— Си, мучачо. Тебе куда? — сеньор поднял со своих глаз соломенное сомбреро, показывая загорелую сморщенную кожу.

— Я сойду в центре.

— Тогда залезай.

— Это что Мигель? — поинтересовался Алехандро, пока братья спускали свои сумки со второго этажа.

— Что он тут делает? — тоже удивился Панчо, — он же уехал.

— Видимо вернулся, — отозвался Альваро и перевёл взгляд на открывающуюся дверь.

— Но, братья, — Мигель показался на пороге таверны, — если радоваться, то всем вместе, если переживать тяжёлые времена, то тогда всем пятерым.

Никто не мог противостоять желанию Мигеля остаться вместе с братьями Дельгадо. Это его семья, они единственные, кто остался у него. Таким не разбрасываются, такое берегут, как самое дорогое сокровище.

— Мигель с нами, — радостно протянул Альваро, крепко обнимая брата-погодку и поднимая над землёй, — куда же мы без твоих песен по ночам?

— Братья, — Сантьяго прервал тёплое братское воссоединение, — давайте поскорее спустим все вещи, нам нужно как можно быстрее освободить таверну.

Дельгадо грустно соглашаются и, опустив головы, направляются к лестнице, когда дверь в таверну широко открывается.

На пороге появляется высокий полноватый мужчина, что быстро пробежался глазами по таверне. Когда сеньор заметил братьев внутри, он с лёгкостью выдыхает и выпрямляет спину, от чего он кажется ещё выше.

— Успел, — проговорил сам себе мужчина и достал из внутреннего кармана фрака лист бумаги, — сегодня ваш долг в общей сумме десять тысяч песо был погашен. Банк более не имеет притязания на ваши земли.

Братья Дельгадо переглянулись между собой, переваривая поступившую информацию.

— Погашен? — Сантьяго, наконец, повернулся к мужчине, который уже собирался уйти, — могу ли я узнать кем.

— Ваш долг был погашен доном Монтеро, — после этого мужчина развернулся к двери, но в проходе столкнулся с молодой сеньоритой, — госпожа, не знал, что вы лично придёте.

— Мучос грасьяс, Фабио. Можешь идти.

После того, как сеньор покинул таверну, братьям предстала молодая сеньорита, что гордо и эффектно держала осанку и поднятую голову. Её кудрявые русые волосы были заплетены в аккуратную косу. А руки в кружевных чёрных перчатках поддерживали длинные рукава бардового сюрко. Альваро узнал в этой молодой госпоже предполагаемую сбежавшую испанку Инессу и удивлённо перевёл взгляд Алехандро, который как вкопанный стоял. Видимо, его старший брат ничего не знает, подумал Альваро и вновь посмотрел на сеньориту.

— Я пришла сегодня к отцу в банк и обнаружила ужаснейшую ошибку, — мило проговорила Мариэнела, — братья Дельгадо задолжали банку сумму в десять тысяч песо.

— Это не ошибка, сеньорита Монтеро, — проговорил Сантьяго, подмечая про себя, что её черты лица очень знакомы ему. Хоть никто в городе и не знает как выглядит молодая госпожа Монтеро.

— Стойте, — резко проговорил Панчо, тоже вспомнив черты лица сеньориты, — мы с вами уже не встречались?

— Если бы мы встречались, вы бы меня запомнили, — тихо протянула девушка, проходя ближе к таверне.

— Зачем дону Монтеро, такому влиятельному человеку в Мексике, платить за наш долг? — поинтересовался Сантьяго, чувствуя плохую игру в глазах молодой госпожи.

— Потому что его попросила дочь.

— Тогда зачем сеньорите Мариэнеле это нужно? — продолжил мысль брата Альваро.

— Считайте, я заплатила за самое дорогое блюдо в вашей таверне, — проговорила сеньорита, осматривая братьев Дельгадо и задерживая взгляд на Алехандро, — её существование.

