А ещё у папы напечатали его книжку о родном крае. Тоже, между прочим, я загадывал!

И в Новый год ко мне приходил Дед Мороз, который подарил замечательный конструктор за половину своей зарплаты! Он, кстати, и Женьке принёс диски со всеми сериями того самого девчонского фильма – опять нам с Борисом спасибо.

И мама устроилась на хорошую работу. Теперь домой приходит весёлая и не поздно. Вот только она почему-то всё равно не верит в чудо.

И бабушка замуж вышла. Она-то в чудо верит, вот только Боря отчего-то с ней разговаривать отказывался.

А потом пришла весна, и мы, когда поехали первый раз на дачу, выпустили Бориса в реку.

Вы спросите – зачем же я позволил отпустить такую чудесную рыбу? Ведь теперь снова придётся ждать чуда.

Пусть!

Все желания исполнились.

А появятся новые – тогда и о чуде буду задумываться.

Или я не прав?

(история вторая, волшебно-зоологическая)

Когда я не болею, и когда не выходные, я хожу в детский сад. Там у меня есть лучший друг Серёжа, добрая воспитательница Валентина Антоновна и не очень добрая воспитательница Марина Александровна.

Вообще-то Марина Александровна тоже добрая. Просто она любит грозить пальцем, когда кто-то балуется и заставляет нас с Серёжкой есть суп с варёной капустой, который называется щи. А мы его не любим. Поэтому, скорее всего, в ближайшее время не вырастем. Так Марина Александровна говорит, и Серёжа ей верит. Потому что она ещё и его родная бабушка.

А моя бабуля считает, что у нас есть шанс – вот только что такое «шанс» я не очень понимаю, – потому что мы любим овсяную кашу. Овсяная каша, если кто не слышал, помогает людям вырастать гораздо лучше, чем варёная капуста. Уж я-то это точно знаю. За год моя высота увеличилась на целых восемь сантиметров.

Сегодня я хочу вам рассказать одну интересную историю, что произошла с моим лучшим другом Серёжей. Ему никто не верит, кроме меня и моего соседа дяди Лёши, который летом ездит на мотоцикле, а зимой его ремонтирует в нашем подъезде. Зря не верят, между прочим. Потому что Серёжка – один из самых честных людей на всём белом свете. И если б он обманывал, я бы сразу это понял и перестал с ним дружить.

А произошла эта история прошлым летом, когда я уговорил папу с мамой взять Серёжу к нам на дачу. Дача у нас знаете где? На Волге!

Я думаю, что Волга – самая большая река в мире. Но папа говорит, что есть и пошире, и подлиннее. Например, Амазонка. Честно? Не знаю. Амазонку я не видел. А наша Волга такая, что её даже сам папа на резиновой лодке переплыть боится – вот какая она широченная. А уж сколько пароходов и всяких разных барж по ней плавает – не сосчитать, обязательно собьёшься.

Но вернусь к своему рассказу, а то отвлёкся.

Так вот, я тогда так сильно просил маму с папой взять друга на дачу, так крепко обещал, что мы будем вести себя хорошо, что родители, в конце концов, согласились. Моя мама позвонила Серёжкиной, и они обо всём с ней быстренько договорились.

На следующее утро, когда к нам привели Серёжу, мы сразу на папиной машине и поехали. Я, Серёжа, мама, папа и Женька, которая всю дорогу обзывала нас мальками и обещала кормить все два дня варёной капустой. Мы расстраивались, папа громко смеялся, а мама нас утешала и говорила, что Женя шутит. Ничего себе у неё шуточки!

Когда мы приехали на дачу, то покушали бутербродов с копчёной колбасой и плавленым сыром, запивая их вкусным молоком, которое мама купила в деревне у чужой бабушки. Потом переоделись в плавки, взяли полотенца, мячик, надувной спасательный круг и отправились на Волгу.

Вода оказалась такая тёплая, что мы с Серёжей совсем не хотели выходить на сушу. Мы продолжали играть в крокодила и бегемота даже тогда, когда папа сказал, что я вчера обещал хорошо себя вести.

