе в голову, — Шелби вернул оружие к себе за пазуху и затушил окурок сигареты в пепельнице, — видела она то, чего не должна была. Я не дал ей выстрелить. И мы почти не говорили, она сказала что-то о том, что больше ничего не имеет значения. Почему она носила чужое имя? Кто эта женщина на самом деле?

«Кто много спрашивает — тому много врут». В который раз эта истина преследовала. Соломонс осел на диван, потеряно опуская голову вниз. Он изучил Розали достаточно, чтобы понимать, что прямо сейчас с ней творилось, и какие действия она в дальнейшем будет предпринимать. Однако он понадеялся, что Маргейт женщина посетить ещё не успела, и он сможет нагнать её там, объяснить всё. Там же такой бардак в голове творился после его длительного молчания. Конечно, она подумала, что он предал её. Уже затем Алфи осознал, что может быть ещё хуже и поднял голову, посмотрев на Томми так, будто тот должен был понимать детали нагрянувшей проблемы, хоть это было и не так.

— А если она уже была в Маргейте и подумала, что я её ограбил, а потом увидела с этой блядью… Том, она не простит, она не поверит, не поймёт. Это мой конец, Том. Охуеть какая катастрофа. Она не поверит, не поймёт… — потерянно и отрешённо повторял Алфи, накрывая лицо ладонями. — Не поверит, не простит, не поймёт. Ей больно, ей так больно… Она думает, что я предал её, она…не поверит, не простит, не поймёт.

— Как я могу помочь? — Шелби присел рядом, слушая сбитое неровное дыхание еврея.

Реакция Альфреда была более, чем красноречивой. В природе отношений союзника и этой женщины больше сомнений больше не возникало. Цыган подумал о том, что произошедшее выльется ему самому в проблему и не ошибался. Ведь это он подкладывал под Соломонса Вирджинию. Он подтолкнул его к ошибке. И будь на месте Алфи он сам, то желал бы ломать лица, много лиц.