— Я не могу принять у вас такие деньги, — строго проговорил Сантьяго, даже если он беден, он имеет гордость, — меня отец с детства учил отвечать за свои действия.

— Меня отец учил делиться властью, что я имею, — в такой же манере сказала Мариэнела, вставая напротив невысокой фигуры старшего Дельгадо, — нас отцы учили по-разному, мы жили в совершенно разных социальных слоях. Но все мы выросли людьми, что способны падать и подниматься, принимать помощь и отдавать её. Поверьте, этому я научилась совершенно не у отца. Это объяснили мне вы, — загадочно проговорила сеньорита Монтеро, поднимая ткань, под которой стояли столы и задвинутые стулья.

Девушка выдвинула стул и аккуратно разместилась на нём, подправляя подол пышной юбки платья.

— Что вы хотите этим сказать? — наконец, вымолвил слова и Алехандро, совершенно не ожидавший этой странной сцены.

— Я воздаю за ваши заслуги, дорогой Алехандро.

24 октября 1821 год

— Альваро, отнеси этот томатный суп сеньору в сомбреро, — проговорил Сантьяго, показываясь в харчевне, — он ждёт уже очень долго, поторопись.

— Брат, я работаю не один, — устало протянул Альваро, принимая железную миску, — где вообще Панчо носится?

— Двадцать початков кукурузы, три килограмма томатов и килограмм авокадо, — проговорил Панчо и отдал старшему брату соломенную корзину, — я однозначно заслуживаю отдых.

— Лучше иди помоги Алехандро с посудой, — улыбнувшись, сказал Сантьяго, — он уже вечность моет посуду.

— По вечерам, всегда так много народу, — жалостно протянул Панчо, завязывая фартук на своей талии, — особенно в то время, когда играет Мигель, — после этого младший Дельгадо скрылся на кухне.

— Мигель, поторопись, — Алехандро закрыл ставни и посмотрел на брата, что ещё сидел на стуле с гитарой в руках.

— Вы не забыли купить цветы? — Мигель, наконец, отложил гитару и направился на выход, где стояли все братья Дельгадо.

Братья закрыли дверь и направились вдоль улицы. Ветерок приятно проносился по вечернему Мехико, колыша зелёную траву рядом с могилами сеньоры и сеньора Дельгадо.

— Ола, матушка, отец, — улыбнувшись, проговорил Сантьяго.

Панчо поклонился родителям и положил два букета красивых цветов, что собрала братьям Рэмира. Панчо приложил лоб к горячей земле, а после встал, отстранившись.

— Прекрасные цветы, для прекрасных людей, — буквально пропел Альваро и тоже сел на колени перед могилами.

— Как ваши дела, матушка? Всё же хорошо, отец? — спросил Мигель, тоже присаживаясь рядом, — о нас не волнуйтесь, у нас всё хорошо.

— Я, наконец, женюсь, как ты и хотел, отец, — Сантьяго погладил землю на могиле сеньора Дельгадо, — Алехандро больше не надо переживать о братьях, Альваро, как всегда не слушает меня, но всё равно выполняет. Мигель исполнил свою мечту, создавая музыку, а Панчо, наконец, вырос и повзрослел.

— И в таверне всё очень хорошо, матушка, — Алехандро коснулся лепестков алых роз, — я бы очень хотел, чтобы вы вновь зашли в нашу таверну.

Вот так заканчивается история братьев Дельгадо длиною в месяц. За это время они потеряли очень много, но приобрели куда больше. И куда важнее, это ещё не конец. Их ждёт прекрасное будущее, наполненное запахом острого соуса и свежих пшеничных лепёшек. Ничто не забыто, никто не забыт. Ничто не забудется, никто не забудется.

Ты, друг мой, в таверну Дельгадо зайди,

Почувствуй, вдохни и в сердце впусти.

Может это то место, что ты так долго искал,

Может это та дверь, в которую ты так долго стучал?

Знай, там бокал вина создаст свой комфорт,

И гитара издаст свой финальный аккорд.