Дон Гарсия еле заметно улыбнулся на такие ласкающие слух слова «будущий зять», а затем всё же ответил:

— Дорогая, где же Пабло?

— Не знаю отец, я тоже пойду, оставлю вас наедине.

— Дорогая, так не вежливо уходить на середине разговора.

— Ничего страшного, дон Гарсия. Пусть дети веселятся, — дон Монтеро скрипуче рассмеялся и пригладил свои бакенбарды.

— А где же ваша дочь, сеньорита Мариэнела?

— Не знаю, появится ли она вообще. В последнее время она часто сидит дома, но всё же она обещала придти.

Милагрес удалилась, сразу же как услышала о том, что сеньорита Монтеро не спешит на это торжество. Девушка быстро, придерживая пышное платье, забежала в поместье. В доме мало кто был, так как само веселье проходило на улице, была просто чудесная погода.

— Что ты тут делаешь один? — Милагрес тихим голосом обратилась к Альваро, который одиноко стоял на балконе поместья и смотрел на другую часть сада, которая была погружена в кромешную тьму и тишину.

— Хочу побыть один. Как видишь, ты этому мешаешь, — Альваро повернулся в сторону девушки, а затем всё же развернулся обратно и облокотился на перила балкона.

— Здесь тихо, не так ли? — Милагрес медленно подошла к молодому человеку.

— Здесь лучше, чем внизу, — тихо проговорил парень.

— Тебе явно не по нраву такие мероприятия, почему ты здесь? — сеньорита также облокотилась на перила и посмотрела вдаль.

— Я считаю, моим братьям нужно отвлечься. Панчо любит веселиться, а Алехандро не равнодушен к такому роду мероприятиям, хоть он и никогда на них и не был. Хоть я и больше предпочитаю тишину, я здесь из-за братьев, другое тебя не должно волновать, — молодой человек развернулся к юному лицу сеньориты и устремил свои миндальные глаза в её тёмные, почти чёрные глаза.

Девушка почувствовала некого рода смущение, поэтому отдёрнула голову.

— Тебе очень идёт красный, — говоря про красную рубаху, которая покоилась на крепком торсе Альваро, проговорила Милагрес.

— Мне всё к лицу. Ты тоже неплохо выглядишь.

— Подожди, ты только что сделал мне комплимент без иронии и сарказма? — сеньорита вновь перевела взгляд на парня, который чуть рассмеялся.

— Если девушка хорошо выглядит, я скажу ей это.

— И как много девушек эти слова убаюкивали?

— Так скажем, ты не первая.

Милагрес звонко рассмеялась, её смех в этой тишине разносился очень далеко. Энергичная музыка на торжестве сменилась плавной и мелодичной.

— Не хочешь станцевать со мной? — сеньорита повернулась к Дельгадо и наклонила голову, изучая его красивое лицо.

— Мне это нужно?

— Альваро, я прошу тебя о танце. Так да или нет?

— Хорошо, — Альваро схватил изящную белую ручку Милагрес и вложил её в свою. Затем, слегка коснувшись талии, он притянул хрупкую фигуру Гарсия к себе.

— Что-то эти цветы мне напоминают, — Сантьяго также одиноко бродил по другой части сада, разглядывая цветочные композиции на арках гасиенды.

— Угадай, кто это? — глаза Дельгадо закрыл неизвестный для него человек, но этот сладкий голос он узнает из многих.

— Рэмира? — Сантьяго был так счастлив увидеть знакомого человека среди всех этих богатых людей из высшего общества. Особенно он был рад видеть Рэмиру.

— Сюрприз! Что ты тут делаешь? — девушка убрала с плеча чёрную длинную косу и посмотрела на парня.

— Я с братьями отвечал за закуски, поэтому дон Кармон разрешил нам остаться на празднике.

— Ах, я сразу же узнала вашу руку, — Рэмира и Сантьяго теперь уже вместе пошли гулять по саду, — я здесь, так же как и вы.

— Вот почему красные и розовые цветы показались мне такими знакомыми. Ты любишь сочетать их вместе, — на слова парня девушка рассмеялась, хватая его за руку, дальше они продолжили идти так.

— Ты слишком хорошо знаешь меня.

— Рэмира, ты выглядишь сегодня превосходно, — Сантьяго оглядел белое платье девушки с белыми кружевными разлетающимися рукавами.

