— Ты в этом уверен?

— Как никогда, падре.

— Тогда, если это не запрещает церковь, я даю тебе благословение, — святой отец взял руки Сантьяго в одну свою ладонь, а второй крестил от левого плеча, — тогда желаю тебе счастливой и праведной жизни в браке.

— Мучос грасьяс, падре, — Сантьяго поклонился святому отцу, после чего направился прямиком на выход.

Не успел молодой человек выйти на улицу, как услышал за дверью громкие провокационные крики.

— Что это может быть? — Дельгадо открыл тяжёлую дверь и увидел, как группа из десяти человек стояло в центре площади Конституции, а уже знакомый сеньор с кудрявой бородой возвышался над сподвижниками, стоя на повозке.

— МЫ ХОТИМ БЫТЬ СВОБОДНЫМИ! — кричал сеньор, размахивая мексиканским флагом, — ХВАТИТ ПРАВИТЕЛЬСТВУ ПУТАТЬ НАШИ ГОЛОВЫ!

— Мы заслуживаем правды! — поддержал кто-то из толпы.

Группа привлекала к себе слишком много внимания.

— Во всё, что мы верим, это не правда! — продолжал кричать сеньор, — РЕЛИГИЯ ИДИОТОВ!

— Ах, что же они натворили? — падре прошёлся до Сантьяго и тоже выглянул наружу.

— Вы знаете их?

— Они ходят по площади последние три дня, но до этого они не показывали себя так публично, — проговорил святой отец, всматриваясь в Национальный дворец, который находился за высокими воротами.

— Они называют католичество религией идиотов, как вы к этому относитесь, падре? — поинтересовался Сантьяго.

— Они не католичество называют религией идиотов, а веру в то, что считается правильным, точнее которое хочет считаться.

— Вы про Декларацию Независимости? Но разве это не бессмыслица?

— Нам сейчас не об этом нужно думать, сын мой, — серьёзно проговорил святой отец, захлопывая массивную дверь.

— Вы о чём, падре? — Сантьяго бросил взгляд на закрытую дверь, а затем посмотрел на серьёзного мужчину.

— Их движение перешло в открытый мятеж, сын мой.

— Вы считаете, что войска придут с ними разбираться, — Сантьяго от нервов стал почёсывать голову.

— Их главной ошибкой было выступать на Пласа-де-ла-Конститусьон. Эти люди в открытую противостоят действующему правительству. Их либо заключат за решётку до конца дней, и это самое мягкое. А второе…

— Смертная казнь. Но они же не заслуживают такой смерти, они просто лишённые смысла люди.

— Поэтому ты нужен мне, чтобы спасти их жизни.

Святой отец взял за руку Сантьяго и повёл того через всю базилику прямиком к восточному фасаду, где располагался запасной выход.

Мужчина вместе с Сантьяго прошли мимо монахинь, что стояли у алтаря, и поспешили к крылу церкви, где была закрытая дверь.

— Я ожидал, что этим всё может закончиться, — быстро говорил падре, придерживая чёрное одеяние и доставая из-под сутаны большой ключ, что висел на серебряной цепи, — мне пришлось быстро кое-что предпринять.

— Куда мы идём? — поинтересовался Сантьяго, но после того, как мужчина открыл дверь, Дельгадо понял, что это запасной выход из церкви в противоположной её части.

— Если пройдёшь здесь немного, то увидишь высокий забор, что окружает национальный дворец, там в нём есть дырка.

— Дырка? Падре, вы хотите, чтобы я проник на территорию национального дворца?

— Си, сын мой. Чуть поодаль от забора я сложил кучу из старых сухих брёвен. Возьми это, — падре взял в свои руки факел, что до этого спокойно покоился на стене церкви, — подожги эту кучу. Это отвлечёт армию, потому что нужно будет спасать Национальный дворец.

— Вы в этом уверены, падре? — Сантьяго неуверенно оглядел горящий огонь в своих руках.

— Жизнь этих невинных людей в твоих руках.

После этих слов Сантьяго быстро поспешил на улицу, а святой отец слегка прикрыл дверь и направился прямиком к главному входу, чтобы посмотреть на предстоящее представление.

Буквально в ту секунду, когда падре вновь показался на улице, послышались звуки из ружья, что были направлены в воздух.

