====== Глава 1. Семейство Дельгадо ======

24 сентября 1821 год

Солнце поднялось на восходе и озарило своими лучами город окружённый пустынями. Этот городок раскинулся на возвышенности Мексиканского нагорья, который окаймляет горная цепь Съерра-Мадре. Воздух только начал накаляться от утреннего солнца, тем самым пробуждая Мехико от ночной тишины. Ах, Мехико, прекрасный и тем не менее опасный город Новой Испании. На главной улице, которая вела на торговую площадь Мехико, стали появляться мексиканцы. Хотя мексиканцев там было не так много. Большая часть на площади были метисы, так же можно было заметить индейцев и креолов, потомки первых европейских переселенцев на территории Мексики. Крестьяне расставляли свои палатки, а из одной улочки через площадь на другую мужчины перевозили повозки, запряжённые одной лошадью. Стук копыт по дороге стал таким привычным для ушей обычных крестьян. В такое раннее утро на уже оживлённых улицах Мехико можно было встретить только рабочий класс. Мексиканская аристократия, дворянины и кабальеро появлялись на жарких улицах ближе к полудню, а до того времени оставались в своей гасиенде, прячась от знойного солнца, которое так пекло только в Мексике.

Маленький мучачо пересекал торговую площадь, прикрываясь от палящего солнца сложенной газетой, которая замаралась от пыли, которую поднимали повозки лошадей. Пробегая под палатками, которые образовывали спасающую тень, мучачо свернул на узкую улицу. Ловко проскальзывая между людьми, паренёк свернул ещё раз и оказался на главной улице, которая в конце заканчивалась поместьем дона Гарсия.

Маленький мучачо остановился напротив двухэтажного дома, который находился посреди улицы среди таких же домов, напротив сапожной. Посмотрев наверх, мальчик увидел небольшую надпись «Дельгадо». Перед тем как постучаться, мучачо стряхнул со своих гуарачи пыль всё той же газетой, а затем стукнул по двери два раза.

Сначала было тихо, что можно было расслышать стук копыт лошадей и тихие переговоры двух сеньорит в переулке. После послышались приглушённые шаги, затем они стали более отчетливее, поэтому можно было расслышать стук каблуков ковбойских сапогов. Дверь распахнулась, и перед мальчиком предстала невысокого роста женщина в цветочном платье и с собранными тёмными волосами, которые были заколоты медной заколкой. Её смуглую кожу озарило утреннее солнце, а тёмные густые брови открыли небольшие карие глаза.

— Э, дорогой Фаустино, ты как раз вовремя, — женщина широко улыбнулась, обнажая свои зубы и поправляя заколку на волосах.

Фаустино улыбнулся в ответ.

— Конечно, сеньора Дельгадо. Моя мама просила передать вам сегодняшнюю газету, — мучачо переложил в пухлые руки женщины газету, которую ранее нес столь небрежно, спасаясь от солнца и пыли.

Паренёк уже развернулся и хотел уйти, как его остановил голос сеньоры.

— Фаустино, передай, пожалуйста, своей матери, чтобы забрала таскалате через несколько часов, когда проснётся сеньор Фернандо, — проговорила женщина и пару раз махнула газетой вокруг лица. Жаркий воздух уже проник в дом, поэтому было невыносимо сложно.

— Хорошо. Адьёс, сеньора, — после этих слов Фаустино скрылся в переулке, где недавно разговаривали две сеньориты.

Женщина напоследок осмотрела уже переполненную улицу, люди ходили из стороны в сторону.

— Ола, сеньора Дельгадо, — рядом с женщиной показалась другая женщина с платком грязно-бежевого цвета на голове, которая держала корзину с цветами.

— А, сеньора Алонсо, что же вы в такую рань несёте цветы? — поинтересовалась сеньора Дельгадо.

— Дон Гарсия попросил доставить до его гасиенды корзину розовой алламанды, — презренно проговорила женщина.

— Алламанды? И для чего ему этот куст? — рассмеялась сеньора.

— Нам, обычным крестьянам, не понять приходи дворян.

— Так до поместья дона Гарсия двадцать четыре кордели, поймайте хоть повозку, иначе умрёте где-то по дороге.

— Ой, не говорите о смерти, вы же знаете я потеряла сына в этой войне, — после некоторой паузы сеньора Алонсо добавила, — вы не слыхали последние новости, неужели мы дожили до этого дня, бог к нам милостив, — после этого женщина пошла по длинной дороге.