— Как же я выгляжу тогда в обычные дни, дорогой Сантьяго? — Рэмира перевела ярко подведённые глаза на парня.

— Ещё лучше.

Резвая музыка стала потихоньку угасать, а затем совсем сошла на нет. Её заменила музыка для медленного танца.

— Хочешь чтобы я тебя пригласил? — Сантьяго провёл смуглыми пальцами по чёрным волосам и повернулся на сеньориту, которая недовольно поморщилась.

— Ах, ты же знаешь, Сантьяго, я не умею танцевать. На празднике дона Кармона много молодых сеньорит, которые намного лучше меня, — Рэмира подняла голову вверх, — но я неплохо умею плясать.

Девушка схватилась одной рукой за подол платья и стала наворачивать круги по своей оси, умело передвигая ногами.

— Тут и уметь ничего не надо, надо лишь почувствовать музыку.

— Вот за это я тебя и люблю, Рэмира, — Сантьяго мягко и по-домашнему улыбнулся девушке, которая наконец остановилась.

— Я знаю, Дельгадо, — но позже сеньориту привлекло то, что находилось на балконе поместья.

Девушка перевела взгляд и увидела знакомые черты лица Альваро. Рядом с ним, прижавшись к фигуре молодого человека и положив голову на плечо, медленно танцевала Милагрес Гарсия.

— Это наш Альваро? — Сантьяго последовал за глазами Рэмиры и тоже увидел своего брата, — как они мило танцуют в тишине романтики, разве это не так?

— Здесь нет ничего романтичного, Рэмира, — Сантьяго нахмурил густые брови и свёл их на переносице.

— Как это нет? Смотри, они танцуют в уютном одиночестве, это уже навевает романтику.

— Не хочу, чтобы Альваро влюбился в эту сеньориту, — Сантьяго опустил глаза, — они могут оставаться друзьями, но не больше. Ему лучше держаться подальше от дона Гарсия.

— Дорогой Сантьяго, сердцу, особенно чужому, нельзя приказывать.

Алехандро откусил небольшой кусочек от буррито, и сам же похвалил руки Панчо. Только этот малец делал самые лучшие буррито. Здесь так много людей и все они принадлежат к дворянским семьям. Всё как и представлял себе Алехандро, читая многотомные романы.

— Дон Кармон однозначно постарался на славу, это лучший приём за этот месяц, — рядом со столиком с закусками показался высокий молодой человек.

— Я полностью с вами согласен, — Алехандро повернулся в сторону своего собеседника и застал рядом с собой молодого дворянина лет двадцати пяти. Его точённый и острый подбородок обрамляла немного отросшая щетина. В его тёмно-каштановых волосах играли огоньки света от факелов, а также красно-жёлтым блестели золотые погоны на его мундире.

— Думаю маленькая сеньорита Аделита веселится на славу, — проговорил молодой человек, поглаживая щетину, — разрешите представиться, капитан Дамиан Родригес, сын старшего полковника мексиканской армии сеньора Родригеса из рода Родригеса.

— Буэнос ночас, капитан Родригес, — Алехандро неуверенно протянул руку.

— Из какого же рода вы, амиго? — капитан полностью развернулся и уставился на Алехандро, который стал, как кажется, в два раза меньше.

— Алехандро Дельгадо из рода Дельгадо, — тихо ответил парень.

— Дельгадо? Не слышал о таком роде. Извините мне такую беспардонность, я недавно вернулся из Франции, мог о вас не слышать, амиго.

Алехандро выдохнул с таким облегчением, он был рад, что капитан не узнал, что он не принадлежит к какому-либо дворянскому роду.

— Любите ли вы фехтование, амиго? — капитан Дамиан сделал глоток вина и посмотрел на Дельгадо.

— Фехтование есть искусство наносить удары, не получая их. Необходимость тронуть противника, избегая его ударов, что делает искусство фехтования чрезвычайно сложным, ибо к глазу, который видит и предупреждает к рассудку, который обсуждает и решает, к руке, которая выполняет, необходимо прибавить точность и быстроту, чтобы дать жизнь оружию, — медленно проговорил Алехандро, делая акценты на некоторые слова.

— Это же Мольер. Впервые слышу, чтобы молодой дворянин цитировал бы его. Мы явно подружимся, амиго, — капитан Родригес, по-дружески хлопнул Алехандро по плечу, что тот немного качнулся.