— Временное правительство требует вас сложить оружие! — выкрикнул кто-то из мексиканской армии.

— Мы безоружны, — гордо проговорил Антонио, — но у нас есть сила слова.

— За клевету и неразрешённую деятельность вы будете арестованы! — продолжал говорить всё тот же капитан армии, — сдавайтесь!

— Все уже сдались веря в прогнившие слова про свободу, но мы не такие! — ударив себя по груди дважды, проговорил сеньор с бородой и спустился с повозки.

— Если вы сейчас же не сдадитесь, нам придётся применить силу, чтобы арестовать вас!

Армия убрала оружие в кобуру и стала наступать на безоружную группировку, которая стала убегать в противоположную сторону от солдат.

— Пожар! Пожар! Национальный дворец горит! — послышалось со стороны высоких ворот, после чего армия развернулась и увидела серый дым, что поднимался столбом вверх.

— Все к Национальному дворцу! — крикнул капитан, и армия ретировалась.

Участники группировки оглядели друг друга и хотели уже покинут площадь, когда к ним подбежал падре. Мужчина кивнул всем и сказал следовать за ним. Группировка под предводительством святого отца быстро покинули площадь Конституции, скрываясь в переулке, что вёл к небольшой улице.

Сантьяго тоже, как только поджёг кучу деревянных брёвен и, пока не появился дым, что станет быстро подниматься в воздух, скрылся с территории Национального дворца. Дельгадо закрыл дверь запасного выхода на ключ, что оставил падре, и поспешил на выход через главный выход. Сантьяго в последний раз бросил взгляд на столб дыма и скрылся в переулке, куда убежали сподвижники вместе с падре.

Показавшись на небольшой улочке, Дельгадо сразу же заметил повозку, на которую поднималась та самая группа людей.

— Пожалуйста уезжайте отсюда, — проговорил падре, держа за руку того самого сеньора с кудрявой бородой, — вы ничего не можете сделать. За вас всё сделает время, научитесь терпению.

— Мучос грасьяс, падре, — мужчина низко поклонился и последним поднялся в повозку.

После этого мужчина, что сидел в этой повозке ранее, дёрнул поводья, и лошадь поспешила вдоль улицы, заворачивая у оранжевого двухэтажного дома.

— Вы думаете, они смогут снова верить? — поинтересовался у святого отца Сантьяго.

— Они только что получили шанс на жизнь, думаю они многое обдумают.

— Думаете, мы все действительно принадлежим к религии идиотов? — продолжал спрашивать Дельгадо.

— Я думаю, что всё это только начало, сын мой, — тихо проговорил святой отец, скрещивая руки на груди, — история Мексики на этом не заканчивается.

Сантьяго полностью в раздумьях зашёл в таверну уже ближе к вечеру.

— Брат, где же ты был всё это время? — к старшему брату подбежал Панчо, когда тот показался на пороге таверны.

— Я просто ходил в церковь, — проговорил Сантьяго, но сразу же в эту секунду заметил Рэмиру, что сидела за деревянным столом, держа в своих руках стакан с апельсиновым соком.

— Нас пришла навестить Рэмира, она так долго ждала тебя, — отозвался Альваро, ударяя старшего брата в плечо.

— Ой, да ладно вам, — Рэмира весело рассмеялась, подходя ближе к Сантьяго и беря того за руку, — что ты делал в церкви, дорогой Сантьяго? Молился?

— Просил благословения, — отозвался Сантьяго, — на наш брак, дорогая Рэмира.

— Брак? — сеньорита отпустила руку молодого человека, смотря ему в глаза.

Старший Дельгадо медленно опустился на правое колено и перевёл взгляд на свою любимую.

— Дорогая Рэмира, получив благословение падре, я прошу твоей руки и сердца, — молодой человек выдержал небольшую паузу, после чего вновь заговорил, — у меня правда нет с собой кольца…

— Си, дорогой Сантьяго, и мне не нужно никакое кольцо, чтобы сказать тебе «си».

Сеньорита обняла Сантьяго за шею и поцеловала обе его щеки, что покрылись заметным румянцем. Братья Дельгадо в унисон выкрикнули слова поздравления и весело захлопали в ладоши, больше смущая молодожёнов.

— Новости! Новости! Горит Национальный дворец! Новости! Новости! — послышалось с улицы, отвлекая Дельгадо и Рэмиру.