Сеньора Дельгадо пожала плечами и зашла в дом.

Как только женщина закрыла дверь, она развернулась лицом к просторной комнате. Эта харчевня была выполнена в коричневых, светло-жёлтых и бежевых тонах, но лишь стена, которая находилась за баром, имела грязный зелёный оттенок. Этот бар, выполненный полностью из дерева, охватывал почти всю длину стены, оставляя место за которым находилась лестница на второй этаж, а с другой стороны было служебное помещение, где хранили ящики с алкоголем. Справа от женщины была стена, завешанная коричневой тканью, которая создавала темноту в комнате. А слева находились окна, закрытые деревянными ставнями, но через дощечки которых проникал утренний свет. По центру комнаты располагались круглые столы.

Дом, в котором сейчас находилась сеньора Дельгадо, был таверной, принадлежащей всей семье Дельгадо, а на втором этаже находились жилые комнаты для всей семьи.

Женщина бросила газету на ближайший стол и подошла к стене, где находились окна. Женщина аккуратно раскрыла ставни на себя, и просторную комнату озарили лучи солнца. Пространство, которое до того было в тёмных коричневых тонах, преобразилось. Цвета стен преобразились в приятные для глаза тёплые бежевые и шоколадные оттенки. Женщина ещё раз осмотрела оживлённую дорогу и повернулась на скрип, кто-то по лестнице спускался со второго этажа.

— Буэнос диас, — в харчевне показался невысокий молодой человек.

Его рубашка была застёгнута лишь на 4 пуговицы, а длинные чёрные штаны волочились по полу, прикрывая гуарачи. Его такие же длинные чёрные волосы слегка растрепались, но всё равно были зачесаны назад, открывая большой лоб и длинную шею. А тёмные карие и уставшие глаза скрывались за чёрными густыми бровями.

— Сантьяго, ми вида, — женщина подошла к сыну и посмотрела в его глубокие большие глаза, — ты снова всю ночь не спал? — поинтересовалась сеньора Дельгадо.

— Я всю ночь прождал отца, но он видимо до утра выпивал с сеньором Сантана, — парень устало присел на стул и откинулся на его спинку. Сантьяго запустил длинные пальцы в смольные волосы и слегка растрепал их ещё сильнее, его карие глаза были прикрыты.

— Ай, твой отец заставил тебя всю ночь его ждать, пусть только проснётся мне, сразу же получит от меня по шее, — женщина замахнулась газетой, которую успела взять со стола, за которым сидел Сантьяго.

— Это принёс Фаустино? — парень потянулся к газете, которую держала сеньора Дельгадо.

— Да, кстати, сеньора Алонсо чуть ранее упомянула про какие-то новости, можешь взглянуть, что пишут в газете.

— Неужели? — парень удивлённо раскрыл глаза, а затем его лицо озарила прекрасная улыбка, — и почему же мы это узнаём спустя только месяц?

— Что там, Сантьяго? — женщина посмотрела на счастливое лицо сына.

— Тут пишут, что 24 августа испанская корона и Итурбиде подписали Кордовский договор, в котором Мексика признаётся независимым государством, — прочитав эти слова, парень посмотрел на свою мать.

Сантьяго был невероятно счастлив, но по лицу женщины так не скажешь.

— Мам, неужели ты не счастлива?

— Ты думаешь эти испанцы так легко нас отпустят? Дорогой, мы были их колонией почти 300 лет, они управляли нами, диктовали свои правила. Мой прадедушка погиб на рудниках, когда эти варвары наложили на него принудительную трудовую повинность, а потом просто кинули его тело в яму с другими трупами.

В этот момент вновь послышался скрип, в харчевне показались ещё два молодых человека. Один из парней был высокого роста с прекрасными чёрными кудрявыми волосами, которые переливались на солнце, словно шёлк. На торс парень небрежно накинул одну лишь жилетку, так как в таверне, как и на втором этаже, было невыносимо жарко, а его коричневые штаны доходили ему от силу ниже колена. Парень был обладателем самых приятных и мягких черт лица, которые по мнению многих сеньорит во круге, были словно бы дворянского происхождения. Мать, как и отец, не были красивыми мексиканцами, но всё же один из сыновей у них вышел красавцем как на подбор. Поэтому имя он и получил Альваро, потому что после рождения маленького мальчика, родители заметили его невероятно красивые глаза миндального оттенка, а его чёрные ресницы были длиннее, чем у любой девушки.