Я, конечно же, был крокодилом, потому что худой. Меня даже бабушка из-за моей маленькой толщины называет смешным словом «дрищ». А Серёжка чуть-чуть толстый. Поэтому он был понарошечным бегемотом. Мы гонялись друг за другом, брызгались, рычали и хотели друг дружку слопать. Не по-настоящему, конечно. Это ж игра! Но, в конце концов, папе надоело на нас ругаться, он вошёл в воду, взял меня и Серёжу под мышки и вытащил на берег.

Песок под ногами оказался очень горячим. Бегать по нему и гонять мяч совсем не хотелось. Сидеть же на этом пекле и строить всякие там крепости и башенки, как предлагала мама, показалось нам вообще самым ужасным занятием во Вселенной.

Тогда я предложил:

– Серёжка, а пойдём играть в кусты!

Сразу хочу сказать, что у нас на берегу растут настоящие джунгли. Только не очень страшные – без лиан, мартышек и чуть-чуть выше меня. Зато там не сосчитать сколько запутанных тропинок, многие из которых я знаю. Мы ведь каждое лето на даче отдыхаем.

– Пойдём! – обрадовался Серёжа. – А в кого мы там будем играть?

– Ну, не знаю, – пожал я плечами, – придумаем.

– А я уже придумал, – сказал Серёжка и аж запрыгал от радости. Или просто песок был очень горячий. – Мы будем играть в обезьяну и леопарда. Чур, я леопард!

– Почему это ты леопард? – обиделся я. Очень уж не хотелось мне быть обезьяной.

– Потому что я первый его занял! – объяснил Серёжа.

Но мне от этого легче не стало. И тогда я…

– Не будем мы играть в зверей. Мы будем следопытами!

– А кто это – следопыты? – спросил Серёжа.

– Следопыты, – сказал я, – это такие дяденьки, которые по сломанным веточкам, мятой траве и брошенным фантикам от конфет могут найти кого угодно. Я в кино про индейцев видел.

– Здорово! – сказал Серёжа. – В следопытов мне нравится играть даже больше, чем в зверей. Пойдём скорее в джунгли! Вдруг этот Кто Угодно уже давно потерялся и ждёт – не дождётся пока его отыщут следопыты.

Я сказал маме, что мы пошли в кусты играть в следопытов, и она сказала:

– Хорошо. Только когда я вас позову, вы сразу же вернётесь. Договорились?

Я кивнул, и мы наперегонки бросились в наши джунгли.

Сначала мы с Серёжей шли рядышком по широкой дорожке. Но чужих следов – фантиков, сломанных веток, пустых бутылок и ещё чего – говорить не буду – было так много, что мы решили разделиться.

Я пошёл направо, на узенькую тропинку, ведущую в сторону деревни. А Серёжка свернул влево – на тропку, по которой ходят рыболовы к заводи. Наша заводь – это такой маленький заливчик, где нет течения, зато много водяных цветов кувшинок и живёт целая стая карасей.

Мы с другом договорились, что если кто-нибудь найдёт что-нибудь интересное, то обязательно об этом громко крикнет. Чтоб поделиться радостью.

Я шёл долго и добрался почти до самой деревни, но кроме мусора и сломанной блесны без крючка ничего не нашёл. Тогда повернул обратно, но решил идти по другой тропинке. Чтобы не возвращаться на пляж, а сразу выйти к заводи и там встретиться с Серёжкой.

В следопытов играть мне почему-то больше не хотелось. Серёжа не кричал. Я подумал, что он тоже не нашёл ничего интересного. К тому же, мои плавки высохли, а значит, мама снова разрешит купаться. Вот она – единственная радость.

Долго ли я шёл, коротко ли – так во всех сказках говорят – но до заводи всё-таки добрался. И сразу же увидел Серёжку.

Мой друг сидел на песке и смотрел на затянутую ряской воду. Ряска – это много-много крохотных скользких листочков, которые плавают в воде и из-за них противно купаться. Серёжа был такой грустный, что чуть не плакал.

– Привет! – крикнул я. – А ты чего какой?

Друг шмыгнул носом, вытер его рукой и сказал:

– Жалко, что он так быстро уплыл.

– Кто уплыл? – не понял я.

– Бегемот, – сказал Серёжа. – Сказал, что очень торопится. Потому что до Африки добираться долго, а ему надо успеть до зимы. Ведь бегемоты – теплолюбивые животные. Подо льдом, как моржи, они плавать не очень любят.